Читать интересную книгу Исцеление для неисцелимых: Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона - Владимир Хазан

Очень странные случайности все же бывают: недавно, когда я, неспешно прощаясь с Сицилией, ненадолго заехал в Палермо, чтобы еще раз увидеть замечательные фрески, я встретил там Годовского, который, по дороге из Неаполя в Испанию, давал концерт. Мне удалось не только послушать его исполнение, но и поболтать с ним еще несколько часов, до и после концерта. Встретиться с ним было приятно, как всегда, он также спрашивал о Вас.

То, что Вы рассказали мне о Ваших и о квартире, меня очень порадовало. Передайте мой сердечный привет Анне Елеазаровне, а также девочкам. Крепко жму Вашу руку. Искренне преданный Вам Ваш

Макс Эйтингон Сердечный привет от М<ирры> Я<ковлевны>.

1. Написано на почтовой бумаге: «Dr. Eitingon. Berlin W. 10 Rauchstr<asse> 4». В подлиннике по-немецки.

2. В настоящее время (нем.).

3. См. прим. 2 к предыд. письму. Следует, между прочим, указать на то, что в Палестине помнили о 60-летнем юбилее Шестова (см. прим. 3 к след. письму), и, хотя с опозданием, он был отмечен статьей: M. Eben, Le yublo shel L. Shestov (К юбилею Л. Шестова) (Davar, 1926, April 2 <s.> 7).

4. См. прим. 3 к письму 2, от 2 октября 1923 г.

30

ЭЙТИНГОН – ШЕСТОВУ [1]

9. III. <19>26

Дорогой Лев Исаакович,

Ну вот, начиная с субботы, я уже дома, подбираю все концы моих работ и разнообразных обязательств и занимаюсь всем этим с удовольствием. Февраль, проведенный там, внизу, [2] был прекрасным отдыхом, и я чувствую себя посвежевшим и сильным, и, как мне кажется, надолго.

Из намека в письме, полученном вчера от Ремизова, я заключаю, что Вы справляли свой 60-й день рожденья. [3] Примите мои наилучшие пожелания всем, кого Вы любите, Лев Исаакович.

От Фани Исааковны я слышал еще об одном до сих пор скрываемом радостном событии. От всего сердца я поздравляю всех вас, и в особенности Наташу. [4]

Мирру Яковлевну я оставил в Оспедалетти в очень хорошем состоянии, но этот городок, который два года тому назад нам так понравился и так много дал нам, на сей раз она постоянно сравнивает с нашей райской Таорминой, и это сравнение он выдерживает с трудом.

Когда Вы уезжаете, Лев Исаакович?

В заключение еще одно курьезное событие, а также просьба: в январе я записался в члены Nieztsche-Gesellschaft, меня приняли. В ответном письме доктора Вюрцбаха был следующий пассаж (я должен был сослаться на Вас, поскольку ничего особенного о себе я им рассказать не мог): «Ваше сообщение о том, что Вы в течение долгого времени состоите в близких отношениях с г-ном Шестовым, достаточно, чтобы принять Вас в члены нашего общества. Но нам было бы приятно, если при случае Вы попросите г-на проф. Шестова написать нам несколько рекомендательных строк».

Как Вы думаете, возможно, г-н Вюрцбах испугался, поскольку я случайно написал заявление о членстве на фирменном бланке, где в заголовке наверху значится слово «психоанализ»? Может быть, правда, это их (2 нрзб.)? Вследствие этого, Лев Исаакович, если у Вас будет минутка, прошу Вас выполнить просьбу Вюрцбаха. С самым теплым приветом, также и всем Вашим.

Искренне преданный Вам

М. Эйтингон

1. Написано на почтовой бумаге: «Dr. Eitingon. Berlin W. 10 Rauchstr<asse> 4». В подлиннике по-немецки.

2. Т. е. на юге Италии, на Сицилии, см. предыд. письмо.

3. 13 февраля Шестову исполнилось 60 лет.

4. Речь идет о первом замужестве младшей дочери Шестова.

31

ШЕСТОВ – ЭЙТИНГОНУ

13/III. <19>26

1. Rue de l’Alboni

Paris (XVI)

Дорогой Макс Ефимович!

Получил оба Ваших письма – на первое не сразу ответил, т. к. ждал выяснения разного рода вопросов по поводу немецких и французских изданий. Хотел уже сразу обо всем написать. Еще сейчас, к сожалению, не все ясно, скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Но я решил не откладывать больше – и так много времени прошло.

Большое спасибо за поздравления. Шестидесятилетию своему я, конечно, не так уже очень рад: я тут ни при чем, само пришло. Рад, что как раз теперь надежда есть, что выйдут все-таки хоть по-французски мои книги. А за Наташу очень рад. Если не все обманывают, лучшего мужа ей и желать нельзя было. Он и умный, и одаренный, и образованный и даже красивый. И – по нынешним временам это тоже имеет значение – хотя и не богатый человек, но зарабатывает достаточно, чтобы содержать семью. И у Наташи теперь хорошее место, так что нуждаться они не будут.

