Читать интересную книгу Сентрал-парк - Гийом Мюссо

— Но вы понимаете, что это от меня не зависит?

— А вы понимаете, что сейчас мы с вами одна команда? Вы снабжаете информацией меня, я вас. Но если мы не команда, то дороги наши расходятся — и прощай лоскут от моей кофточки. Да или нет, решать вам.

Гэбриэл вытащил сигарету из пачки, которая нашлась в «Хонде». Закурил, сделал несколько затяжек. Он явно нервничал и хотел подумать несколько минут.

Алиса искоса наблюдала за ним. Теперь она признала его своим. Следователь-маньяк, готовый на все, лишь бы самому вести расследование. Полицейский, который проводит большую часть ночи, размышляя о мотивировке преступника.

Страж закона, для которого арест убийцы — священнодействие.

Гэбриэл достал ключи от «Шелби» и положил на стол.

— Хорошо, я согласен, поехали, — кивнул он и с силой раздавил недокуренную сигарету в пепельнице.

15

Para bellum

Si vis pacem para bellum.

(Хочешь мира, готовься к войне.)

Вегеций

Кубик Рубика двадцати метров высотой возвышался над Пятой авеню.

Соседствуя со зданиями госпиталя Маунт-Синай и музеем Нью-Йорка, лаборатория по исследованию крови занимала последний этаж суперсовременной постройки с фасадом из разноцветных стеклянных квадратов, напоминающей знаменитую трехмерную геометрическую головоломку.

Алисе и Гэбриэлу понадобилось не меньше четверти часа, чтобы добраться до границы Верхнего Ист-Сайда и Испанского Гарлема. По счастью, они приехали в обеденный час, поэтому мест для парковки оказалось немало. Они пристроили «Шелби» на одной из улиц, выходящих к нескончаемой ограде больницы и студгородка медицинской школы.

— Подождете меня в машине, о’кей?

— Смеетесь, что ли? И речи быть не может! Я иду с вами, — вспыхнула Алиса.

— Ладно, — вздохнул Гэбриэл. — Но говорить буду я. Я веду это следствие, вам ясно?

— Ясно, шеф, — насмешливо отозвалась Алиса и открыла дверцу.

Гэбриэл тоже вышел из машины.

— Но мы не теряем ни минуты, это понятно? — бросил он, узнав, который час, глянув на счетчик времени на стоянке.

Алиса молча кивнула и последовала за ним в холл и дальше — в кабину лифта. В это время дня на этаже, где располагалась лаборатория, почти не было пациентов. Сидя в окошечке регистратуры, сестра доедала из пластиковой коробочки салат из свежих овощей.

Гэбриэл назвал себя и сказал, что хочет видеть Элиан Пелетье, заместителя заведующего лабораторией.

— Она француженка? — удивилась Алиса, сразу подметив на звучании имени и фамилии.

— Нет, канадка, она из Квебека. И предупреждаю, с весьма характерными особенностями, — предупредил Гэбриэл, нахмурив брови.

— С какими же?

— Пусть это будет для вас сюрпризом.

В следующую же секунду Элиан Пелетье появилась в конце коридора.

— Габи, мальчик мой, ты приехал представить мне свою невесту?! — радостно закричала она.

Маленькая, коренастая, с коротко подстриженными седыми волосами и в квадратных очках, Элиан спешила к ним. Она была в белом халате, накинутом на широкое черное платье, и ее гладкое розовое личико походило на кукольное.

— До чего же я рада, что ты наконец сядешь на якорь, — поддела она Гэбриэла, хлопая по плечу.

Но Гэбриэл не стал поддерживать шутливый разговор.

— Познакомься, Элиан, капитан Шафер из уголовной полиции Парижа.

— Добрый день, красавица! — поздоровалась Элиан, обнимая Алису. — Всюду проклятые французы! Ну, идемте!

Гости последовали за Элиан в кабинет.

— У нас очень мало времени, Элиан. Можешь заказать биохимический анализ пятен крови на этом лоскутке. Наши лаборатории зашиваются.

Алиса достала из сумки лоскуток от своей блузки и протянула канадке.

— Сейчас озабочу кого-нибудь из лаборантов, — пообещала она, беря в руки будущий объект исследования. — Что тебя конкретно интересует, скажи точнее.

— Мне нужен молекулярно-генетический анализ ДНК, с которым можно было бы работать. Можешь сделать быстро?

— Шесть часов, устроит? — осведомилась Элиан, поправляя очки.

— Издеваешься?

— Могу использовать суперсовременные технологии, но это обойдется куда дороже.

— Давай как можно быстрее. И как только будет результат, пошли его Томасу Крейгу вместе со счетом. Но мне надо его предупредить. Можно воспользоваться твоим телефоном?

— Чувствуй себя как дома, Габи. А я немедленно берусь за работу.

