— Ты думаешь? Почему?
— Потому что, — сказал 810-40.04, — если ты не продолжишь выполнение плана и не победишь пришельцев, те просочатся в наш пространственно-временной континуум, поработят его и начнут проводить здесь один из своих культурологических экспериментов. Самое позднее через шесть месяцев они будут управлять нашим миром.
— Через шесть месяцев? Вторжение инопланетян? Бред какой-то!
— Ты же видел их через стену, — напомнила Виктору Линда.
Он кивнул:
— Ладно, проехали. Давай мне задание.
— Положи руки на светящиеся…
— Нет, — отрезал Виктор, — я не позволю тебе рыться в моих мозгах и накачивать меня приказами, да так, чтобы я и не догадывался о том, что получил их от тебя, а выполнял бы их машинально. Давай указания в устной форме.
— Управлять тобой, как раньше, уже невозможно. Ты слишком очеловечился за тот период, что прошел со времени завершения прошлого этапа операции. Твоя психика уже освоилась с гипнообучением.
— Давай словесный инструктаж, — не унимался Виктор.
— Теперь твоя очередь меня информировать, — заметил компьютер. — Мой банк данных должен получить от тебя рассказ о произошедших событиях.
Солсбери пересказал компьютеру все, что случилось с тех пор, как он покинул пещеру, чтобы отправиться покупать дом Джакоби. Закончив, он спросил:
— Теперь, может быть, скажешь мне, почему ты не отвечал, когда я хотел разузнать о "ящерицах" и роботах?
— Ты должен понять, что в компьютере 810-40.04 имеется внутренний источник питания, и я могу работать только по заданному плану. Иначе я рискую истощить мои резервы, что было бы катастрофой. Без моих инструкций ты потерпишь поражение. Весь план может рухнуть. Мы ошиблись с расчетом начала первых атак пришельцев. Серьезно просчитались. В противном случае тебе бы не пришлось противостоять роботам, будучи совершенно безоружным.
— На кого я работаю? — торопливо спросил Виктор, боясь, как бы источник информации не пересох еще до того, как он по-быстрому наполнит свои "ведра".
— На угнетенное пришельцами экспериментальное общество Земли номер 4576.
Солсбери не понял. Он задал следующий вопрос:
— И что все это значит? Где все эти угнетенные?
— В будущем. С ними можно встретиться через двести восемьдесят пять лет, — сказал 810-40.04.
— И что… это… Ну хорошо, а откуда я появился? Из 2255 года нашей эры?
— Да.
— Но тогда почему он не помнит будущего? — спросила Линда, наклоняясь к компьютеру так, будто тот — живой человек.
— Потому что он в нем никогда не жил, — ответил компьютер.
— Погоди, — прервал его Солсбери. — Я не улавливаю. В таком случае из какой же эпохи я сам?
— Ни из какой, — заявил компьютер. — Ты — андроид.
Виктор поглядел на Линду, она — на него. Она взяла его за руку, словно подбадривая. Солсбери опять обратился к 810-40.04:
— Я же не из проводов и трубок. Я — человек из плоти и крови. Из моих ран текла настоящая кровь.
— Андроид, но не робот, — сказал компьютер. — Ты — продукт Искусственной Матки, выращенный из химически воспроизведенной яйцеклетки и химически воспроизведенной спермы. И в яйцеклетке и в сперматозоидах содержались специально спроектированные гены. Ты по всем показателям человек, рожденный естественным путем. Ты чувствуешь, думаешь и ведешь себя, как настоящий человек, как Виктор Солсбери. На него как на модель пал выбор потому, что все данные о нем пережили века, а работы Солсбери получили признание после его смерти. У тебя есть, согласись, душа, как у любого человека, и ты во всех отношениях обычный человек, за исключением нескольких встроенных в тебя отличий. Их три. Первое: в критической ситуации ты реагируешь с более высокой, нежели обычный человек, скоростью. Дело в том, что опасность стимулирует твои мыслительные процессы, и ты можешь управлять их течением, реагируя со скоростью, присущей некоторым диким животным. Второе: ты обладаешь способностью производить и использовать адреналиноподобное вещество, которое выделяется механизмом, встроенным в твою печень. Здесь есть один недостаток: ты крайне чувствителен к алкогольным напиткам, но с этим ничего не поделаешь. Третье: ты отличаешься повышенной способностью к регенерации, далеко превосходящей нормальную. В остальном ты — обычный человек.
— Если ситуация так тревожна, — сказал Виктор, — почему вы не пошлете в прошлое одного из этих угнетенных? Он бы действовал более исступленно, более фанатично. Вы были бы уверены в его желании сотрудничать, даже без этих способностей к регенерации или мгновенной реакции.
— К сожалению, — сказала машина, — человек не может так далеко путешествовать в прошлое.
— Почему же?
— Потому что, отправляясь назад, человек становится моложе. Если он начинает свое путешествие в возрасте пятидесяти лет, отправляясь на двадцать лет в прошлое, он, таким образом, становится тридцатилетним. Ни один человек, следовательно, не может отправиться в прошлое дальше даты своего рождения. Таким образом, в нашем будущем средний возраст при правлении пришельцев — восемьдесят два года, и у нас нет возможности отыскать подходящего человека достаточно старого, чтобы он прибыл в это время достаточно взрослым.
— Но почему я не испытал подобного воздействия, как любой обычный человек? — спросил Виктор.
Он уже догадывался почему. Подозрение гнездилось в его душе, пугающее и мучительное.
Компьютер спокойно объяснил:
— Искусственная Матка может помочь нам в достижении многих целей. Течение времени в ней может быть сжато или растянуто. В твоем случае мы устроили в маточной капсуле особую ячейку с ускоренным ходом времени. На твое создание ушло два года, но все было тщательно организовано так, чтобы в том временном потоке твой реальный возраст составил триста десять лет. Когда ты прибыл назад в прошлое с нормальным течением времени, то попал в 1970 год двадцатипятилетним человеком.
Солсбери растерялся. Он смотрел на свое тело, руки и думал о том, как он стар… как он на самом деле стар.
Линда нарушила паузу:
— Если мы остановим этих… пришельцев и будем жить нормальной жизнью, Вик проживет до трехсот десяти лет?
Казалось, компьютер на мгновение задумался.
— Он закрепится в настоящем и не сможет выпасть из существующей действительности. Он будет жить нормальной, здоровой, полноценной жизнью, хотя и это не гарантирует, что он доживет до трехсот десяти лет. Он не должен быть запрограммирован на какую-то определенную жизнь, будущее Виктора — предмет его собственного выбора. Его долголетие, вероятно, будет таким же неустойчивым, как у любого человека его эпохи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});