Читать интересную книгу Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала - Румянцев-Задунайский Петр

21 сентября

…Генерал-поручик граф Румянцев со 2-й дивизией, хотя 20-го и намерен был при Цюллихау растаг иметь, однако, дабы от армий не отдалиться, к Кроссену маршировал…

Из реляции П. А. Румянцева императрице Елизавете о занятии города Кеслина[63]20 июня 1761 г., Кеслин

…Я, заключая, что неприятель, по разглашенной многочисленной его силе, оставив генерал-майора графа Тотлебена, думал, может быть, меня застать в ущелинах, идущих от горы Голенберг к Кеслину, и старался обойти меня; а как оный скоро оставил Белгард, то заключать причину имел, что, напротив, он поспешит Кеслин занять и упразднить совсем мои предприятия. Я, уведав действительное его отступление от Белгарда, поспешно разными колонны сии между горами узкие дороги, сколько их найти можно было, прошел, Кеслин занял и главную квартиру во оном взял, а корпус на сей стороне близ самого города лагерем расположился…[64]

…Я, однако же, намерен был перенести мой лагерь на ту сторону Кеслина и стать неприятелю в лицо. А резерв мой поставить ему во фланг, хотя через то его тайность открыть и, буде токмо возможно было, один пост, и именно лежащий к морю, на их левом фланге, близ деревни Крацин, нечаянным нападением отрезав от прочих, схватить.

…Неприятельский корпус, против меня находящийся, состоит под главной командой генерал-поручика герцога Вюртембергского и по всем и всеми согласно утверждаемым ведомостям именно в полках пехоты: фон Каниц, фон Левальд, фон Донау, фон Гессен-Касель, фон Грабов, и четырех гренадерских батальонах драгунских – герцог Вюртемберг, фон Племенберг, гусарах – фон Вернер, фрей-батальонах – фон Вунш и де ла Курбье.

Сие число полков, что подлинно здесь находится, утверждает дошедшей до рук моих из Саксонии ордер-де-баталии королевской армии и корпусов принца Генриха и генерала Гольца, с которого точный список вашему императорскому величеству всеподданнейше подношу. Весь сей корпус, исключая, как выше всеподданнейше доносил, фрей-батальоны и шесть эскадронов гусар, передо мною стоящих, расположился лагерем при Кольберге и ретраншементы в разных местах самыми большими профилями сделав, большими орудиями снабдил…

…Ваше императорское величество всевысочайше по обстоятельствам себе воображать изволите, что я, не зная о времени прибытия флота, далеко в землю не вступлю и что неприятель меня за спиною всей армии искать не станет. Но я с отступлением от Вислы, всегда впереди всей вашего императорского величества армии был и устремление мое всегда на Кеслин велико было в примечании авантажного положения сего места.

В рассуждении моря и заложенных магазинов, я признаюсь перед вашим императорским величеством, что мое смущение велико было только в том, что я, в бессилии будучи, не находил себя в состоянии исполнить на тогдашнее время мне предписанное. А чтобы неприятель мне большого вреда не сделал, все предосторожности от меня и моей безопасности употреблены были. Дисциплина же в корпусе моем доныне так сохранена, что, со вступления в неприятельские земли, никакой почти продерзости почесть не могу, и жители, как в сем городе, так во всех других и деревнях даже, кои в самых последних моих форпостах, что я сам очевидно видел, спокойно в своих домах живут, однако весьма истощены и в убожестве находятся…

Из реляции П. А. Румянцева императрице Елизавете о прибытии большей части флота к Регенвальде21 июля 1761 г., деревня Альтенбельц

Вследствие моей всеподданнейшей реляции от 12-го числа настоящего месяца[65] вашему императорскому величеству всенижайше подношу, яко флот вашего императорского величества от продолжающихся жестоких бурь, все ему бывшие препятствия преодолевая, наконец ныне большей частью к Регенвальде прибыл и вице-адмирал господин Полянский через подполковника Миллера мне сейчас о том дал знать, с сожалением изъясняя, что он по сие время все возможности употреблять не был в состоянии прежде сего времени к Регенвальде приблизиться, лавируя и [находясь] еще в околичностях [окрестности] оного, противного ветра ради, обещая, однако же, как возможно скорее сухопутное войско на берег ссадить.

И с требованною артиллерией, из которой часть, и особливо галиот, на котором вышеназванный подполковник Миллер находился, и с кораблем, которой его буксировал, бурей от флота вашего императорского величества отхвачен и к Пиллау принесен, где за повреждением в другой галиот артиллерия перегружена, хотя, противной погоды ради, из гавани выйти не были в состоянии. И сей подполковник, заключая в должности своей здесь надобность, сухим путем к Регенвальде прибыл и обнадеживает, что галиот совсем нагружен, а корабль без повреждения и совершенно исправной перед отъездом его из Пиллау уже были и токмо удобного ветра ожидали, с которым скоро могут сей небольшой переезд сделать.

Сей подполковник меня уверил, что сухопутное войско вашего императорского величества, находящееся на флоте, в примечании сих жестоких бурь и ненастных дней, весьма мало или и ничего больных имеет… Касательно же известного уже вашему императорскому величеству злодейства графа Тотлебена, то я по первом уведомлении от подполковника Аша, адресованное на его имя из Глогау, с явными доказательствами его злых намерений, письмо, перехватив на почтовом дворе в Кеслине, к фельдмаршалу господину графу Бутурлину тот же час отправил, а потом по повелению вышеописанного господина фельдмаршала, дом его, купленной в Столпе, и все имение арестовал.

Между сими несколько хотя писем и найдено, но все ничего в себе не заключающие, а из имения несколько кусков штофов и брабантских кружев, кои посланными для описи подполковником графом…[66] и майором[67] Ашем запечатаны и в Кеслине под караулом хранятся…

Сей образцовый злодей бесчисленно из своей команды здесь в земле и почти во всякую деревню и действительно в те, которые за неприятелем лежат, гусар и казаков на залоги роздал. Я всех сих, кои в руках моих суть, собрал и к армии, числом 259, отправил, а о других неоднократно к герцогу Вюртембергскому писал и выдачи оных требовал, наконец и угрожая, что я, признавая сие как вовсе противное военным и народным правам и сделанным конвенциям, от него испрашиваю в последнее; а иначе буду принужден доставить оных не самоприятным для удерживающих оных образом. Но на все сии мои требования токмо одни, хотя и наиторжественнейшие, обещания получаю, однако же без всякого еще существительным видом исполнения.

Сообщение П. А. Румянцева командиру бригады генерал-поручику В. М. Долгорукову о положении под Кольбергом[68]12 сентября 1761 г.

Сообщение вашего сиятельства через нарочного Низовского полка офицера сего числа пополудни в третьем часу с особливым удовольствием честь имел получить. Иного на сие время вашему сиятельству сообщить не нахожу, как только, что я и поныне принца Вюртембергского при Кольберге в его ретраншементе в блокаде держу. Но сколь велико было мое смущение приближением корпуса генерала Платена, толь больше освободясь сего надеюсь, что ваше сиятельство ускорите соединиться со мной.

Приложенный при сообщении вашего сиятельства маршрут весьма изрядный и дороги прямее сего бы снять не можно; только советую вашему сиятельству, ежели есть еще что излишнее при полках, оное Польшей в правой руке себя следовать приказать, а самим стараться как наискорее со мной соединиться, чем всякое неприятельское предприятие уничтожено быть может. А для облегчения рядовых от плащей брать обывательские подводы.