— А он приходил один?
— Чаще всего да.
— Просто так?
— Нет, всегда по какому‑нибудь делу. Иногда вызывал к себе парней и посылал их на задания. Бывало, поручал мне приготовить место для очередной партии спиртного, которое потом вскоре переправлялось в другие места. Да раз или два приходил с бутылочкой водки, тогда мы сидели и вспоминали старые дни. Очень много говорили о вас, мистер Дип. Мистер Беннет предполагал, что вы нашли себе хорошее дело, но рано или поздно обязательно вернетесь. — Хенни улыбнулся и взмахнул рукой:
— Вот здесь, у самой лестницы, мы сидели с ним за бутылочкой и разговаривали.
По–настоящему разговаривали. Потом, помню, он отправился в погреб осмотреть полученные ящики.
— Один?
— Сначала, кажется, один, но сразу же позвал меня помочь открыть дверь.
— Пожалуй, на погреб можно было бы взглянуть, Хенни.
— О, сию минуту.
Мы прошли через узкий вестибюль и спустились вниз. Хенни загремел ключами и открыл тяжелую дверь. На нас пахнуло сыростью и затхлостью выложенного цементными плитами и недостаточно вентилируемого помещения.
Когда‑то Карлос и Стивенс пытались выкрасть из этого подвала наш арсенал.
Лангер выследил их, позвал меня и мы устроили неплохое побоище, но с тех пор по–настоящему занялись устройством тайников.
Вдоль стен подвала тянулись ряды шкафов и каких‑то ящиков. Здесь же стоял стол и несколько стульев, а на небольшой подставке — радиоприемник.
— Радио все еще работает, — заметил Хенни. — Иногда я его слушаю. И в тот раз мы с Беннетом сидели и слушали. Но он ловит всего две или три станции — очень уж старый.
Я расхаживал по обширному помещению и невольно вспоминал минувшие дни. Именно здесь проводили встречи и собрания «Рыцари Совы». Впоследствии огромный подвал был переоборудован и разделен на несколько помещений, хотя общая планировка оставалась прежней. Я вглядывался в ниши и закоулки, припоминая места, где мы с Беннетом планировали устройство тайников.
— Мистер Дип, здесь у меня есть кувшинчик и мы могли бы вспомнить старое время. За этим столом…
— В другой раз, Хенни.
— Мистеру Беннету иногда нравилось… — казалось, он был разочарован.
— А мне нет, Хенни.
— Мистер Дип, что мне делать с ящиками, которые заказал мистер Беннет?
— А что там?
— Пятьдесят ящиков импортных бутылок и двадцать пакетов с… товаром.
— Давно поступила партия?
— За день до того, как это случилось с мистером Беннетом. Вы знаете, он не любил оставлять такой товар здесь более, чем на сутки. Всякое могло случиться. В последнее время копы стали особенно приглядываться к клубу.
— Для кого предназначался товар?
— В том‑то и дело, что мистер Беннет не успел мне ничего сказать. Он всегда сам распоряжался. Приводил парней и они все забирали.
— Пока, Хенни, храните все здесь, а потом я разберусь.
— Хорошо, мистер Дип. Правда, бутылки еще куда ни шло. А вот пакеты…
— Ничего. Денька два полежат.
— Должна быть еще одна партия. Так говорил мистер Беннет.
— От кого?
— Неизвестно, но я знаю парней, которые доставляют сюда товар.
— На днях я разберусь со всем этим. Заключу новое соглашение о поставках, а старое — аннулирую.
— Хорошо, мистер Дип. Это дело ваше.
— Давайте поднимемся наверх.
Мы вышли из подвала, и Хенни закрыл окованную железом дверь. Я осмотрел две другие двери, ведущие в хозяйственные помещения. В одном из них раньше располагался угольный бункер. Судя по следам на полу, его и теперь использовали.
Я припомнил, что когда‑то давно, за неимением лучшего, мы с Беннетом оборудовали здесь один из тайников. Но времена подобной романтики давно уже миновали.
Мы поднялись наверх и осмотрели другие помещения. Все здесь, за исключением меблировки, мне было знакомо. Но я еще раз внимательно присмотрелся, надеясь обнаружить место тайника. Но ничего не нашел.
Когда мы спускались по лестнице, я спросил:
— Был ли у Беннета сейф?
— Сейф?.. Здесь?.. Нет. Определенно нет. После собраний он все бумаги уносил с собой и никогда не держал здесь никаких документов.
