Читать интересную книгу АКВАМАРИН - Наталья Матвеева

Макс красиво улыбнулся и игриво подмигнул, спокойно влезая к Оливии в сумку и роясь там, как у себя дома, в поисках бинтов.

- Да уж, я представлял себе наше свидание немного по-другому… Но ты все равно очаровательно выглядишь. – поспешно добавил он, хитро улыбнувшись.

Лив злобно посмотрела на него, аккуратно развязывая бинты.

- Это было не свидание, идиотина! Я бы ни за что не согласилась, только, может, если бы к нашей земле мчался огромный метеорит на бешеной скорости, тогда…

Она уставилась на отвратительный шрам на своем милом плоском животике… Мерзкий, зашитый, кровоточащий разрез, уродующий ее тело… Внутри нее все перевернулось и к горлу подступила тошнота.

Макс тоже посмотрел на шрам, затем на Лив, и в его глазах что-то мелькнуло. Он тепло улыбнулся.

- Не волнуйся ты так, белоснежка. Когда он заживет, останется только тонкий белый след, ничего больше. Давая я обработаю…

- Не трогай меня, предупреждаю, или сломаю тебе обе руки, павлин! – угрожающе произнесла Лив, даже думать боясь о том, что случится с ее сердцем, если его сильные руки прикоснутся к ней.

Макс ухмыльнулся и отдал ей антисептик и вату.

- Как скажешь, прекрасная леди! Но боюсь, ты слишком слаба для этого.

Лив промывала рану ужасающе жгучим антисептиком и молчала, пытаясь не закричать. На ее глаза навернулись слезы, а боль пульсировала так, что она была близка к потере сознания. Макс снова порылся в ее сумке и достал таблетки, протянув их Лив.

- Терпи, милая, молодец… Сейчас все пройдет… - он выхватил антисептик из рук ничего не понимающей Лив и быстро, ловким движением обработал рану, затем наложил повязку и принялся забинтовывать так, будто всю жизнь только этим и занимался.

Лив почувствовала себя лучше и расслабленно опустилась на сиденье, с трудом дыша через боль в ребрах.

- Черт, еще эти сломанные ребра! – еле слышно шепнула она, но Макс ее услышал.

Он вдруг взял ее за руку и, глядя в глаза своими искрящимися синими глазами, проговорил:

- Тот подонок заслужил свою смерть, после того, что сделал с тобой. Я явно не смогу отговорить тебя от того, что ты задумала, но позволь Джонни помочь тебе. Ты одна не справишься, а он – твой друг. Не отталкивай его из-за страха потерять. Так глупо терять того, кто еще жив.

Лив выдернула руку и слабо пнула Макса ногой, с усилием проговорив:

- Мой третий психотерапевт говорил что-то подобное… Но потом начал приставать ко мне, и я сломала ему нос.

Макс захохотал.

- А сколько всего было психотерапевтов?

Лив припомнила слова Джессики, сказанные ею в первый день их встречи, и грустно ответила:

- О таком, вообще-то, не спрашивают. И почему ты до сих пор здесь? У меня нет времени на разговоры, нужно еще съездить в пару мест, так что спасибо за помощь и проваливай, франкенштейн.

Лив принялась собирать остатки бинта, вату и антисептик и скидывать все обратно в чемодан. Макс удивленно и насмешливо смотрел на нее:

- Девочка, эти таблетки плохо на тебя влияют… Или твой IQ действительно на таком низком уровне? – шутливо спросил он, наткнувшись на жутко злой взгляд Лив. – Ты понимаешь, что тебе удалили селезенку? Ты понимаешь, что если нормально не восстановишься и не отлежишься, то могут быть очень серьезные осложнения? Ты понимаешь, что любая инфекция может тебя убить?

Лив, прищурившись, посмотрела на него.

- А ты понимаешь, что если сейчас не уберешься отсюда, то серьезные осложнения будут у тебя, и умрешь ты отнюдь не от инфекции?

Макс покачал головой, с неодобрением глядя на девушку.

- Ладно, белоснежка. Но я расскажу Джонни о нашей встрече и о твоем состоянии… И еще кое-что. – добавил он, собираясь выходить. – Омнопон – это наркотик. Тебе его не продадут ни в одной аптеке без рецепта, а судя по тому, как ты глушишь таблеточки, хватит тебе их ненадолго. – Он нахмурился. – В Бронксе есть сеть аптек «9 жизней», они находятся под контролем Уолша. Когда понадобится лекарство, я достану тебе рецепт. – серьезно добавил он.

Лив ощутила внутри себя облегчение, так как понимала, что лекарство такого типа ей просто так не заполучить, но вместо этого ее скверный характер произнес:

- Ты просто блещешь медицинскими познаниями, котяра облезлый! Но на меня это не действует, и я со своими проблемами разберусь как-нибудь сама, так что давай, павлин, ноги в руки и плыви отсюда.