Д-ру Wurzbach’у буду на днях писать и, конечно, напишу ему о Вас. Сейчас я жду письма от него – ответа на посланное мною ему дней десять тому назад письмо. В конце февраля должна была выйти в издании N<ietzsche>-Ges<ellschaft> моя Власть ключей. Пока еще не вышла – но, вероятно, все-таки на днях выйдет, и тогда он мне напишет.

С Fischer’ом [1] и Kayser’ом [2] ни к чему не пришли. Kayser потребовал, чтоб я наполовину сократил свое предисловие к Ст<ранствованиям> по душам. Он не понимает – хотя я в письме ему подробно и обстоятельно объяснился, что требуемые им сокращения совершенно изородуют <sic> статью. Пришлось отказаться. А Fischer испугался, по-видимому, размеров книги – и заговорил о «трудных обстоятельствах современного рынка». Тоже и с Марканом: он совсем, кажется, прекращает свои издательские дела. Будем ждать – пока Германия оправится.

Шлецер уже начал переводить, и можно надеяться, что к июню Достоевский и Нитше выйдет в свет.

Моя поездка в Палестину откладывается на осень, т. к. J. Гордону (это Ваш старый знакомый – он был у Вас, когда я у Вас жил, и я с ним познакомился у Вас), который взялся за устройство моих лекций, пришлось внезапно уехать на продолжительное время по служебным делам из Парижа. [3] Так что я остаюсь в Париже до начала июля, и, может быть, увижу здесь Мирру Яковлевну. А может, и Вы решитесь приехать повидать ее – тогда и Вас? Очень будет приятно.

Очень рад и за Вас, и за Мирру Яковлевну, что Вам удалось так хорошо провести каникулы. Будут силы для дальнейшей работы.

Что у Вас нового? Как здоровье д-рa Фрейда? Будет свободное время – напишите обо всем.

А<нна> Е<леазаровна>, Таня и Наташа шлют Вам свой привет. Обнимаю Вас.

Ваш Шестов

1. См. прим. 5 к письму 28, от 27 января 1926 г.

2. О Р. Кайзере см. прим. 8 к письму 28, от 27 января 1926 г.

3. Йехошуа (Евсей) Гордон (1889–1941) родился в Ковно в семье купца Элиэзера Гордона. Учась в петербургской гимназии, примкнул к партии эсеров. За участие в революционных событиях 1905 г. был арестован и три месяца просидел в тюрьме. Изучал право в немецких университетах – Берлина, Мюнхена и Гейдельберга. Увлекся театром и обучался у известного немецкого режиссера Макса Рейнгардта. Одновременно активно занимался сионистской пропагандой среди студентов-евреев, обучавшихся в Германии и Швейцарии, был руководителем молодежной сионистской организации выходцев из Восточной Европы и президентом конгресса еврейских студентов, который проходил в 1911 г. в Цюрихе. В начале Первой мировой войны отправился в США, учился на гуманитарном факультете Колумбийского университета (Нью-Йорк). В 1916–17 гг. являлся членом комитета Еврейского конгресса в Америке. Был одним из основателей идишского журнала Literatur un leven, в котором печатались его статьи о театре. Организатор и первый руководитель Маген Давид Адом (еврейская служба скорой помощи) в Нью-Йорке. Принимал участие в создании Еврейского легиона, который в годы Первой мировой войны сражался на стороне англичан (сам Гордон служил в нем в чине сержанта). Оказавшись в результате этого в Палестине, занимал различные должности в Еврейском агентстве (организация приема новых репатриантов-евреев в Эрец-Исраэль или визитеров, подобных Шестову), см. о нем: David Tidhar. Entsiklopedia le-khalutsei haiashuv ve-bonav. Tel Aviv, 1947, vol. 2, <ss.> 900–01 (Hebrew).

32

ШЕСТОВ – ЭЙТИНГОНУ

6.6 <19>26 [1]

Дорогой Макс Ефимович!

Пришли мы – я, Таня и Наташа (А<нна> Е<леазаровна> уже в Châtel Guyon’е) к Мирре Яковлевне, разговаривали о том, о сем и выяснили, между прочим, что Вы, по ее письму, не разобрали, какая справка мне нужна. М<ирра> Я<ковлевна> предложила мне самому написать Вам. Мне нужно было бы получить копию того письма (опубликованного, кажется, 2 года тому назад) Нитше, в котором он говорит, что читает Записки из подполья Достоевского и находит, что это шедевр мировой литературы. Я это письмо у Вас видел и буду очень Вам благодарен, если Вы пришлете мне копию (с указанием даты письма). [2] Мне это нужно для статьи, которую сейчас пишу в ответ на статью Dr. Hering’а о моей статье Memento mori. [3]

Нового у нас ничего. Приходится немножко напрягаться, чтобы до 1-го июля окончить ответ. Hering’у ответить было бы нетрудно. Но мне хочется не Hering’у – а Гуссерлю рассказать эти самые вещи, т. к. я знаю, что статья инспирирована Гуссерлем. Она называется Sub specie aeternitatis, [4] – а я назову свой ответ: Что есть истина, и подзаголовок: Этика и онтология. Если удастся сказать что нужно, будет хорошо, тем более что статья появится сразу и по-немецки в Philos<ophischer> Anzeiger (Cohen [5]), и по-французски в Revue philosophique.