добивается успеха исключительно своей внешностью, а вышло так кошмарно, что аж самому противно стало. Он ведь мог убить его прямо там, если бы не появился Санторо.
Лукас скрежетнул зубами. Ну и что? Подумаешь, перепугал маленькую принцессу. Это не повод тыкать пистолетом в его голову и угрожать расправой!
Он сел на кровать и в раздражении схватил зазвонивший мобильник. Чего ей неймется, обязательно звонить прямо сейчас?
— Чего тебе еще, Виктория?! — рявкнул он.
— О, ничего, — раздался ехидный голос жены. — Хотела напомнить, что не забрала у тебя кое-какие вещи.
— Издеваешься?! — прорычал он. — Ты забрала у меня все! И даже больше того, что должна была!
— Да неужели? — количеству яда в голосе могла бы позавидовать гадюка. — Напомнить тебе условия нашего брачного контракта? Я заеду в пять. Будь, пожалуйста, дома, у меня нет никакого желания общаться с вашей домохозяйкой.
— У меня дела.
— Что ж, тогда оставь Амадео. Он гораздо приятней тебя в общении. — Она выдержала драматичную паузу. — Во всех видах общения.
— Тварь! — рявкнул Лукас, швырнув телефон в стену.
Стерва, да как она смеет?! Звонит ему, дразнит, несмотря на то, что сама же и ушла от него! Да еще и позволяет себе говорить такие вольности! До официального развода дело так и не дошло, Сезар запретил даже думать о подобном скандале, и Виктория прекрасно это знала, заимев новую привычку названивать мужу и доводить до белого каления.
И снова Амадео, снова этот чертов отброс! Лукас в ярости ударил руками по кровати. Слишком правильный мальчик, чтобы спать с его женой, что стерве не мешает каждый раз на это намекать.
— Да чтоб ты сдох, Амадео, — прошипел он. Теперь он уже жалел, что не довел дело до конца и не задушил гаденыша.
Внизу хлопнула входная дверь. Наверняка Санторо наконец наговорился с отцом и свалил. Туда ему и дорога, слишком близкие отношения между партнерами всегда все только портят, стоит одной из сторон допустить промах. Лукас, отодвинув штору, выглянул в окно. Амадео садился в припаркованный у дома джип.
— Даже водителя не взял, — хмыкнул Лукас. — Надеюсь, ты разобьешься по пути, мразь.
Бармен поставил перед ним стакан виски без льда, и Амадео в несколько глотков осушил его, морщась от боли в горле. В голове царил полный хаос, мысли путались, прыгали, наскакивали одна на другую и не желали упорядочиваться. То, что сегодня сделал Лукас, никак не хотело облекаться в ясную картину, но и обрывков было достаточно, чтобы Амадео вздрагивал от отвращения всякий раз, вспоминая обжигающе горячую ладонь брата, сдавливающую его шею.
Как он мог позволить Лукасу так поступить с собой? Раньше брат никогда не опускался до подобного. Да, он злился из-за успехов Амадео, это случалось частенько, иногда хватал его за волосы и тихо, чтобы отец не услышал, шептал всякую ерунду, угрожал, бросал на него завистливые взгляды, но Амадео, черт побери, никогда не воспринимал это всерьез! Кто же мог знать…
Его снова затрясло, и Амадео знаком попросил налить еще.
Жуткая сцена, за которую он испытывал нечеловеческий стыд, разыгралась еще и при будущем компаньоне отца! Такого унижения Амадео в жизни своей не знал, поэтому не смог найти в себе смелость спуститься в гостиную и присутствовать на переговорах, боясь увидеть насмешливый или, того хуже, сочувствующий взгляд. С него достаточно.
Поэтому он, почти весь день бесцельно проколесив по городу в попытке успокоиться, сейчас сидел за стойкой бара, куда изредка заходил, и глушил один стакан виски за другим, надеясь, что опьянение поможет прогнать постыдные воспоминания.
— Виски со льдом, — прозвучал рядом знакомый голос.
Амадео вздрогнул и, убрав волосы с лица, мрачно покосился на севшего рядом Ксавьера.
— Как прошли переговоры? — как можно равнодушнее спросил он, плотнее обхватив стакан, чтобы унять дрожь в руках. Голос звучал хрипло, на коже наверняка остались синяки от пальцев брата.
— Замечательно. Мы обсудили все необходимые аспекты и пришли к согласию, что, впрочем, неудивительно, ведь решение я принял заранее. А потом говорили о тебе. — Амадео снова вздрогнул, что не укрылось от внимания Ксавьера. — Твой отец очень тебя любит. Даже немного завидую его детям.
Амадео прислонил прохладный стакан к виску.
— Да. Любит. Иногда мне кажется, что даже слишком, совершенно забывает о втором сыне.
— Потому что он бесполезен. — Ксавьер отпил немного и поставил стакан на салфетку. — Не сказал бы, что Кристоф не любит его, но тебя он превозносит до святых небес. Не понимаю, как можно убиваться из-за никчемного брата, когда есть настолько потрясающий отец.
Амадео промолчал. Ксавьер попивал свою порцию, поглядывая на него. Зачем он вообще пришел? Лишний раз напомнить о том, что видел? Сделать еще хуже?
Видимо, эти вопросы он задал вслух, потому что Ксавьер, чуть сдвинув брови, изучающе уставился на него.
— И сколько же алкоголя ты успел прикончить до моего прихода?
— Какая разница. — Амадео прикрыл глаза. — Все равно это не решит проблему, но хотя бы даст на время забыть о ней. — Он залпом допил виски и со стуком поставил стакан на стойку.
— Значит, ты не обладаешь удивительным даром пить и не напиваться? Жаль. — Подставив руку, Ксавьер поймал его. — И что прикажешь с тобой делать? Не думаю, что ты можешь идти сам.
Амадео вяло дернулся в безуспешной попытке освободиться.
— Я… Я могу… Со мной все в полном порядке.
— Я вижу. — Ксавьер закинул его руку себе на плечо. — Пожалуй, все же стоит тебя проводить.
Лукас что-то вопил, обвинял, кидался на него с ножом, затем вдруг ударил о стену так сильно, что у Амадео перехватило дыхание.
— Ты, красивая шлюха, — прошептал брат, обдав горячим и тянущим спиртом дыханием его лицо. — Больше ни на что не годен.
Схватив его за волосы, Лукас занес нож.
Амадео проснулся, тяжело дыша. Тело ломило, била крупная дрожь. Не открывая глаз, он потянулся рукой вправо, где обычно стоял стакан с водой, но нащупал лишь голую тумбочку.
Он удивленно уставился на резную, с темной окантовкой мебель, совсем не похожую