Минут через десять, покончив с завтраком, Грей направился к двери, отрывисто бросив через плечо:
– Джессика, можно вас на минутку?
Она послушно последовала за Греем в холл. Значит, он все-таки вспомнил и теперь собирается потребовать от нее ответа, почему она его не остановила, почему позволила…
– По-моему, Фредди лучше больше не есть пирога, – сказал Грей. – Вероятно, именно из-за него мы оба сегодня не выспались. – Помолчав, он с укором добавил: – Честно говоря, я думал, у вас хватит здравого смысла не кормить ребенка жирной сладкой пищей!
– Я приготовила пирог по особому диетическому рецепту, в нем почти нет жира и сахара, – возразила Джессика.
Как он смеет намекать, что в ночных кошмарах Фредди виновата она?! Джессику так и подмывало сказать, что, если его всерьез волнуют страшные сны Фредди, пусть не сваливает все на ее стряпню, а лучше посмотрит на себя. Но ее настолько поразила несправедливость критики, тем более в момент, когда она ждала от Грея совсем другого, что Джессика растерялась и не нашла нужных слов.
Грей повернулся и пошел к двери. Джессика закусила губу, забыв о ранке, и тут же невольно вскрикнула от острой боли. Грей остановился и оглянулся. Когда его взгляд многозначительно остановился на ее нижней губе, Джессика вспыхнула от смущения.
– На вашем месте я бы посоветовал вашему приятелю в следующий раз быть поаккуратнее, – презрительно процедил он, открывая дверь.
Это было уже слишком, и Джессика не выдержала.
– Нет у меня никакого приятеля! К вашему сведению… – начала она дрожащим от гнева голосом, но тут же умолкла, вовремя сообразив, о чем чуть было не проговорилась.
– К моему сведению… что? – подсказал Грей.
Он снова уставился ее дрожащие губы. Джессика отвела взгляд. От волнения она дрожала всем телом, глаза расширились и потемнели. В инстинктивном стремлении ощупать ранку и одновременно умерить боль она дотронулась кончиком языка до вспухшей губы, тем самым невольно выдавая Грею, что она не привыкла появляться на людях с подобными следами мужской страсти на лице.
Губы у нее были мягкие, нежные, а припухшие, как сейчас, они казались еще более соблазнительными. Грея сковало напряжение, ноющая боль, которая терзала его с момента пробуждения, обострилась еще сильнее. Давно, очень давно не бывало у него таких вспышек мощного, прочти непреодолимого желания.
За последние месяцы брака его сексуальные аппетиты постепенно почти угасли. После развода Грей в отличие от других мужчин не испытывал потребности отомстить всему женскому полу за предательство жены, укладывая в постель всех, кого удастся. У него было несколько связей, но всякий раз он действовал скорее по велению ума, чем тела.
Грея потрясло открытие, что он, оказывается, еще способен на болезненно-острое, безрассудное, неуправляемое желание. Хуже того, он испытывал это желание именно к той женщине, от которой сознательно старался держаться на расстоянии.
Только позже, уже в машине, по дороге в офис, он позволил себе задуматься, почему у него почти с первой минуты возникло чувство, что Джессика – именно та женщина, перед которой придется возводить баррикады, поскольку именно она может угрожать его спокойствию и самообладанию?
Он мог сколько угодно ругать себя за неудачную мысль принять Джессику на работу, но разве у него был выход? Нужно было прежде всего учитывать интересы Фредди… его ребенка, его сына, который благодаря стараниям матери боялся родного отца. И все-таки прошлой ночью Фредди, когда ему приснился страшный сон, позвал его и умолял не уходить. Прижимая к себе теплое тельце сына, маленькое и пугающе хрупкое, Грей испытал прилив любви и нежности к этому невинному существу, по сути дела – части его самого, и одновременно сожаления о годах, которые им пришлось провести порознь друг от друга, обо всем, что омрачило их отношения.
Он не понимал, что с ним происходит. Однажды он твердо решил никогда больше не поддаваться эмоциям, сказав себе, что гораздо безопаснее обходиться без любви. И вот сейчас у него вдруг возникло ощущение, будто с него сорвали панцирь и он остался совершенно беззащитным, ошеломленный и испуганный бурей собственных чувств. Его обнаженная раненая душа кровоточила, и ему все еще не верилось, что это произошло.
Грей глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Даже сейчас его трясло при воспоминании о том, что он испытал, глядя на припухшие губы Джессики. Как же он злился, как дико ревновал к незнакомому мужчине, который целовал Джессику с такой страстью, что та даже не почувствовала боли или не обратила на нее внимания!
Она сказала, что у нее нет приятеля. Но кто-то же целовал ее так?! Проклятье, стоило Грею закрыть глаза, как он почти наяву чувствовал под своими губами ее губы, ощущал, как касается ее шеи, груди, чувствовал ее ответную реакцию и слышал, как она тихонько и немного удивленно вскрикивает от удовольствия…
Сзади посигналили. Грей выругался, заметив, что красный свет светофора сменился зеленым, а он все еще сидит, невидяще уставившись в пространство. Нужно прекратить это. Тому, что происходит, не должно быть места в его жизни, это слишком опасно. Однажды он уже возомнил себя влюбленным и думал, что любим. И что же? Как выяснилось, он ошибся по обоим пунктам.
Больше он не попадется в эту ловушку. Никогда.
9
Грей не переставал удивлять Джессику. Он был очень противоречивой личностью: то вел себя как самый любящий отец, то вдруг через мгновение мог шарахнуться от сына, словно испугавшись. Но чего он боялся? Конечно же не любви Фредди… Может, Грей боялся его полюбить?
Джессика нахмурилась, в который раз возвращаясь к этой мысли. С того памятного утра, когда Грей целовал ее во сне, прошло почти две недели. Джессика гнала опасные воспоминания и твердила себе, что этот инцидент нужно поглубже похоронить в памяти и никогда не возвращаться к нему. Потому что если она этого не сделает, если позволит воспоминаниям взять власть над ее разумом и чувствами… Джессика содрогнулась, боясь даже подумать, чем это могло закончиться.
У ее чувств к Грею нет будущего, нет никакой надежды, что он ответит на ее любовь, – его поведение по отношению к ней не оставляло никаких иллюзий. Грей держался с холодной вежливостью, из-под которой иногда проглядывала плохо скрытая неприязнь. Да, он взял ее на работу, но только потому, что не смог найти для Фредерика более подходящей няни, и Джессика видела, как его раздражает ее присутствие в доме, да и она сама. Всякий раз, когда Фредди бросался ей на шею или обращался к ней с какой-то просьбой, Джессика чувствовала на себе недовольный взгляд Грея. Ему явно не нравилось, что Фредди все больше привязывается к Джессике.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});