Проснулась я уже ближе к вечеру, Пашка сопел рядом уткнувшись носом мне в живот, так как спал поперек кровати. Полежав пару минут, пытаясь понять свое состояние. Выходило не очень, тело опять затекло, тяжесть никуда не пропала, правда голова перестала болеть. Не знаю чем но, я умудрилась разбудить своего волка. Отрыв глаза он внимательно следил за мной.
— Привет, еще раз.
— Угу, ты выспалась? Как самочувствие?
— Лучше чем утром, но все равно не очень.
— Так будет еще где-то с неделю, по словам Василия. Так что это на это время у тебя постельный режим и усиленное питание.
— А как же развлечения? Я же со скуки помру! Состроили ему глаза кота из шрека. На что он лишь ухмыльнулся.
— И не надо делать такие глазки, я сам буду следить за тем, как ты выполняешь предписание домового, а что касается скуки, надеюсь, смогу помочь тебе не заскучать. В мое отсутствие ты вполне можешь заняться написанием статей, ты ведь как ни как журналист.
— И об этом тебе уже доложили.
— Конечно, я узнал все что можно о своей паре и будущей жене, а что не узнал, надеюсь ты мне расскажешь. Наш разговор прервал мой живот, который просил еды.
— Пора тебя кормить. Будем, есть здесь или хочешь на улицу?
— А можно?
— Можно, если обещаешь хорошенько поесть и не заниматься самодеятельностью.
— Постараюсь.
— Ладно, но для начала тебя нужно одеть. Через десять минут, я одетая в спортивный костюм и укутанная в плед сидела в кресле на веранде. Пашка и Василий, суетясь, накрывали на стол, попутно развлекая меня разговорами. Кормили меня с ложечки, не смотря на все мои протесты. После, Паша усадив меня к себе на колени, уткнулся носом мне в макушку, так мы смотрели на лес, пока он рассказывал мне о себе. Слушая его рассказ, под мерный стук сердца, я уснула.
Так за сном с перерывами на еду и общение, пролетела неделя безделья. За это время я успела отоспаться на год вперед, написать парочку статей и поскучать от безделья. Хотя нужно отдать должное Паше, все свободное время он посвящал мне. Мы много разговаривали, делились воспоминаниями из детства, я привыкла засыпать и просыпаться в его объятиях, ощущать нежные прикосновения, которые он себе позволял, когда думал, я сплю. Но в остальное время — он был пай мальчиком, за что ему большое спасибо. Пока я болела, ко мне практически никого не пускали, кроме Миши и Саши, и то в основном они приходили вместе. Если к присутствию Сашки со мной вдвоем он еще относился нормально, то с Мишкой оставлять меня на вместе категорически отказывался, когда же я попыталась возразить, мне послали такой взгляд, что я решила — что пока придется общаться так, а потом будет видно.
Все было хорошо, если бы не одно большое но, за эту неделю силы ко мне так и не вернулись. Сколько бы я не пробовала перейти на второе зрение — ничего не выходило. Это очень расстраивало, несмотря на то, что сила можно сказать у меня была всего ничего, но без нее чувствую себя неполноценной, как будто лишилась одной из возможностей осязать мир.
Заметив мое состояние Пашка долго меня допрашивал, пытаясь выяснить почему я грущу, а получив ответ очень огорчился. Тут же был допрошен Василий, на тему можно ли что-то сделать? Получив неутешительный ответ — что это покажет только время, стал еще мрачнее. Взяв всю вину на себя, по его мнению, именно он виноват в том, что я лишилась дара. Пришлось проводить с ним разъяснительную беседу и даже поругаться. Первая сора вышла какая-то несуразная, уже к вечеру мы помирились, но я поняла, что характер у Пашки далеко не сахар, впрочем у меня тоже.
После сорока дней со смерти Аглаи, ко мне начала возвращаться сила, понемногу, но и этим крохам сейчас я была рада как никогда. Думаю, через пару недель уровень сил вернется до уровня, который был до того, а пока как знахарка я могла разве, что наложить повязки и сделать отвар или мазь. Когда я сказала, что ко мне возвращается сила, Пашка наверное обрадовался больше моего. Подхватив на руки, долго кружил меня по комнате. Можно сказать, он даже повеселел, скинув себя чувство вины из-за произошедшего.
Следующая неделя прошла под девизом «достань Василису». Не смотря на заверения мои и домового, что чувствую я себя хорошо, и восстановление идет нормально. Наши заверения никак не могли пробить упрямство отдельно взятого оборотня. Своей заботой он довел меня до того состояния, что я уже натурально начинала рычать, когда он пытался заикнуться о необходимости отдыха. Сашку это, похоже, веселило и он решил принять участие в доведении меня до точки кипения. За что и поплатился.
Как раз был разгар дня, Пашка еще с утра отбыл по делам общины в город, а брата оставил присматривать за мной. У него развилась паранойя — он боялся, что меня украдут прямо из дома, и пока они не устранят угрозу, передвигаться самой мне строго-настрого запрещалось. Я сидела на веранде в кресле качалке, наблюдая за лесом. Сашка долго молчал, обдумывая очередную гадость, пока не выдал — Вась, тебе не холодно, давай я принесу тебе плед. Ну, вот какой плед может быть при тридцати градусах жары, скажите мне? Не выдержав, я со злости запустила в него тапком, и так удачно попала, даже не ожидала, что с его реакцией он не увернется. В общем, я попала тому прямо в глаз. Меня от недоумевающего взгляда, который он переводил с тапка на меня, пробрало на смех. Так и застал нас Пашка, когда вернулся.
Он стоял в дверях переводя взгляд с смеющейся меня на брата, который смотрел на тапок как на восьмое чудо света и качал головой.
— Похоже, ты ее довел братец.
— Угу, Васька, вот скажи мне, как ты умудрилась так удачно кинуть? У меня сегодня будет очень живописный фингал!
— Будешь знать, как доводить меня! Скажи спасибо своей регенерации — походишь красивым всего какой-то несчастный день.
— Лиска, я теперь точно буду осторожен, предлагая тебе что-нибудь, памятуя о твоей меткости, а то Альфе негоже ходить с подбитым глазом. Произносит Пашка серьезным тоном. Но глаза выдают его с головой, похоже, его тоже забавляет эта ситуация. — Ладно, хватит маяться дурью Саш, пошли у нас еще дела, если ты не забыл.
— Нет, я буду ждать тебя в машине.
Сашка ушел, а его брат так и остался стоять в дверях, рассматривая меня.
— Похоже, я переборщил с заботой, и должен быть благодарен брату, что тапком получил не я.
— Должен. Пашка вздыхает и подходит, садясь на корточки передомной.
— Думаю, мне стоит загладить свою вину, так что на вечер ничего не планируй.
— А что будет вечером?
— Лиса, даже не пытайся узнать, и не пытай Василия, пусть это останется сюрпризом, хорошо?