Читать интересную книгу Говорит Черный Лось - Джон Нейхардт

Опять запели шестеро праотцев:

Они грядут, - обитатели края встающего солнца!

Грядет бизоний народ, глядите!

Грядет лошадиный народ, глядите!

Теперь красные всадники оседлали своих лошадей и выстроились лицом к востоку.

Наконец, праотцы запели в четвертый раз:

Грядет лосиный народ, из края, куда взоры мы обращаем!

Глядите!

Грядет лошадиный народ,

Глядите!

И тогда настала очередь желтых всадников. Они выстроились на своих лошадях лицом к югу.

Теперь я должен был выйти из священного типи - настала моя очередь. Выходя, под стук барабана праотцев, я запел:

Грядет он, глядите!

Грядет орел в орлиное племя.

Глядите!

Снаружи слышался храп и стук копыт моей лошади. Одна за другой вышли девушки, а я следом за ними. Оседлав своего гнедого, я стал позади девушек лицом к западу.

Потом появились шесть праотцев и, встав в ряд за моей спиной, под звуки барабана, они запели быструю, живую песню:

Пляшут они,

Они спешат узреть тебя,

Лошадиный народ запада пляшет

Они спешат узреть!

После этого они спели такие же песни о лошадях севера, востока и юга. И каждый раз названная группа разворачивалась и занимала свое место позади праотцев. Наконец все лошади - черные, белые, гнедые и желтые - по четыре выстроились в сторону запада, нетерпеливо перебирая копытами. И во все время священных песен мой гнедой становился на дыбы и громко ржал.

И вот все мы построились. Я взглянул вверх - на темную тучу, которая наплывала на небо с запада. Все люди и кони притихли. В наступившей тишине были слышны лишь глухие раскаты грома. И тогда, подняв правую руку ладонью наружу, я вскричал четыре раза, обращаясь к духам этой тучи:

Хей-я-хей! Хей-я-хей! Хей-я-хей! Хей-я-хей! И тут же праотцы запели другую священную песню из моего видения:

Глядите, четвероногих племя в центре земли.

Так они мне сказали!

И пока они пели, случилась странная вещь. Мой гнедой навострил уши, поднял хвост и, ударив копыто о землю, громко и протяжно заржал в сторону заходящего солнца. Четыре черных лошади ответили ему громким ржаньем, к ним присоединились белые, гнедые и желтые, а потом заржали все лошади, что находились в деревне. Даже те кони, что паслись в долине и на склонах холмов, подняли головы и отозвались дружным ржаньем. И тут вдруг на небе я увидел всю картину своего видения: типи из облаков, прошитое молниями, над входом - пылание радуги, а внутри - шестерых праотцев; по четырем сторонам света стояли лошади. И еще я увидел самого себя, сидевшего на гнедом перед типи. Я огляделся вокруг и понял - все, что мы делаем здесь на земле словно тень того яркого видения, что сияло там, на небесах. Мне было ясно, что настоящее - там, в небе, а тут внизу - лишь тусклый образ его. И пока я глядел, шесть праотцев там, на небе, а с ними всадники со всех четырех сторон света и даже я сам - все протянули ко мне ладони, и когда они сделали это, я понял, что должен молиться. И потому я воззвал:

Праотцы, узрите меня!

Услышьте меня, духи мира!

Здесь я повторю все, что вы мне показали!

Услышьте меня и помогите!

Потом видение пропало, а громовая туча приближалась, шумя многими голосами и сверкая спереди молниями. Стайки ласточек заметались над нами.

Люди побежали крепить шесты своих типи, чтобы их не сорвало бурей, а черные всадники запели под барабаны, рокотавшие громом:

Я устрашил их видом.

Орлиный знак носил я.

Я устрашил их видом.

Мощь молний носил я.

Я устрашил их видом.

Устрашил их.

Мощь града носил я.

Я устрашил их видом.

Устрашил их,

Глядите!

Они пели, а там на западе, неподалеку от нас, падал град и лил дождь. Но туча стояла над нами, грохоча и озаряя блеском молний, и лишь несколько капель упало на нас. Видно было, что громовые духи рады; они пришли в великом множестве поглядеть на пляску.

Вот четыре девушки высоко подняли священные предметы, которые держали в руках: траву, белое крыло, священную трубку, живой побег, круг жизни народа, и протянули их духам запада. Тогда больные и страждущие люди деревни приблизились к девушкам и сделали им подношения. После этого всем им стало лучше, а некоторые исцелились и стали плясать от радости.

