— Мне рассказывали, что я был таким же в его возрасте. Все время вырастал из ботинок. Дорогой ребенок.
И тут они, наконец, увидели место раскопок. Проволочное заграждение, натянутое по периметру раскопок, защищало вновь открытые цивилизации от назойливого внимания коз. Пара «лендроверов» была припаркована у покосившегося угла ограды за решетчатыми воротами, которые были распахнуты настежь.
Когда они приблизились к воротам, Джонни прижался к отцу и опять был охвачен приступом робости, который Эмма наблюдала раньше. Первой, кто заметил их, была Крисси. Блондинка быстрыми шагами подбежала к ним в широкополой шляпе от солнца и перепачканных грязью джинсах.
— Ты все-таки сделала это! — воскликнула она. — А это Джонни? Входи и познакомься со всеми.
«Все» это были три девушки и двое мужчин, которых Эмма встречала у Дамьена, доктор Бадд, который и возглавлял раскопки, мужчина средних лет, очень высокий и худой, и двое греков-рабочих.
— Вы как раз вовремя, — доктор Бадд говорил в американской манере, мягко растягивая слова. — Мы только остановились, чтобы слегка перекусить.
Кофе наливали из фляжки в пластиковые кружки, а кока-колу пили прямо из бутылок. Эмма и Крисси представили всех друг другу. Ник достал откуда-то коробку конфет и протянул ее Джонни, чтобы тот угостил остальных. Все суетливо опекали мальчика, но его робость и неподдельное уважение к настоящим живым археологам все еще не позволяли ему открыть рот.
Доктор Бадд рассказал немного о раскопках.
— Раннеминойский период. Датируется приблизительно 2200 лет до нашей эры. Все очень просто. Множество маленьких помещений. Возможно, каждое — дом для одной семьи с множеством переходов. Небогатое поселение. Вся посуда, которую мы находили — простая и утилитарная. Люди, которые жили здесь, пользовались ей каждый день, хранили в ней пищу, готовили ее. Никаких признаков культовых предметов. Множество веретен, очевидно, они занимались ткачеством.
Ник, который был прекрасно осведомлен о раскопках других поселений на Крите, задал несколько вопросов.
— Что служило им защитой? Вы нашли какие-нибудь следы оборонительных стен или фортификаций?
Расширившиеся глаза доктора Бадда сверкнули.
— То, о чем вы спрашиваете необычайно интересно. Всегда считалось, что вокруг критских поселений нет оборонительных сооружений, что говорит о том, что это было миролюбивое сообщество, которое не нуждалось в подобных вещах. Но сейчас мы склоняемся к мысли, что это было характерно только для позднего периода минойской эпохи. В ранний период все-таки существовала опасность нападения, например, с моря. Вот почему они строили свои поселения на самых высоких точках ландшафта вроде этой. Мы пока не нашли здесь стен, но это только начало.
Работа возобновилась. Доктор Бадд повел посетителей вокруг мест, где вершина горы была обнажена. В этом не было ничего драматического. Путаница стен, максимум пару футов в высоту, выступавших из каменистой красно-бурой земли.
— Посуда, конечно, попадается везде, — сказал он. — Несколько предметов почти не тронуты временем. Но ничего, представляющего художественную или археологическую ценность.
Он провел их в небольшое помещение, где одна из девушек работала лопаткой и щеткой, высвобождая вазу из плена плотно сжимавшего ее земляного пола.
— Кувшин, типичный для своего времени. Возможно, предназначался для вина.
Доктор Бадд улыбнулся, глядя сверху вниз на Джонни, который глазел, открыв рот.
— Когда этот кувшин был сделан кем-то здесь на Крите, пирамиды Египта были совсем новенькими, а царь Минос, и Тесей, и троянская Елена еще не родились.
Рыжеволосая девушка, которую, как оказалось звали Ханна, фиксировала изменения грунта в траншее, педантично рисуя каждый волнообразный слой цветными карандашами.
— Все еще хочешь быть археологом? — спросила она Джонни, вытирая пот со лба.
Один из рабочих, расчищавших стену поселения, сообщил, что нашел кусок штукатурки, накрепко прикипевшей к камню, после чего доктор Бадд отправил одного из молодых людей снять ее с помощью щетки и скальпеля.
Посетители отошли, чтобы не мешать продолжению работ и смотрели на кипучую деятельность в раскопках. Тени не было и солнце припекало. На вершине этого отдаленного холма стояла глубокая тишина. Единственным звуком, нарушавшем ее, был стук кирки и лопаты о каменистую землю.
Утро было на исходе, и Ник высказал предположение, что пора ехать.
— А что с моими находками? — напомнил ему Джонни. — Я не показал археологам свои находки!
— Они заняты, — сказал Ник. — Не думаю, что нам и дальше стоит отнимать у них время.
— Но я хочу показать им мои находки! — Джонни, до сих пор ведший себя как ангел, решительно протестуя, готов был смело вступить в бой с отцом.
— Я уверена, доктор Бадд не будет возражать, — сказала Эмма, заметив, как высокий американец выпрямился у выступа стены и потирал спину, которая явно болела.
— Конечно, — сказал доктор Бадд, когда ему объяснили просьбу Джонни. Он позволил себе присесть на стену. — Давайте посмотрим! Ник смущенно произнес: — Один или два кусочка посуды, которые он подобрал, когда мы были на раскопках поселений типа Маллии. Конечно, он не должен был этого делать, но…
Доктор Бадд сортировал содержимое коробки. — Кости совсем недавние, — сказал он, улыбаясь мальчику. — Где ты их нашел?
— В саду, за нашим отелем в Аджио Стефаносе. Я проводил там раскопки.
— Возможно останки кошки или какого-то мелкого животного, которое умерло и было поглощено землей. Эти, — он показал на глазурованные кусочки посуды, — современные. А эти, как и говорит твой отец, минойские, которые ты подобрал на раскопках, и, как правильно сказал твой отец, этого не следовало делать!
Джонни моргнул, и Эмма подумала, что сейчас будут слезы.
— Где, — спросил доктор Бадд, — ты нашел эту синюю бусину?
Джонни проглотил слюну.
— В саду.
— Где именно?
— Ну, я копал траншею… На самом деле, скорее яму, и это было там.
Доктор посмотрел на Ника.
— Вы видели это? Ник покачал головой.
— Нет. Я посчитал, что это то же самое, что и осколки современного китайского фарфора.
— Это — ляпис-лазурь, — сказал доктор Бадд. — Древняя!
Он наклонился вперед и притянул к себе Джонни:
— Эта бусина… она лежала на дне траншеи, которую ты копал?
Джонни скривил гримасу, стараясь сконцентрироваться.
— Я не могу сказать точно. Вроде немного сбоку. Я думаю, среди гравия и кучи камней.
— Ты всегда должен тщательно записывать, где найдена каждая вещь. Только одна бусина?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});