закрыть ее. — Пока, Амо.
Он почувствовал, как она ускользает.
Со слезами на глазах он сказал ей:
— Я не хотел этого.
— Все в порядке, Амо. Мы квиты. Я назвала тебя зверем. —Ее голос прозвучал спокойно, когда она вошла в дом, хотя он видел, как слезы начали проступать на ее глазах.
Когда она начала закрывать дверь, он в глубине души понял, что видит ее в последний раз. Однако он не знал, что это также будет последний раз, когда он услышит ее милый голос.
— Меня не исправить. Ни ты. Ни кто-либо другой. Я просто сломана.
Закрывая перед ним дверь, она закрывала ее навсегда.
Слезы катились по его щекам, и он не знал, о ком он плачет больше: о себе или о ней, потому что он не смог ее спасти...
Амо не хотел, чтобы слезы падали из его глаз, как в ту ночь. Она ушла, но не навсегда. Я спасу ее.
Двадцать один
На ее тело претендовал Бугимен
Хлоя сидела, застыв на месте, когда ее мир медленно рушился вокруг нее. Она знала, что ей чего-то не хватало последние семь месяцев, и теперь все обрело смысл. Это было похоже на головоломку, которую она не могла решить, потому что ей не хватало последнего кусочка, и Мария только что дала ей его.
Она знала все. Как все началось с Элль, как они столкнулись в мире мафии.
— Все это время все знали, кроме меня? — прошептала она, предательство ударило ее по лицу. — Амо знал...? Элль знала, и она не сказала мне?
— Она защищала тебя. Мы все пытались защитить тебя, Хлоя. Мы не были уверены, что ты справишься с этим, — сказала ей Мария.
Услышав, как внизу хлопнула дверь, Хлоя вскочила.
Мария встала с края ванны.
— Лука знает, что я тебе рассказала, и, судя по тому, как хлопнула дверь, он недоволен.
Подчиненный босса...
Ее тело дрожало, когда она пыталась встать.
— Не оставляй меня с ним наедине.
— Я же сказала тебе, он не причинит тебе вреда, Хлоя. Я не думаю, что ты понимаешь, что ты для него значишь.
Они могли слышать, как он поднимается по ступенькам, и от этого страх проникал в нее еще быстрее.
— Ты должна сказать Элль, что он держит меня у себя. — Но, черт возьми, после того, как она узнала, что представляет собой Лука, Элль не сможет ее спасти. — Амо, скажи Амо. Он спасет меня. Пожалуйста, Мария!
Покачав головой, Мария не поддалась на ее умоляющий взгляд.
— Я не могу.
Нет, ты можешь! Ей хотелось встряхнуть ее. Это должна была быть ее подруга, но девушка перед ней не была ею.
— Что значит «не можешь»? Он держит меня в заложниках.
Дверная ручка начала покачиваться.
— Это не то, что ты думаешь. Ты здесь не просто так, Хлоя, — прошептала Мария.
— Открой дверь, Мария, —раздался мрачный голос Луки с другой стороны двери.
— Что это значит? — прошептала она в ответ.
Его голос стал опасно темнее.
— Открой эту дверь сейчас же, Мария.
— Мне жаль, — это все, что сказала Мария, направляясь к двери.
Пожалуйста, нет.
Рука Марии повернула замок, и дверь начала медленно открываться.
Его взгляд упал на Хлою, его голос прозвучал командным низким рычанием:
— Спускайся вниз и жди в моем кабинете.
— Она заслужила знать. Она хотела услышать это от друга. Ты должен был сказать ей не...
Он шикнул на сестру и прорычал:
— Теперь, Хлоя, — немного резче.
Было невозможно не послушаться его, и она ненавидела, что ноги сами начали выводить ее из помещения.
Затаив дыхание, она смотрела в его холодные голубые глаза, от которых лед пробегал по ее венам. Как я этого не заметила? Мафия практически сочилась от него. От него исходил крик босса. Бугимен... Теперь она знала, почему они дали ему это имя.
Когда он наконец перевел взгляд с нее на Марию, она смогла быстрее передвигаться.
Сбежав по ступенькам, она приготовилась выбежать через парадную дверь, когда дорогу ей преградил недовольный Драго.
— Кабинет, — огрызнулся он, словно точно знал, о чем она думает.
Ничего не оставалось, как смириться со своей участью, и она направилась к кабинету Луки, надеясь, что он не станет обижать собственную сестру и отпустит ее. Тогда, может быть, Мария сжалится над ней и расскажет Амо о ее похищении.
В его кабинете она села и начала разминать руки. Когда через некоторое время дверь кабинета открылась, ее руки были почти сырыми. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это был. Не нужно было видеть его, чтобы почувствовать его присутствие.
Лука занял место за столом, молча глядя на нее.
Взглянув на руки, она со всей силы сжала их.
— Ты причинил ей боль?
— Я думал об этом, — сказал он. — Но нет. Драго отвезет ее домой.
Ее охватило облегчение от того, что с Марией все в порядке. В то же время она была в ужасе от того, что он так честно признался, что эта мысль приходила ему в голову. Теперь у нее оставалась последняя надежда, и она зависела от Марии. Пожалуйста, скажи Амо. Он должен спасти меня.
Он откинулся в кресле.
— Скажи мне, дорогая, почему ты боишься меня сейчас больше, чем раньше?
— Потому что теперь я знаю тебя настоящего, — прошептала она.
Он поднял брови.
— Разве я не показывал тебе себя настоящего с того самого момента, как встретил тебя?
Она подняла глаза и посмотрела на него. Его глаза вернулись к сине-зеленому оттенку, который пленил ее с их первой встречи в беседке, как и его грубая внешность. Он не был похож на других: он был темнее других, и да, она всегда это знала.
— Но теперь я знаю правду, которую мне никто не сказал, потому что они думали, что защищают меня.
Никто не является тем, кем кажется. Она не чувствовала себя такой одинокой с тех пор, как впервые получила свои шрамы.
— Все, что тебе нужно было сделать, это спросить. Я бы рассказал тебе все и обо всем, что ты хотела знать обо мне, о семье. Я сказал тебе, что никогда не солгу тебе, и я это серьезно. Ты просто слишком боялась спросить, потому