За моей спиной всякие святоши, ханжи, сплетники шептали: какой этот Кожевников меркантильный! Ату его. Насчитали якобы кучу жилья, которое в свое время я обменял. В общем, клеймили позором. А великий хоккеист, по совокупности тренер сказал: дескать, он не «выбивальщик» квартир. Интересно, сам Борис Александрович получал квартиру от завода игрушек или родной клуб все-таки расщедрился?
Давно, кстати, подметил весьма характерную черту в Майорове. Как только он покидал высокий пост, с ним можно было нормально общаться. Стоило на должность заступить, и человек преображался: к нему не подойти. Что ж, у каждого из нас свои заморочки.
В ответ на столь «трепетное» ко мне отношение вынужден был сообщить руководству об уходе из родного клуба. Хотя сердце болело, всю жизнь в хоккее отдал «Спартаку», его страстным болельщикам, с которыми у меня до сих пор взаимные теплые отношения.
Игорь Ефимович Дмитриев, тогдашний старший тренер «Крыльев Советов», будто подслушал мой разговор с Майоровым. «Перейдешь к нам – дам квартиру», – пообещал вожак профсоюзной команды. С Игорем Ефимовичем мы и раньше хорошо общались, он работал вторым тренером с Борисом Павловичем в «Спартаке».
Ушел я, конечно, не только и не столько из-за обещанной мне квартиры. Просто испытал на себе крайне негативное отношение нового тренерского штаба. А сам «Спартак» как был, так и останется моей любимой командой до конца дней. Тренеры приходят и уходят, а красно-белый клуб все равно один для всех. Кто его любит, разумеется.
В ЦСКА уже никто не звал. Зачем знаменитому клубу страны тридцатилетний хоккеист, обремененный к тому же многочисленными травмами? Да, «Крылья» пригласили, ждали. Игорь Ефимович кардинально менял всю клубную политику, ему требовались мастера моего калибра. Слишком много было в команде молодежи, очень нужен именитый дядька. Кто, как не я, подходил на эту роль?
Слава богу, отпустили из «Спартака» достаточно быстро, без проволочек. Думаю, вы поняли: в жизни есть определенные моменты, из-за которых ты как бы невольно покидаешь родные пенаты. Я что, должен благодарить какого-то Чекалкина за идиотские методы подготовки, без учета моего состояния? Или Майорова за откровенное пренебрежение? Смею утверждать, эти специалисты сознательно пошли на конфликт. Что ж, цели они достигли, я ушел. Кстати, и с Якушевым в свое время Майоров некрасиво поступил…
Борис Александрович не смог внутренне перестроиться, возглавив команду. Он остался как бы «вещью в себе», жил и живет исключительно для себя, такие в общем-то неутешительные мысли меня посетили. Ничем и никем не желал заниматься, думаю, я не одинок в своих размышлениях, выводах. Уже говорил: в то время старший тренер брал на себя многие функции, в том числе заботу о материальном обеспечении игроков, пакете социальных услуг. Но Майоров всегда любил и любит только себя, дорогого. В принципе, нормальная вещь. Однако какой вы тренер, если пальцем не шевельнете, чтобы помочь своим хоккеистам?
Конечно, наставник обязан в первую очередь готовить команду к баталиям. Тогда резонно отправиться за океан и жить по меркам североамериканского хоккея. Мы, еще раз повторю, оставались, по сути, любителями – это принципиальное отличие. К сожалению, так был устроен мир, что советский игрок не мог самостоятельно решать насущные, неотложные повседневные вопросы. И ему в этом, естественно, помогали. Роль первой скрипки, образно говоря, играли наставники команд, в составе которых непосредственно выступали хоккеисты. Таковы устои и непреложные законы советского образа жизни.
Поистине великий игрок, – а я его очень уважаю как мастера хоккея, приносившего славу «Спартаку», – говорил подчас непозволительные вещи. Мол, Кожевников тренируется когда ему вздумается, намекая на строптивый характер и якобы мой демарш. Борис Александрович не мог не знать о веренице травм Кожевникова, досконально владея информацией. Я знал, какие упражнения стоит делать, какие – нет. Например, отправлялся в зал, а не в общую группу, где по ходу занятий рисковал порвать ногу. Там и ноги почти не было, сустав весь разбит благодаря нашим «уникальным» докторам. По большому счету толковой медицины в то время не наблюдалось.
Сначала я просьбу о квартире изложил – и понеслось. Видимо, программа действий клубного руководства следующая: чтобы игрок первым сделал движение «на выход». Бодаться с ними? Зачем? К чему скандалить, портить имидж старшего тренера, ему команду предстояло готовить к сезону… Очевидно, не нужен Кожевников. Как ясно и то, что таким образом специалист напрочь разбил второе звено. Впрочем, ему виднее.
В скандалы, разборки старался не втягиваться. Терпеть не могу подобных вещей. Есть малейшая возможность уйти, как в той ситуации, – надо уходить. И дать наставнику спокойно работать. Тем более «Спартак» все равно остался моим любимым клубом, невзирая ни на какие пертурбации. Жизнь всегда рассудит, кто прав, а кто не очень. По-моему, она давно рассудила: Майоров, понятно, «утопил» тогда команду.
Очень жаль было покидать «Спартак», глупо скрывать. В глубине души теплилась надежда: может, все утрясется? Нет. И отношения с болельщиками, уже рассказывал, на редкость теплые сложились. Когда только пришел в клуб, получил майку знаменитого спартаковца Гуреева, меня восторженно приветствовали фанаты. Они, кстати, по ходу всей моей карьеры давали понять, что я под их опекой, никогда не дадут в обиду. Приятно. По-моему, в глазах поклонников я не стал предателем, оформив переход в «Крылья». Люди правильно оценили тот поступок, отнеслись с пониманием. Спасибо им.
Методы Игоря Дмитриева
Доподлинно не знаю, как Игорь Ефимович узнал о моих проблемах в «Спартаке». Но узнав, моментально позвал в «Крылья», заманивая столь желанной для моей семьи квартирой. Будто хоккеиста Кожевникова ангелы хранили, сопровождали по жизни. И привели в «Крылья». Очаровываться, правда, рано…
Мне даже показали дом, в котором семья получит вожделенное жилье. Потом туда, как водится, другие люди въехали. Затем в новом клубе раскопали, что я из семьи вознамерился уйти. Видимо, в глазах вселенской армии моралистов Кожевников недостоин благ.
Каким все-таки уровнем цинизма надо обладать, чтобы всуе и бесконечно имена моих детей упоминать, «полоскать» и прочее?! Обо мне кучу гадостей абсолютно незаслуженных говорить. «Из семьи уходишь, зачем тебе квартира?» «Дайте не мне, а моим детям, – парировал я. – Себе найду крышу над головой без вашей помощи».
Привык я верить людям, как, например, Борису Павловичу Кулагину. Он в бытность тренером «Спартака» никогда ни в чем не обманул, потому и оснований не доверять другим у меня не было. Конечно, я поругался с Игорем Ефимовичем, обещание свое он не сдержал. Между прочим, кроме «Крыльев», предложения были и от других команд, может, стоило воспользоваться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});