Читать интересную книгу Общая психопаталогия - Карл Ясперс

Речь идет вовсе не об элементарном переживании времени. Изменения в эмоциональной атмосфере, сопровождающей восприятие и осознание больным предметов окружающего мира, заметны также и в том, как этот больной переживает время. Утрачивается ощущение непосредственного содержания. Предметы присутствуют, как обычно, но больной может лишь узнавать, но не чувствовать их; в итоге будущее исчезает, подобно всему остальному. Представление о времени, верное знание времени сохранилось, но действительного переживания времени больше нет.

(5) Шизофреническое переживание остановившегося времени, времени, «втекающего» в другое время, и обрушившегося времени. Больные шизофренией сообщают, что иногда во время коротких приступов у них случаются примечательные, элементарные, но одновременно в каком-то смысле многозначительные переживания, остро воздействующие на чувства и странные до сверхъестественности. Насколько можно судить по сообщениям, эти переживания представляют собой своего рода трансформации переживания времени.

Больной шизофренией описывает один из своих приступов: «Вчера я посмотрел на часы… Мне показалось, что меня отбросили назад, что на меня словно надвинулось что-то из прошлого… Мне показалось, что в 11.30 снова стало 1 1 часов, но вспять пошло не только время, но и то, что случилось со мной в течение этого времени. Внезапно оказалось, что уже не просто 11 часов, но еще и значительно более давнее время… Дойдя до середины этого промежутка времени. я вернулся из прошлого обратно к себе. Это было ужасно. Я подумают, что, возможно, часы переведены назад: служители сыграли глупую шутку… Затем я испытал страшное предчувствие, что меня могут затащить в прошлое… Игра со временем была такой жуткой… Казалось, что забрезжило какое-то чуждое время. Все смешалось со всем, и я, содрогаясь, сказал себе: «Я должен все это остановить…» Затем наступил второй завтрак, и все стало как обычно» (Fr. Fischer).

Больная шизофренией говорит: «Настоящего больше нет. есть только ссылки на прошлое. Будущее уменьшается в размерах, сморщивается; прочное так назойливо, оно окутывает меня. оно тянет. пеня назад. Я подобна машине, которая стоит на месте и работает. Она работает на полную мощность, но все равно стоит на месте… Я живу значительно быстрее, чем прежде. Все дело в контакте со старыми вещами. Я чувствую, что он меня поддерживает. Я позволяю себя увлечь чтобы хоть кто-то достиг конца и для него наступил мир… Если бы я продолжала сохранять эту скорость, меня бы тут же смело… Время охотится за мной и алчно пожирает само себя. а я нахожусь в середине всего этого» (Fr. Fischer).

Другая больная шизофренией описывает мучительную смесь опустошенности, несуществования, остановившегося времени и возвращения прошлого: «Жизнь теперь — это движущийся конвейер, на котором ничего нет. Он движется, но не меняется… Я не думала, что смерть выглядит именно так… Я теперь живу в вечности… Снаружи все идет своим чередом, листья шевелятся, другие люди ходят по палате, но для меня время остановилось… Иногда, когда они бегают взад и вперед по саду и ветер сдувает листья, я тоже хочу побежать, чтобы время вновь двинулось вперед, но останавливаюсь как вкопанная… Время стоит… Человек трепещет между прошлым и будущим… Это мучительное, тоскливое, бесконечное время… Было бы чудесно начать все сначала и взлететь вместе с настоящим временем, но у меня не получается… Меня оттащило назад, но куда? Туда, откуда это приходит, где это было прежде… Это уходит в прошлое… Это так неуловимо. Время ускользает в прошлое… Стены, которые раньше стояли прочно, теперь упали… Знаю ли я, где нахожусь? О да, но самое ускользающее — это то, что время не существует, и как его можно уловить? Время обвалилось» (Fr. Fischer).

Больной шизофренией описывает случившийся с ним приступ: «Вечером, гуляя по оживленной улице, я вдруг испытал тошноту… Затем перед моими глазами вынырнул небольшой лоскуток, не крупнее ладони. Он светился изнутри, было видно переплетение темных нитей… Фактура ткани стала видна яснее… Мне показалось, что меня туда затянуло. Это было действительно взаимодействие движений, заменившее мою собственную личность. Времени стало недоставать, время остановилось — нет, скорее время появилось вновь, так же, как раньше исчезло. Это новое время было бесконечно многообразно и запутанно, и вряд ли его можно сравнивать с тем, что мы обычно называем временем. Внезапно меня осенила мысль, что время лежит не передо мной и не за мной, но со всех сторон. Я могу видеть его. разглядывая игру цветов… Но скоро я забыл об этом расстройстве».