Элиан вышла, и они остались в кабинете одни.

— Какой номер вашего мобильника? Если вас это не стеснит, я дал бы его Томасу, чтобы он мог быть с нами на связи.

Алиса кивнула и написала номер нового мобильника на самоклеящемся листочке, который нашла на письменном столе.

Пока Гэбриэл звонил коллеге, Алиса вышла в коридор. Включила телефон и набрала номер отца, однако попала на автоответчик. Грубый голос заявил:

«Ален Шафер. Сейчас занят. Оставьте сообщение после сигнала».

— Папа, это Алиса. Набери меня, когда сможешь. Это важно. Очень срочно. Очень.

Нажала отбой. Подумала секунду-другую и решила позвонить Сеймуру.

— Это снова я.

— Я уже начал беспокоиться, черт побери! Ты поговорила с Кейном?

— Да, он говорит, что он спецагент ФБР отделения в Бостоне.

— Давай без шуток, Алиса! Он тебя разводит.

— Можешь попытаться проверить, так это или нет? Но на этот раз мне кажется, что он говорит правду. Кейн ведет расследование убийств, которые очень похожи на те, что совершал Эрик Вог.

— Я позвоню Шармену, тому парню из Вашингтона, который помогал нам в деле Петреуса.

— Спасибо, Сеймур. Ты все еще на службе? У меня к тебе еще одна просьба.

Следователь в Париже не мог удержаться от тяжкого вздоха.

— Алиса, с раннего утра я только и делаю, что исполняю твои просьбы.

— Мне нужно, чтобы ты сел в машину и…

— Прямо сейчас? Но это невозможно! У меня работы до одиннадцати ночи!

Алиса словно не слышала.

— Сел в машину и по восточной автодороге добрался до Меца, а оттуда до Саргемина.

— Алиса! Это порядка трехсот пятидесяти километров!

Алиса продолжала, как будто ничего не слышала.

— Между Саргемином и Страсбургом ты найдешь территорию бывшего сахарного завода. Я точно не знаю, где она находится, но ты спросишь Кастелли, и он точно тебе скажет. Сахарные заводы на каждом шагу не встречаются!

— Я уже сказал, что никуда не поеду, Алиса! Ты меня слышишь?

— Возьми с собой тряпку, большую кисточку и пробирки. Позвони, когда доберешься. Нужно, чтобы ты кое-что проверил!

— Ты соображаешь, что туда и обратно — это восемь часов дороги?!

— Я бы тебя не просила, если бы это не было крайне важно. Ради нашей дружбы! Прошу тебя! — умоляющим голосом попросила она. — Я могу довериться только тебе! Это ты хоть понимаешь?

Сеймур чувствовал напряжение, в каком на другом конце света находится его подруга. Вздохнул и покорился.

— Скажи по крайней мере, что я должен там искать, — снова вздохнул он.

— Труп. Так я надеюсь, по крайней мере.

* * *

Шоссе.

Скорость.

Мелькает пейзаж за пейзажем.

Глухой рокот мотора в восемь лошадиных сил.

По радио нестареющий голос Отиса Реддинга.

На середине панели немолодого автомобиля большой циферблат тахометра.

Запах амбры и меда от волос Алисы.

Гэбриэл и Алиса покинули Манхэттен ровно в два часа дня и были в дороге уже около двух часов, проехав немалую часть Коннектикута, сначала по трассе 95, которая идет вдоль побережья, потом по 91-й автостраде, что ведет на север. Движение на автостраде умеренное, светит яркое солнце, вдоль дороги встают то ели, то гинкго, то вязы, то белые дубы.

Занятые своими мыслями, Алиса и Гэбриэл не обменялись пока ни единым словом, думая каждый о своем. Каждый переживал свои неприятности.

«Шелби Мустанг» летел как стрела. Сидя за рулем этого болида, Гэбриэл на секунду вообразил себя гордым своим коньком парнем шестидесятых, который везет подружку посмотреть последний фильм со Стивом Маккуином, слушая по дороге Роя Орбисона или братьев Эверли и боясь грозящего призыва в армию, потому что могут отправить во Вьетнам.

Гэбриэл посмотрел в зеркальце на Алису. Суровое замкнутое лицо. Погружена в нелегкие раздумья и крепко сжимает в руке телефон в ожидании звонка. Спортивная куртка, отлетающие назад волосы, высокие скулы, лицо, словно высеченное из белого мрамора. Красота, но грозная и воинственная. Ничего другого не скажешь: Алиса Шафер на тропе войны. Но за суровыми чертами этой женщины иной раз возникает другая — куда более нежная и мягкая.

Гэбриэл задумался, какой она была до… До трагедии. Улыбчивой, спокойной, счастливой. А он сам? Мог ли он влюбиться в такую женщину, если бы встретил ее в Париже? Заговорил бы с ней? А она? Посмотрела бы на него?