— Потому что мне так хочется. — Он попытался пожать плечами и тут же поморщился от боли. — А теперь разбери то уродство, которое ты соорудила у себя на голове, и, так и быть, можешь осмотреть рану. Наверное, все же не стоило снимать повязку…
Божиня, каких трудов мне стоило не вспыхнуть! А каких — не поджечь его! На птичьих правах здесь, а ведет себя как господин. Содрать с него, что ли, втридорога?
Но прическу разобрать пришлось, по-другому капризный пациент подпускать меня к себе отказался. И вовсе я за него не волнуюсь! С чего бы? Просто мне еще отчет писать. Аккуратно сглаживая углы и избегая лишних подробностей, разумеется.
— Кто ты? И что вчера произошло? Думаю, я имею право знать. — Мои руки ловко порхали над раной, промывая ее и накладывая заживляющую мазь. Хорошо хоть неженкой он не оказался, потому что ангельского терпения Бриалины во мне отродясь не водилось.
Мужчина окинул цепким взглядом пустую комнату, словно выискивая торчащие из стен уши. Потом тряхнул головой и все же заговорил:
— Просто Марлекс, этого пока достаточно. И ничего особенного не произошло: мы тренировались, я оступился и случайно напоролся на меч Кулена. А когда мне плохо… В общем, ты сама видела, что бывает, когда мне больно. Спасибо, что остановила меня.
Ой, да он и это слово знает! Не ожидала.
Только все равно концы с концами не сходятся.
— А где ваше оружие?
Ведь даже простеньких кинжалов не видела! А он про меч говорит.
— Мое сейчас недоступно, а у Кулена спроси — покажет.
К слову о рыжем. Под чутким руководством Тимы он обдирал ягоды с куста гаянника и сортировал их по корзинкам: черные в одну, белые в другую. Достаточно редкие, они использовались при изготовлении ядов и противоядий. По цвету, соответственно.
— Допрос окончен?
Вообще-то нет. Оставалось еще кое-что требующее выяснения, но Марлекс был уже не то что бледным — серым. Так что все расспросы пришлось отложить на потом.
Время до обеда пронеслось незаметно. Бриалина готовила этот самый обед и зелья заодно. Я без особого удовольствия почитывала один из учебников и изредка выбегала к посетителям. За пару часов успела продать несколько пузырьков зелья от простуды и мазь от ревматизма. Еще сельская лекарка запасы лекарств приходила пополнять.
— Как идет сбор урожая? — Распрощавшись с последним клиентом, я переключилась на Кулена и Тиму.
Рыжий выглядел порядком замученным и малость раздраженным.
— Предупреждать надо было, что лечение отрабатывать придется.
Ага! Вот он, момент сладкой мести.
— Что ты, до платы за услуги дело еще не дошло, — замахала руками я и улыбнулась как можно милее. — Вот закончу лечение, тогда и разговаривать будем. А это так, чтоб тебе не скучно было.
Глядишь, и мне будет легче терпеть гадостный характер пациента.
Рыжего аж перекосило. Но возмущаться он не стал, видно, боялся раньше времени разругаться с нужной для дела колдуньей. Вот и славненько.
— Кста-ати, — неожиданно припомнила я, — Марлекс сказал, чтобы ты показал мне свой меч.
Ну, он не совсем так сказал, но не пойдет же Кулен будить друга, просто чтобы переспросить.
— Он правда так сказал? — На бледном, без единой веснушки (прямо как у меня!) лице явственно проступило недоумение.
— Да.
Того, что произошло дальше, я совершенно не ожидала. Кулен глянул на меня недоверчиво, но все же спорить не стал и больного тревожить не решился. Мягко отстранил в сторону и сам отступил от ценного куста. Небось сообразил, что, случись что с растением, так Бриалина с Тимой ему голову отгрызут. Когда дело касается частной собственности, с этими двоими лучше не связываться. Особенно с домовым.
Бледные ладони приняли такое положение, будто что-то сжимали. В воздухе стали проступать очертания меча: сперва призрачные, потом все более четкие, и очень скоро гладкое острие сверкало в лучах уже не слишком яркого солнца.
— Ничего себе… — потрясенно ахнула я не в силах оторвать глаз от разлетевшихся по лезвию золотистых искр. Игра света?
Никогда прежде не видела настоящего оружия. Подаренный Аликом кинжал не в счет. Не было вокруг него такого флера, не источал он незримой силы. А здесь… аж голова пошла кругом от восторга.
— Вы колдуны?
И ведь точно знаю, что нет. Но как еще объяснить все странности?
— Нет, конечно, — тряхнул медной шевелюрой мужчина. — Иначе к тебе бы не обратились. Нет в нас дара. Но есть древняя кровь, а она дает некоторые возможности. Наставница должна была объяснить тебе такие вещи.
Она и объяснила. Поскольку сама могла похвастаться внушительной родословной, служила живым примером родовых чар. Но оружие из воздуха наставница не вызывала и в минуты отчаяния не уничтожала все живое вокруг себя.
В который уже раз концы с концами не сходятся.
Обдумать ситуацию как следует мне помешала появившаяся на крыльце Бриалина:
— Нет, я его точно прибью!
Уточнять, кого именно, необходимости не было.
— Что опять? — У самой руки чесались придушить одну темную личность, заведшуюся в доме. И ведь простым ритуалом изгнания от него не отделаешься!
— Подопечный твой вставать надумал, — закатила глаза к небу Бриалина. — Я его насилу обратно уложила. Так он просил передать Кулену, чтобы прекратил рисоваться, а тебе — чтобы уши не развешивала и на друга его так восхищенно не пялилась.
И вовсе я не… То есть не на друга, а на меч!
Нет, я его точно когда-нибудь залечу от всех своих мстительных порывов.
— Слушай, а вы точно друзья?
Как-то плохо представлялось, чтобы относительно дружелюбный и вполне сносный рыжик водил близкую дружбу с едким, замкнутым Марлексом. От таких, как он, вообще лучше бежать без оглядки, по дороге творя охранные знаки.
Вернувшийся к прерванной деятельности Кулен вяло пожал плечами:
— Скажем так, мы не особенно близки.
И тем не менее ты озаботился его спасением. Опять странности… Чем больше получаю ответов, тем активнее в голове рождаются вопросы.
— Полегче с откровениями, — высунулось из-за яркой занавески бледное лицо с растрескавшимися губами. — А ты вообще займись своими прямыми обязанностями! Мной то есть.
Окончательно далась мне эта «обязанность» за обедом. Уж не знаю, какой Марлекс здоровый, но больной он оказался просто невыносим. Поесть самостоятельно у него сил не было, позволить покормить себя гордость не позволяла. Вот так и мучились. Только когда все разбрелись по своим делам, этот доходяга перестал выделываться.
— Знала бы, что с тобой столько возни будет, ни за что бы не взялась, — проворчала враждебно, пока капризный пациент с трудом глотал давно остывший суп.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});