- Вот же упертая дурочка. – проговорил ласково Макс и, подмигнув Лив и послав на прощание огненный взгляд, вышел из машины.

Лив наконец-то осталась одна. Ее раздражало то, что Макс видел ее такой слабой и беспомощной, то, что он жалел ее и хотел помочь. Она жутко бесилась из-за этого… Как же ей хотелось скорее выздороветь, чтобы снова быть независимой и сильной, гордой и самостоятельной… Но, ощущая боль в животе и груди, чувствуя, как жар разливается по ее телу и как таблетки делают из нее бессвязный овощ, Лив отъехала за несколько кварталов от кафе и легла на заднее сиденье, дрожа от усталости и головокружения. Перед тем, как провалиться в сон, она почему-то вспомнила тонкий запах дорогого парфюма, исходивший от Макса, и его горячий взгляд… Ее сердце сильно дрогнуло, и она уснула.

Глава 10

Когда Лив открыла глаза, на улице уже вечерело.

- Черт возьми. – выругалась она, с трудом поднимаясь из неудобной позы, чувствуя, как сильно затекли ее конечности, и дикую, горячую пульсацию в животе и груди. Ее затошнило от боли и от так сильно надоевшего ей головокружения, что она снова дико разозлилась на себя.

Пересев за руль, Лив посмотрела на экран мобильного: 63 пропущенных вызова от отца, Джонни, Брайана и Макса… Она нахмурилась и, достав сим-карту, выбросила ее из окна. Она знала, что их номера сохранились в телефоне, но не собиралась ими пользоваться… кроме номера Макса. Он должен помочь ей.

Заведя мотор, Лив медленно двинулась в неизвестном направлении, понимая, что ей нужно найти временное и достаточно неприметное жилье. Исколесив полгорода и порядком устав и ослабев, Оливия вдруг заметила на одном из почтовых ящиков около пятиэтажного многоквартирного дома в Даун-тауне объявление, написанное от руки каллиграфическим почерком: «Сдам три комнаты с туалетом и кухней спокойной, воспитанной девушке за небольшую плату. Проживание совместно с хозяйкой, забота и чай с пирожными гарантированы! Квартира А-21. Грейс Амелия Портер».

Лив затормозила и, пристроив кое-как свой объемный пикап, медленно, стараясь не шататься и не делать резких движений, прошла в подъезд. Квартира находилась на последнем, пятом этаже – старая, обшарпанная дверь с покосившейся медной табличкой «А-21».

Лив тихо вдохнула и выдохнула, встав как можно крепче, и, уняв головокружение и справившись с болью, постучала.

Дверь отворила низенькая, еще ниже Лив, старушонка, с короткими, кудрявыми волосами, подкрашенными в ярко-рыжий цвет, маленькими серыми глазками и веселыми морщинками вокруг рта, говорящими о том, что она много улыбается. На ней был темно-зеленый свитер, шерстяная черная юбка, плотные колготы и мягкие махровые тапочки, а образ добродушной хозяйки довершал цветастый фартук, повязанный на шею и вокруг талии.

Старушонка окинула Лив немного удивленным взглядом (и еще бы, блондинка с синяком на лице, спутанными волосами и в спортивной одежде, к тому же пропитанной подсохшими пятнами крови – не очень внушает доверие, правда?), но вполне добродушно спросила:

- Чем могу помочь, милая?

Голос ее был медленным и скрипучим, но таким же теплым, как ее внешность и улыбка. Лив вдруг почувствовала смертельную усталость и поняла, что отказа этой милой бабули она не выдержит, но то, как она выглядит и что еле стоит явно не вяжется с образом «спокойной и воспитанной девушки», так что Оливия решила выложить все по-честному:

- Добрый вечер, миссис Портер. Я увидела ваше объявление и готова снять комнаты прямо сейчас за любые деньги, потому что только косяк вашей двери спасает меня от того, чтобы не упасть лицом в вашу прекрасную прихожую. Я понимаю, что выгляжу нездорово и в высшей мере подозрительно, - продолжала тараторить Лив, не дав пожилой женщине, у которой все больше и больше раскрывались глаза от удивления, вставить ни звука. – Но это все потому, что на меня напали, избили, а потом я очутилась в больнице с разрывом селезенки и сломанными ребрами. У меня нет назойливых родственников, готовых навещать меня толпой, я остерегаюсь мужчин, потому что не доверяю им и потому не имею с ними дел, а значит буду проживать абсолютно одна… И еще – я обожаю пирожные! Это всегда было моей слабостью и единственной радостью в том закрытом пансионате для девочек, в котором я провела последние 16 лет… Прошу, скажите, что вы согласны! А то меня начинает мутить от мысли, что придется спать на заднем сиденье этого проклятого «Бронко» …