Тот же больной сообщает: «Мысль остановилась, все остановилось, словно времени не стало. Я показался себе вневременным творением, чистым и прозрачным, словно я мог проникать взглядом внутрь себя, до самого дна… В то же время я слышал тихую музыку, доносившуюся откуда-то издали, и видел скульптуры, освещенные мягким светом. Все это находилось в непрекращающемся движении, очень непохожем на мое собственное состояние. Эти отдаленные движения были словно «фольгой», фоном для моего состояния».

Еще одно переживание того же больного: «Я оказался отрезан от собственного прочного, словно оно никогда не было таким полным теней, словно жизнь только начиналась. Затем прошлое повернулось кругом, все перемешались недоступным пониманию образом. Все сморщилось, свалялось, сжалось, подобно обвалившейся деревянной хижине или картине, которая вдруг утратила перспективу и превратилась в плоское, двумерное изображение, на котором все ссыпалось в одну кучу» (Fr. Fischer).

(в) Движение

Восприятие движения предполагает одновременное восприятие пространства и времени. Расстройства восприятия движения — это в основном функциональные расстройства, обусловленные неврологическими повреждениями. В нашем описании аномального переживания времени уже содержалось описание аномального переживания движения: речь идет, в частности, о прерывности, когда движение не воспринимается, а предмет или лицо находится вначале в одном месте, а затем оказывается в другом без прохождения времени. Известны также случаи ускорения или замедления видимого движения и т. д. Неподвижные предметы могут восприниматься как движущиеся.

Под воздействием скополамина: «Я внезапно увидел, как ручка с пером, словно окруженная каким-то облачком тумана, поползла ко мне, совершая изящные волнистые движения, подобно гусенице. Мне показалось, что она приблизилась. Одновременно я осознал, что расстояние между ее ближним ко мне концом и границей сукна, покрывавшего письменный стол, ничуть не уменьшилось» (Mannheim, цит. по: С. Schneider, Z. Neur., 131).

§3. Осознание собственного тела

Психологическое введение. Я осознаю собственное тело как собственное бытие: я также вижу и осязаю его. Тело — это единственная часть мира, которую можно чувствовать изнутри; в то же время его поверхность доступна внешнему восприятию. Тело для меня — объект; сам я также являюсь этим телом. Конечно. существует различие между моим ощущением себя как тела и моим восприятием себя как объекта, но оба ощущения неразрывно взаимосвязаны. Восприятие тела как объекта, который строит себя для меня, и ощущение состояния собственной «телесности» одинаковы и неразделимы, но их возможно различать: чувственные ощущения переходят в осознание физического состояния. Осознание существования нашего тела — в норме представляющее собой незаметный, нейтральный фон для сознания и не оказывающее никакого влияния на его деятельность — в целом подвержено разнообразным необычным изменениям: половое возбуждение, страх или боль настолько глубоко затрагивают телесную природу человека, что способны полностью поглотить личность и либо побудить ее к активным усилиям, либо уничтожить ее.

Наше тело становится для нас объектом, поскольку мы осознаем, что оно следует каждому нашему движению не как ясно очерченный посторонний предмет. но как наше интуитивное представление о собственной трехмерности. Этот феномен был прояснен Хедом (Head) и Шильдером (Schilder). Согласно Хеду, пространственные впечатления — кинестезические, тактильные, зрительные — конструируют организованные модели нас самих: для обозначения этих моделей предложен термин схема тела. То, как мы реагируем на физические ощущения. как мы осуществляем движения, поддерживается благодаря связи, существующей между нашими ощущениями и движениями и предшествующими им впечатлениями, неосознанно присутствующими в схеме нашего тела.

Осознание нашего физического состояния (нашей «телесности») и пространственная «схема тела» вместе составляют целое, которое Вернике обозначил термином соматопсихика. Осознание телесности должно анализироваться с точки зрения физиологии, исходя из специфических чувственных восприятий, которые составляют его основу. В осознании телесности определенную роль играют все чувства; при этом роль зрения и слуха наименее существенна — за исключением случаев, когда внешнее содержание сопровождается интенсивными стимулами, порождающими физические ощущения. Вкус и обоняние играют более значительную роль. Еще важнее роль физических ощущений, которые распределяются по следующим трем группам: поверхностные ощущения (ощущение температуры, влажности, тактильные ощущения и т. д.), ощущения, относящиеся к движению и положению тела в пространстве (кинестезические, вестибулярные), ощущения, указывающие на состояние внутренних органов. Физиологическая основа всех этих ощущений кроется в нервных скончаниях, хорошо изученных с гистологической точки зрения. Возможно, приведенный перечень отнюдь не исчерпывает всего многообразия наших ощущений.