— Катаются на роликах, и, если верить Скотту, ничего себе. Они даже признались, что возвращение было приятным.
Пирожное соскользнуло с лопаточки и упало на пол, оставив крошки и коричневый след. Она нагнулась поднять его, потом облизнула пальцы. Ему захотелось взять ее руку и, слизав сладкий шоколад с пальцев, идти дальше и дальше, пока он не насытится ею до конца.
Ник зачарованно улыбнулся. Она была так привлекательна с волосами, собранными в пучок, и лопаточкой, торчавшей из кармана джинсов.
Тут открылась входная дверь, и в дом на роликовых коньках вкатился Брэд, оставив полоски грязи от порога до лестницы.
Келли закатила глаза и прошептала:
— Господи, дай мне силы.
— Я чую п-пирожные. Шоколадные.
Она слегка сжала ему нос пальцами.
— У тебя отличный нюх. Это, наверное, наследственное, — улыбнулась она Нику. — Сними свои коньки и можешь попробовать парочку. Но не ешь много до ужина.
Она заметила пачку писем на портфеле Ника.
— Есть что-нибудь важное?
Ник отошел от лестницы и, взяв конверты, быстро просмотрел их.
— Не думаю. Сейчас я отнесу их в кабинет.
Она кивнула:
— Пора начинать готовить ужин, иначе нам придется есть одни пирожные.
От его улыбки сердце в ее груди затрепетало. Ник предупредил, что сегодня вернется домой рано, и она подумала, не с этим ли связано ее внезапное желание что-то испечь. Она взглянула на Ника, и у нее пересохло во рту.
Келли подумала о том, как они занимались любовью, и покраснела, но ей уже не терпелось повторить это. Жаль, что нельзя ускорить течение времени и приблизить тот момент, когда они смогут с достоинством удалиться в свою комнату.
Он по-прежнему был очень сдержан — их любовные отношения ограничились одним разом. Но по крайней мере первый шаг был сделан. Никогда еще Келли не была так счастлива, если бы не мысли о сестре, которые настойчиво лезли ей в голову.
Она твердила себе, что их сближение с Ником просто необходимо для семьи. Ради мальчиков муж и жена должны выступать единым фронтом. Она согласилась растить их, как своих собственных детей, дать им крепкую и счастливую семью. Но разве это было бы возможно, если бы они с Ником не были вместе?
Она последовала за Ником на кухню.
— Тяжелый был день?
— Да. А у тебя?
Ее взгляд упал на грязный след, оставленный Брэдом на кухне.
— А как ты думаешь?
Ник присел на стол, набивая рот пирожными.
— Ты испортишь себе аппетит.
— Ммм. Они того стоят. Еще теплые. — Его взгляд был задумчивым.
— Ну ладно, на здоровье. Ты не хочешь переодеться?
— Ты читаешь мои мысли.
Ник перевел взгляд на ее губы, слегка подался вперед и застыл в нерешительности. Что, черт побери, он делает? Он обращается с ней так, будто уже принял ее, будто ему приятна ее близость. Он не мог этого допустить. Стиснув зубы так, что начала дергаться щека, он отстранился. У нее на лбу залегла складка, и он мог поклясться, что в ее глазах мелькнула досада, но он сдержался. Чтобы не дать себе передумать, повернулся и направился к себе в спальню.
Ник натянул рубашку и шорты. Проходя мимо шкафа, он заметил, что там появились ее вещи — духи, сводившие его с ума своим сладковатым обольстительным запахом, черная бархатная резинка для волос, музыкальная шкатулка, которую он ей подарил.
День, когда они вернулись домой с побережья, стал роковым. Он очень соскучился по мальчикам и не мог позабыть ночи, которые она провела рядом с ним. Он утратил самоконтроль. Иначе перекинул бы Келли через плечо и отнес обратно вниз. А теперь он уже испробовал сладость ее тела и утратил решимость удерживать ее на расстоянии.
Он вышел из спальни, и на него опять пахнуло запахом свежей выпечки. Было что-то колдовское в этой картине — Келли на кухне, остывавшие на столе пирожные, его сыновья.
Он и Мери-Бет сознательно сохраняли дистанцию. Когда они въехали в этот дом, отношения между ними были не такими уж плохими. Она советовалась с ним по поводу обстановки, таскала по мебельным магазинам. Он уже начал думать, что между ними возможны нормальные взаимоотношения.
Потом он припомнил ночь, когда заболел Брэд, тогда еще совсем маленький. У него был жар, но Мери-Бет и не подумала отменить деловую встречу. Она сказала, что в этом нет особой надобности, поскольку Ник лучше ее ухаживает за мальчиками, когда они болеют. Горечь переполнила его тогда. Он убедился, что на нее ни в чем нельзя положиться.
И потом жена уходила почти каждый вечер. Он привык к этому и решил отныне рассчитывать только на себя. В мозгу вдруг вспыхнул образ Келли у плиты. Она умела позаботиться обо всех, и ее жизнерадостность притягивала его как магнит. Но как долго это будет продолжаться? Он боролся с ее притягательностью даже тогда, когда испытывал неодолимое желание заключить ее в объятия.
Ник надеялся, что однажды окончательно отторгнет ее от себя. Но после той ночи он не мог думать ни о ком и ни о чем, кроме нее. Он твердил себе, что в состоянии отказаться от нее в любую минуту. Пока он способен на это, он в безопасности.
На кухонной плите кипела большая кастрюля с водой, окно рядом с ней запотело от пара. Келли стояла у раковины спиной к нему.
— Тебе помочь?
Она бросила на него взгляд через плечо.
— Хочешь сделать салат?
— Думаю, что справлюсь. — Ему было все равно, какую домашнюю работу выполнять. — Где Брэд?
— Наверху, смотрит телевизор.
Они стояли бок о бок возле раковины, пока он мыл салат. От нечаянного прикосновения в нем вновь вспыхнуло желание. Его поразило, что одно легкое касание может заставить его забыть обо всем на свете. Он взглянул на часы.
— Ребята говорили еще что-нибудь, кроме того, что в школе было ничего себе?
— Оба сказали, что все нормально. Мне до смерти хотелось послушать, как у Скотта прошел первый день в высшей школе, но он ужасно спешил поиграть в хоккей на улице.
В кухню вразвалку вошел Скотт и привалился к столу.
— Па, я теперь в высшей школе.
— Спасибо за свежие новости.
— Мне теперь будут часто звонить, а я знаю, что ты предпочитаешь держать линию свободной для клиентов.
— Верно. — Ник провел рукой по волосам.
Он понял, к чему клонит Скотт, но хотел посмотреть, как парень собирается его раскрутить. Однажды он сделает из него неплохого адвоката.
— Тебе не кажется, что мне стоит обзавестись собственным телефоном? Здесь трудно разговаривать — очень шумно. Я смогу им пользоваться, чтобы сверять конспекты, а ты не пропустишь деловой звонок.
— А почему бы тебе не заниматься в библиотеке? — Сколько раз они с Келли так делали? Забивались в самый дальний угол, и он едва мог сосредоточиться, ожидая момента, когда сможет остаться с ней наедине.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});