В то же время, мы пойдем в ресторацию, а значит следует выглядеть прилично.
Подумала… и принялась одеваться.
20
Даниель
Я так и не понял, когда все сломалось.
В какой момент вдумчивая и искренняя Эва снова превратилась в холодную стерву, которая воротит от меня нос. И почему меня это настолько бесит… Не заводит, как прежде, а заливает мои внутренности горечью, настолько сильной, что я просто не могу сдержаться.
Я тормошил, заставлял, подначивал.
И… завеса, хотел ее до безумия, не в силах принять, что я её не интересую ни в этом смысле, ни в каком другом. Не помню, чтобы я так хотел девушку… или это ярость, нашедшая иной выход?
Я ждал от нее в ответ на свои действия… не знаю, взрыва, насмешки и всплеска эмоций.
Я бы сам набил себе морду за некоторые вещи! Но она лишь смотрела на меня ничего не выражающим взглядом и… отворачивалась. Шла выполнять мое требование, или снова пробовала не поддающийся ей элемент, или просто молчала.
Чем доводила меня до состояния помешательства.
Списывал свое раздражение на ее излишнюю хрупкость и неумелость, на то, что она почти не продвигается в своих навыках, хотя я знал, что она может больше. На свое беспокойство, что я ошибся и подставил таким образом свою команду. Но в глубине души понимал, что дело не в этом.
Мне оказалась невыносима новая стена между нами.
А в Эве я был уверен… вот только что-то с ней было не то.
Или со мной?
И от непонимания, какие хрупкие грани между нами были нарушены, я, похоже, становился совсем неадекватным. Срывался на друзей, на однокурсников, да так, что от меня уже отшатывались. А она продолжала смотреть и не видеть… Будто кукла. Или я вдруг сделался невидимым?
Снежинка даже своего жениха игнорировала более демонстративно.
Роша и Жоакин могли вызвать у нее искренний интерес. Мигель — улыбку. А меня и не существовало.
Она оживилась-то в моем присутствии только когда Мигель с видом победителя помахал перед ней кругляшом. Меня совсем накрыло. Что не я понял первым, насколько ей трудно и одиноко. И что не я вызвал вот это оживление, почти восторг.
А вовсе не потому, что ей не стоит видеть, как бойцы с толикой магии выбивают друг из друга остатки мозгов и граней.
Эва ушла из столовой, а я все сидел, уставившись в свою почти пустую тарелку, испытывая желание перевернуть стол и набить морду ухмыляющемуся Мигелю.
Тот еще и откинулся вальяжно на стуле и протянул:
— Ты идио-от…
— Отстань.
— Значит, ей «там не место»?
— Я тебя сейчас заткну! — вскинул на него взгляд и оскалился. Но друг оказался гораздо мудрее меня. Он покачал головой и вздохнул.
— Не заводись, что я понимаю её лучше. У нас много общего…
— Ты сейчас намекаешь на свое происхождение?
— Нет, и ты знаешь это. — он сощурился и поджал губы, будто раздумывал, стоит ли что-то говорить, но потом выдал. — Мой тебе совет — определись, что тебе нужно. Иначе потом… может быть поздно.
— С чего бы? — я услышал, как хрустнула челюсть.
— С того, что тебя кто-то опередит.
Он посмотрел своим привычно-насмешливым взглядом, за которым читалось предупреждение, и ушел, оставив с недоумевающими Роша и Жоакином. Но на вопросы тех я лишь отмахнулся. И отправился на полигон, надеясь сбросить накопившееся напряжение.
Вот толку-то в этом было? Если оно вернулось, стоило мне увидеть принарядившуюся Эву-Каталину…
И вроде бы ничего такого она на себя не надела, но почему-то мне захотелось схватить плащ побольше и укрыть от остального мира. В середине следующей декады — День Нового года, но вокруг уже стало ощутимо теплее, и девушка больше не куталась в мех… Она стояла, задрав изящную головку с косами в виде короны воительницы, в голубой шелковой рубашке, вышитом длинном жилете и простой темной юбке, и выглядела… очаровательно. Собой.