Шесть праотцев вновь забили в барабаны, и пляска началась. Четверо черных всадников, стоявшие позади стариков, обогнули девушек и поскакали к западной стороне нашей деревни. Все другие в том же порядке последовали за ними; пони били копытами, становились на дыбы. Когда черные достигли цели, они развернулись и встали в конец группы. Теперь во главе оказались белые всадники, которые повели всех к северу деревни. Затем они встали взади черных, а впереди поскакали гнедые, пока не достигли востока, где их место заняли желтые. Желтые поскакали во главе и достигли южной стороны деревни. Потом впереди снова встали черные, и вновь вся цепь поскакала по кругу к западу. Каждый раз, когда всадники достигали своей стороны света, шесть праотцев пели песнь в честь тех сил, что обитали там. И каждый раз я поворачивал своего гнедого в ту или иную сторону света. Он громко ржал, а все другие лошади немедленно подхватывали. Повернувшись на север, я обратился к небесному праотцу со словами: "Праотец, услышь меня! То, чем ты одарил меня, я отдал народу - силу целебной травы и очищающий ветер. Народ мой должен обрести счастливую жизнь. Услышь меня и помоги!"

Когда же пони достигли востока, а старцы кончили свою песнь я воззвал: "Праотец, услышь меня! Народ мой блуждает во тьме. Укажи ему верный путь и дай мудрости. Услышь меня и помоги!" Двигаясь от одной стороны к другой, мы все пели такую песнь:

Со всей вселенной лошадиный народ,

Вот ржет он,

На дыбы поднимаясь,

Вот он, смотри!

Когда мы достигли юга, старцы спели песнь в честь силы плодородия, а мой конь повернулся на юг и заржал, и опять все лошади ответили громким ржанием. С поднятой рукой я стал молиться: "Праотец, тот живой побег и священный круг жизни народа, что ты подарил мне, я отдал людям. Ты, обладающий силой плодородия, услышь меня! Укажи народу истинный путь, чтобы уподобился он цветам на твоем священном древе, сделай так, чтобы это древо глубоко проросло в чреве Матери-Земли, покрылось листвой и поющими птицами".

Потом, когда черные были опять впереди и скакали к западу, а мы пели и танцевали в честь этой стороны света, серая грозовая туча, которая все еще стояла на западе и наблюдала за нами, наполнилась кричащими голосами: "Хей-хей! Хей-хей!" Это громовые духи выражали свою радость моими делами. Тогда все люди вокруг. счастливые и радостные, стали отвечать им: "Хей-хей! Хей-хей!" Тут лошади снова заржали, соединив свое ликование с радостью духов и людей. Так четыре раза с песнями прошли мы вокруг деревни, меняя впереди четырех всадников. И каждый раз шесть старцев пели песнь в честь силы какой-нибудь стороны света, а я обращался к ней с молитвой. Стоило нам остановиться у одной части света, как кто-нибудь из больных или охваченных горем устремлялся к девушкам с подношениями красного цвета, из маленьких алых кисетов, наполненных чакун-ша-ша, ивовой корой. После подношений человек сразу чувствовал себя лучше и начинал плясать от радости.

На втором круге к нам присоединились многие из тех, у кого были лошади, и тоже приняли участие в пляске. Постепенно к нам стекалось все больше и больше людей. Они кружили вокруг на конях, пока мы шли по кругу, и так продолжалось до тех пор, пока наконец вокруг нас не образовался целый вихрь мечущихся лошадей. Остальные плясали пешими, и у всех на устах были те же песни, что и у нас.

Когда мы в четвертый раз достигли запада, то построились по-новому, лицом к центру лагеря, в ту сторону, где стояло священное типи. Во главе были девушки, за ними я со своим гнедым, потом шесть старцев, а по бокам у них по восемь всадников на лошадях - справа - гнедые и желтые, а слева черные и белые. Когда мы выстроились в таком порядке, самый старый из праотцев, Дух Неба, воскликнул: "Приготовьтесь. Он четырежды обратится к духам, и на четвертый раз вы поскачете к священному типи и коснетесь его. Тот, кто сделает это, станет обладателем новой силы!"

Все всадники хотели тотчас же броситься к центру. Казалось, нараставшее возбуждение охватило и коней. Они вставали на дыбы, норовя вырваться. Я поднял руку и четыре раза воззвал "Хей-хей!", а на четвертый все закричали: "Хока-хей" и бросились к типи. Вместе со всеми я поскакал к центру, но прежде чем я добрался туда, многие уже меня опередили и успели коснуться типи.

Потом всех лошадей обтерли священным шалфеем и я увели, а мы стали входить в типи, чтобы посмотреть, что произошло там за время нашего отсутствия. Старики посыпали свежей землей круг жизни народа, который они прочертили тогда в центре типи. Вблизи этого маленького круга жизни мы увидели следы крошечных копыт пони, как будто здесь плясали духи лошадей, пока мы сами плясали снаружи. Теперь Черная Дорога, который помог мне организовать пляску, взял у девушки востока священную трубку. Набив ее чакун-ша-ша, красной ивовой корой, он зажег трубку, поднес поочередно всем Силам Мира, сопровождая свои действия молитвой: