Амореи Тадмора (Пальмиры) поклонялись богу Бола, ставшему главным богом города. Позже культ этого бога, как утверждают историки, ассимилировался с культом Бэла (Бела) – главного бога Вавилона. Хотя, по сути, здесь не было никакой «ассимиляции», поскольку это всего лишь вариации произнесения разными народами имени одного и того же бога – Бэла, более известного нам под именем Баала, одним из символов которого в Тадморе (и не только) был орел с гордо расправленными крыльями.
Первые упоминания о городе Тадмор в Пальмирском оазисе встречаются в архиве Мари (см. далее) и на ассирийской табличке начала II тысячелетия до нашей эры. В ассирийской табличке упоминается «торговец Пузур Иштар, тадморянин». А документы ассирийского царя Тиглатпаласара I (правившего приблизительно в 1115–1076 годах до нашей эры) говорят, что он пошел походом на «Тадмор в стране Амурру», чтобы бороться с арамейцами.
Следующее по времени упоминание Тадмора относится уже ко времени правления библейского царя Соломона. Деяния Соломона описаны в 3-й Книге Царств и во 2-й Книге Паралипоменон, где Пальмира именуется Фадмором. В обеих книгах городу уделяется всего одна строчка, согласно которой Соломон «построил Фадмор в пустыне».
В дословном смысле эта фраза противоречит фактам – ведь город упоминается в более ранних ассирийских источниках и архиве Мари, так что Тадмор уже существовал задолго до времени Соломона, и построить (в точном значении этого слова) его Соломон никак не мог. Поэтому – с подачи известного древнего историка и «переизлагателя Библии» Иосифа Флавия – данная фраза ныне трактуется несколько иначе. Считается, что царство Соломона простиралось вплоть до Евфрата, и для защиты от набегов арамейских орд с востока на его владения Соломон организовал в Тадморе специальный форпост, заново отстроив город после его разрушения ассирийцами. В такой уточненной трактовке противоречия между библейскими текстами и более ранними источниками снимаются. Насколько же это соответствует действительности – еще предстоит выяснить.
Но здесь гораздо более интересна арабская легенда, пересказанная доисламским поэтом аль-Набиха в поэме «Аль-Далейя». Согласно этой легенде, «Бог приказал Соломону: Встань и иди к людям, помоги им освободиться от ошибок, дай знать джинну, что я дал ему право построить прекрасные каменные здания и колонны Тадмора». Говоря другими словами, создание неких зданий и колонн в Пальмире приписывается какому-то «джинну» (обладавшему, по определению самого своего названия) некими нечеловеческими способностями, а роль Соломона сводится лишь к передаче указания Бога (не ясно даже, исполнял ли «джинн» какие-то приказы самого Соломона и строил ли Соломон там вообще что-либо). И это очень примечательно для нас, поскольку те объекты, создание которых арабские предания связывают с работой «джинна» (или «джиннов»), часто оказываются на деле объектами, в которых обнаруживаются следы той самой цивилизации «богов», которые мы и разыскиваем. И в Пальмире дело обстоит так же, но об этом чуть позже…
Заметим попутно, что арабы жили в Пальмире задолго до появления ислама. Так, скажем, в начале раннего римского периода, по оценкам историков, число арабов и арамейцев тут было равным. Арабы чувствовали себя хозяевами этих мест – они приходили и строили свои жилища в Пальмире. Арабские племена, оседавшие в городе, говорили по-арабски, а писали на арамейском. Именно благодаря арабам-кочевникам, которые, как считается, одомашнили верблюда, это выносливое и неприхотливое животное стало использоваться в качестве транспортного средства. Использование же верблюдов привело к тому, что ожили старые караванные пути через пустыню. Жители Тадмора активно занялись торговлей, сопровождали многочисленные караваны в качестве проводников и охранников. Город начал быстро богатеть.
Рис. 84. Навуходоносор II
В первом тысячелетии до нашей эры Тадмор превратился в город таможен, постоялых дворов и харчевен, менял, торговцев, разносчиков, коновалов, бродяг, воинов, лекарей, жрецов разных религий, беглых невольников и мастеров самых разных профессий. Здесь продавали рабов из Египта и Малой Азии, привозили пряности и ароматические вещества из Индии и Аравии. Пользовались спросом вино, соль, одежда, сбруя, обувь. Высоко ценилась и крашенная пурпуром шерсть – купцы, расхваливая свой товар, утверждали, что по сравнению с пурпурными тканями Тадмора другие выглядят блеклыми, словно их посыпали пеплом.
На рубеже VII–VI веков до нашей эры Тадмор оказался вовлечен в длительное противостояние Вавилона с Египтом и государствами ближневосточного побережья Средиземного моря. Правитель Нововавилонского царства Навуходоносор II во время одного из своих походов на Иерусалим по пути разорил и разрушил Тадмор. Но город, благодаря своему выгодному положению между Средиземным морем, с одной стороны, и долиной Евфрата, с другой, восстал, словно Феникс из пепла – вновь отстроился и стал пристанищем торговых караванов и местом складирования товаров, шедших с Запада на Восток и обратно.
В IV веке до нашей эры Тадмор подчинился власти Александра Македонского, а затем – после распада его империи – вошел в состав государства Селевкидов.
В начале I века до нашей эры далеко на севере от Тадмора набирает силу древняя Великая Армения. Ее царь Тигран Великий (Тигран II) в 84 году до нашей эры обратил мощь своей армии против сирийской державы Селевкидов и в короткий срок завладел всей Верхней Сирией. В результате до 69 года до нашей эры Тадмор входил в состав Великой Армении.
Войны с Римом ослабили власть со стороны армянских царей, которые оказались просто отрезанными от Тадмора римской армией. Хотя римские легионеры завоевали весь Ближний Восток, Тадмор все же не был включен в римскую провинцию Сирия, поскольку Рим предпочитал иметь здесь на всякий случай зависимое государство в качестве «буфера» между собой и своим главным соперником на Востоке – Парфянским царством. В итоге Тадмор оказывается во многом предоставлен сам себе, хотя и испытывает с разных сторон давление соседних государств – в основном со стороны Рима и Парфянского царства. Во времена римского императора Тиберия (14–37-е годы нашей эры) город получает известное нам ныне название Пальмира.
Рис. 85. Луций Септимий Оденат (музей Пальмиры)
Такое относительно свободное положение быстро превратило город в богатый торговый центр. Пальмирские купцы достигали отдаленных окраин Римской империи. Бесчисленные караваны везли жемчуг из Персидского залива, шелк из Китая, ковры из Персии, украшения из Финикии, вино и пшеницу из Сирии. Жители Пальмиры торговали водой, представляющей большую ценность в пустыне, а также продолжали свое давнее занятие – обеспечивали проводников и конных лучников для охраны караванов (конечно же, за плату). Они даже некоторым образом «вошли во вкус» – пальмирские наемные воины славились своими боевыми навыками и отвагой.
Во время одной из бесчисленных войн с парфянами в 41 году нашей эры римляне попытались завладеть Пальмирой, но безуспешно. И только при императоре Траяне, максимально расширившем границы Римской империи, примерно в 115 году она была захвачена и полностью разрушена римлянами. Однако уже следующий император Адриан восстановил ее. Адриан предоставил некоторую независимость правителям города, надеясь таким образом удержать их от союза с парфянами. В город был назначен римский прокуратор, имевший самый высокий ранг и возглавлявший Священные трапезы жрецов главного храма – храма Бэла. В последующем статус Пальмиры в Римской империи менялся, но она всегда обладала определенными привилегиями, и правили в ней преимущественно уроженцы здешних мест.
Рис. 86. Шапур I празднует триумф над Валерианом (рельеф в Накше-Рустам, Иран)
Звездный час Пальмиры наступает в III веке нашей эры. В середине 240 года правителем Пальмиры назначается выходец из местной знати арабского происхождения Луций Септимий Оденат (он же – Оденат II), унаследовавший от своего отца титул князя.
Начиная с 254 года восточные провинции Римской империи постоянно подвергались нападениям персидского царя Шапура I. Разорение и грабежи захваченных им римских владений показывают, что Шапур не имел намерения присоединить эти земли к своему государству. С захваченных и разграбленных территорий Шапур лишь выводил трудоспособное население и селил его в глубинных районах Ирана.
В 260 году против Шапура выступил с огромным войском в 70 тысяч солдат сам император Валериан. В начале осени римлян постигла катастрофа – окруженный под Эдессой Валериан сдался персам. Хотя византийский историк конца V века Зосим утверждает, что Валериан пытался купить мир, но был предательски схвачен персами во время переговоров по условиям этого мира. Как бы то ни было, вместе с императором в плен попали префект претория, сенаторы и военачальники. Но главным ударом было то, что в плену оказались и остатки разбитых войск, в которых отчаянно нуждался в это время Рим. Вдобавок персы оккупировали большую часть римской провинции Сирия.