Сексуальной и уверенной в себе Снежинкой с розовыми манящими губками и тонкой косточкой ключицы, выглядывающей из ворота рубашки.
Я даже забыл как дышать.
Шагнул к ней, но меня опередил Роша с улыбкой идиота — кажется, он уже забыл, что недавно подходил ко мне и предлагал — пока не поздно — все-таки взять кого-то более сильного.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Рыжий принялся осыпать Эву комплиментами, но его оттеснил Мигель. Этого я уже не стерпел. Подошел к девушке и чуть подтолкну её за ожидающую карету. В глазах Эвы мелькнуло удивление…
Ну хоть какая-то эмоция.
— Я вовсе не пытался лишить тебя отдыха… — буркнул, когда мы остались почти наедине — Мне просто показалось, что тебе не будет так уж приятно смотреть на кровавые игры.
Я чувствовал себя крайне неловко, чуть ли не впервые в жизни объясняясь, но… в награду мне досталось еще большее удивление на её лице, а потом и зарождающаяся робкая улыбка.
— Подвезете меня? — уверенный голос рядом разбил что-то хрупкое между нами.
Эва едва ли не отшатнулась, а я сжал челюсти, чтобы не выругаться.
Возле нас возникла эта Милагреш. Уверенно задрав нос и выпятив немаленькое декольте.
— Мои подруги не дождались меня, а у вас шестиместная карета и…
Она призывно изогнула бровь.
Я уж было собрался грубо ответить, что она может нанять собственный экипаж, но меня опередил восторженный Роша, который давно на нее облизывался.
— Конечно! Мы будем только рады.
Брюнетка довольно кивнула и… даже не попыталась отойти от нас со Снежинкой.
Завеса!
Эта девка, определенно, начала меня доставать. Она несколько раз предлагала уже… свое внимание и выглядела довольно умелой. И раньше я бы может и воспользовался столь откровенным предложением, но меня останавливал тот факт, что она была уж слишком настойчива. И могла не удовлетвориться одной ночью — а меньше всего мне сейчас была еще и новая поклонница. К тому же… последнее время большинство студенток казались вульгарными и пресными по сравнению с…
Я глянул на отступившую подальше Эву и зло выдохнул.
Снежинка снова замкнулась и встала в ожидании возле дверцы кареты, с идеально прямой спиной и напряженными плечами, что в её случае означало вызов и умение принять удар.
Вот что опять ей кажется опасным? Вдруг… может ли она ревновать?
Бред…
А вот я понял, что могу. До тошноты, до красной пелены перед глазами. Потому как Милагреш вывернулась так, чтобы сесть между мной и Роша, а Эва оказалась рядом с Мигелем. Тут же принявшимся веселить заметно повеселевшую Снежинку.
Я не участвовал в общем разговоре — и плевать, что обо мне подумают. Буравил сладкую парочку взглядом, но это, похоже, их совершенно не трогало. Они вообще не обращали на меня внимания!
Слава всем богам, ехать было недалеко — нам не было необходимости отправляться в столицу, ближайший городок мог предоставить все нужные развлечения. Так что спустя буквально двадцать минут карета уже останавливалась перед вычурным входом лучшей ресторации.
А я, сосредоточенный на Мигеле и Эве, похоже, пропустил прозвучавшее от Роша очередное приглашение.
Не забыть бы прибить его.
И только когда двинулся вслед за оживленно болтающей парочкой, ведомый ими будто на поводке, осознал чью-то цепкую хватку и услышал заливистый смех.
Завеса!
Что за идиотские происки граней? И как так получилось, что мы входим в зал ресторации именно таким составом?
Довольные Жоакин и Роша, я, с победно повисшей на моей руке брюнеткой, и Мигель, который интимно что-то шепчет на ушко девушке, которая должна идти рядом со мной.
21
Я стараюсь не смотреть… но никак не получается.
Взгляд то и дело возвращается к брюнетке, которая делает все, чтобы доказать, что парни прихватили её не зря… Громко хохочет, демонстрирует свое декольте не только нашему столику, но и всем окружающим, громко обсуждает какие-то веселые события, приправляя их довольно саркастичными комментариями, и то и дело хватает за руку Вальдерея.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})