Это выглядело вполне логично. Охотников за документами организации было немало и для них не составило бы особого труда ворваться сюда. Одно только подозрение, что где‑то здесь спрятаны документы, превратило бы здание клуба в предмет постоянной «заботы» гангстеров и полиции.
Нет, место, где Беннет хранил свой пакет, вероятно, надежно застраховано от пожара, воров, копов и от других случайностей. Однако я мог найти его. Беннет должен был быть уверен в этом.
Мне припомнились последние наши встречи двадцать лет назад. Тогда я говорил ему:
— Либо ты, либо я, Беннет. Зачем нам делить город, ведь он только для одного из нас. Собела мы уже отодвинули на задний план. А что дальше?
— Черт возьми, ты прав, Дип. Надо смотреть вперед. Мы организовали большое дело и практически подчинили себе всех. Осталось немного.
— Верно, Беннет. Поэтому зачем нам состязаться друг с другом? Зачем конкурировать? Есть другие города и другие места. Давай разойдемся друзьями. Бросим жребий. Подбросим монетку: кто проиграет, тот уедет.
Об этом мы говорили с ним не впервые. Теперь же дело шло о деталях…
— В любом случае, Дип, мы расстанемся. Но будем всегда помнить наш уговор. Если с кем‑нибудь из нас что‑то случится, второй унаследует все.
Если кто‑нибудь из нас умрет насильственной смертью, другой обязан будет приложить все силы, а если понадобится, израсходовать все свое состояние для поимки убийцы. Соответствующие завещания будут храниться у наших поверенных. Что касается меня, Дип, то я позабочусь, чтобы ты мог найти портфель с документами. Я также постараюсь, чтобы этот клуб всегда оставался таким, какой он есть.
— Хорошо, Беннет.
— Отлично. Кто подбросит монету?
— Разбудим Хенни. Пускай он.
Через несколько минут заспанный Хенни подбросил вверх маленький центовик. Я проиграл. Мы торжественно пожали друг другу руки, и я ушел. А затем уехал из города искать свою долю. С тех пор я и близко не был возле Нью–Йорка…
— Хенни, вы не помните, как однажды подбрасывали монету? — как бы невзначай спросил я.
Он усиленно заморгал, но ничего не вспомнил.
Пожелав ему всего хорошего, я вышел из клуба, остановил на углу такси и дал шоферу адрес Беттена…
На стенах, в дополнение к Ван Гогу, был повешен Пикассо, хотя он мало гармонировал с темными, приглушенными тонами голландца.
Беттен сидел в мягком кресле. При моем появлении он повернул голову, но вошедшая вслед за мной горничная быстро проговорила:
— Он не дал возможности доложить, мистер Беттен.
Вильс кивнул, горничная улыбнулась мне и исчезла.
— Беттен, не трать деньги, которые тебе еще не принадлежат.
— Я и не трачу, а пока только рассчитываю на них. — Он подождал, пока я усядусь и спросил:
— Что у тебя на уме?
— Беннет.
— Ах, да.
— Не знаешь, был ли у него сейф или шкатулка в каком‑нибудь банке?
В уголках губ Беттена заиграла саркастическая улыбка.
— Все еще ищешь, Дип?
— А ты сам не готов рыть землю, чтобы найти золото?
— Тем же самым путем ты найдешь свинец.
— Не будь столь загадочным, Беттен.
Улыбка исчезла с его физиономии.
— Подобного намерения у меня нет.
— Давай говорить начистоту.
Он махнул рукой.
— Намекал ли тебе Беннет, что все свои сделки он держит в голове?
— Никогда.
— Ты был только советником?
— Исключительно. К его незаконным операциям, если такие были, я не имел никакого отношения.
— Ты, разумеется, знал, как он проводит свои операции?
Беттен облокотился о стол.
— Давай не будем столь категоричными. Конечно, я пришел к некоторым выводам, но уверен, что и ты многое понял.
— Это не трудно. Все об этом говорят.
— Хорошо, но подобные вопросы обсуждаются в спокойной обстановке, между близкими людьми и при гарантии, что их не подслушивают.
— Полагаешь, что в данный момент подобных условий нет?
— Не в том дело, Дип. Нет самого главного — темы для беседы.
— Опять загадки.
— Вовсе нет. Повторяю, я был поверенным только в легальном бизнесе и готов беседовать с тобой о нем. Но о других делах, если такие имели место, я не осведомлен.
— Был ли у него человек, имевший доступ к документам, которые не проходили через наши руки?