— Пошли.
— А что? — спросил Гарри, выходя вслед за Роном на маленькую лестничную площадку.
— Descendo, — прошептал Рон, указывая палочкой на низкий потолок. Прямо над их головами открылся люк, из которого прямо к их ногам свесилась лестница. Из квадратной дыры послышался ужасный не то свист, не то стон. Завоняло как из канализации.
— Это ваш упырь, да? — спросил Гарри; ему никогда еще не доводилось видеть создание, которое время от времени нарушало ночную тишину.
— Ага, он самый, — ответил Рон, взбираясь по лестнице. — Иди сюда и посмотри на него.
Гарри вслед за Роном одолел несколько низких ступенек и поднялся на крохотный чердак. Он уже просунул в люк голову и плечи, когда наконец увидел создание, свернувшееся калачиком в нескольких футах впереди него; создание спало в сумраке чердака, разинув свой большой рот.
— Но он… он похож… а в норме упыри носят пижамы?
— Нет, — ответил Рон. — Кроме того, в норме у них не бывает рыжих волос и такого количества прыщей.
Гарри внимательно рассматривал создание; от этого зрелища его слегка мутило. По форме и размеру существо напоминало человека, и когда гаррины глаза приспособились к темноте, он понял, что одето оно было в старую пижаму Рона. Кроме того, Гарри был уверен, что упыри обычно гладкие, скользкие и лысые, а вовсе не покрытые шевелюрой и множеством фиолетовых пятен.
— Это я, понимаешь? — пояснил Рон.
— Неа, — ответил Гарри. — Не понимаю.
— Пошли обратно в комнату, там объясню, а то эта вонь меня достала, — предложил Рон. Они спустились обратно по лестнице, немедленно возвращенной Роном на потолок, и присоединились к Гермионе, которая все еще рассортировывала книги.
— Как только мы уйдем, упырь спустится и будет жить здесь, в моей комнате, — начал объяснять Рон. — Я думаю, что он сам этого ждет с нетерпением — ну, точно сказать трудно, поскольку все, что он может, это стонать и капать слюной — но когда с ним об этом говоришь, он все время кивает. Ну так вот — это буду я, заболевший брызгнойкой[30]. Круто, э?
Гарри непонимающе смотрел на него.
— Круто! — убежденно повторил Рон, раздосадованный тем, что Гарри сразу не ухватил все великолепие плана. — Смотри, когда мы все трое не появимся в Хогвартсе, все подумают, что мы с Гермионой наверняка с тобой, так? И это означает, что Упивающиеся Смертью пойдут прямо к нам домой, чтобы посмотреть, не смогут ли они вытянуть из наших семей какую–нибудь информацию о том, где ты.
— Но я надеюсь, все будет выглядеть так, как будто я уехала вместе с мамой и папой; сейчас многие муглерожденные поговаривают о том, чтобы укрыться на некоторое время, — сказала Гермиона.
— Мы не можем спрятать всю мою семью, это будет выглядеть слишком подозрительно, да и работу они не могут бросить, — продолжил Рон. — Поэтому мы состряпали историю, что я серьезно болен брызгнойкой, и что поэтому я и не возвращаюсь в школу. А если кто–то явится посмотреть, мама или папа покажут им упыря в моей постели, всего в прыщах. Брызгнойка жутко заразная, они вряд ли захотят подойти поближе убедиться. И что он не может говорить — тоже не имеет значения, потому что больной и не должен, у него грибок на языке.
— А твои мама с папой в курсе насчет этого плана? — поинтересовался Гарри.
— Папа в курсе. Он помогал Фреду и Джорджу преобразовать упыря. Мама… ну ты же видел, какая она. Она не смирится с тем, что мы уходим, пока мы таки не уйдем.
В комнате повисло молчание, прерываемое лишь глухими шлепками, когда Гермиона кидала книги то в одну, то в другую стопку. Рон смотрел на нее, а Гарри переводил взгляд с одного на другого, не в силах произнести ни слова. Те меры, которые они приняли для защиты своих родных, больше, чем что–либо другое, заставили его осознать, что они действительно намеревались пойти с ним и что они точно представляли себе, насколько опасным это может быть. Гарри захотелось сказать им, как много это для него значит, но он просто–напросто не мог найти для этого нужных слов.
Сквозь тишину пробились приглушенные крики миссис Уизли четырьмя этажами ниже.
— Небось Джинни оставила пылинку на какой–нибудь мелкой салфетнице, — откомментировал Рон. — Не знаю, чего Делакурам взбрело приехать за два дня до свадьбы.
— Сестра Флер будет подружкой невесты, она должна была приехать пораньше, чтобы порепетировать, и она слишком мала, чтобы приехать одна, — отозвалась Гермиона, нерешительно оглядывая «Болтаем с Баньши».
— Ну что ж, гости не очень–то снимут мамин стресс, — заметил Рон.
— Что нам действительно нужно решить, — произнесла Гермиона, без раздумий отправляя в урну «Теорию защитной магии» и подбирая «Оценку магического образования в Европе», — так это куда мы направимся после того, как уйдем отсюда. Я знаю, ты говорил, что собирался в первую очередь посетить Годрикову Лощину, Гарри, и я понимаю почему, но… все–таки… не следует ли нам отдать приоритет Хоркруксам?
— Если бы мы знали, где находится хотя бы один Хоркрукс, я бы с тобой согласился, — ответил Гарри; он не верил, что Гермиона на самом деле понимает его стремление вернуться в Годрикову Лощину. Могилы его родителей были лишь частью того, что влекло его: он испытывал сильное, хотя и необъяснимое чувство, что там его ждут многие ответы. Возможно, это было просто из–за того, что именно там он выжил после убивающего проклятья Волдеморта; теперь, когда перед ним стояла реальная возможность попытаться повторить этот трюк, Гарри тянуло на место, где это произошло; он пытался понять.
— А тебе не кажется, что есть вероятность, что Волдеморт послал в Годрикову Лощину своих наблюдателей? — спросила Гермиона. — Вполне возможно, он ожидает, что ты вернешься к могилам твоих родителей, когда ты станешь волен делать все что захочешь?
Такая мысль Гарри в голову не приходила. Пока он пытался подобрать контраргумент, Рон неожиданно заговорил, очевидно следуя какой–то собственной мысли.
— Это тип, Р. А.Б. — задумчиво произнес он. — Ну вы поняли, тот, который спер настоящий медальон?
Гермиона кивнула.
— Он сказал в своей записке, что собирается его уничтожить, так?
Гарри притянул к себе рюкзак и вытащил поддельный Хоркрукс, в котором до сих пор лежала свернутая записка Р. А.Б. а.
— «Я украл настоящий Хоркрукс и намерен уничтожить его как можно скорее», — прочел Гарри.
— Вот, что если он его действительно кокнул?
— Или она, — перебила Гермиона.
— Это без разницы, — махнул рукой Рон. — Это значит, нам осталось бы на один меньше!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});