метод пойдёт мне на пользу? Представляю, как буду выглядеть завтра на работе. Ну и ладно, зато козлище не станет приставать, скажусь больной.
В бар я захожу на тридцать минут позже, чем договаривались. Открываю дверь и сразу оказываюсь в иллюзорном мире кажущегося благополучия. Гомон голосов, звон бокалов, полумрак, пересекаемый острыми галогенными лучиками, блеск и безмятежность порождают сладкий самообман. Его усиливает едва уловимый, но тёплый и располагающий аромат ванили.
Тощая мулатка на маленьком подиуме довершает ощущение того, что я оказалась в другом, параллельном мире. Она играет на электрогитаре и поёт низким космическим голосом, медленно и негромко.
Я озираюсь и вижу у столика Катю и Реутова. Он помогает ей снять плащ. Значит, они тоже только пришли. Хорошо. Я подхожу к ним:
– Привет!
– Алиса, привет! Рад тебя видеть. Молодец, что пришла, а то Катя сказала, что позвала тебя, но сомневалась, что примешь приглашение.
Сашку Реутова я с самой школы не видела и помнила не очень крупным, тихим и улыбчивым парнишкой.
– Ой, Саша, тебя не узнать совсем, – радостно тяну я.
Он снисходительно, но дружелюбно улыбается, чуть откидывая голову. Теперь он совсем не такой, как в школе. В серых глазах читается уверенность, черты лица немного огрубели и приобрели мужественность, плечи стали широкими, а осанка выпрямилась. Похоже, регулярно ходит в спортзал. Он работает в следственном комитете и ведёт крупные дела. Кто бы мог подумать.
– Зато ты ничуть не изменилась, всё такая же красотка.
– Знаешь, что он в школе был в тебя влюблён? – вступает Катя.
Саша смеётся:
– Вообще-то, Катюш, я в тебя был влюблён.
– Да-а? Ты же сам говорил про Алису.
– Просто ты всегда давала понять, что я не в твоём вкусе, вот и врал, чтоб ты не слишком-то зазнавалась.
– Ах, так ты врун оказывается, – делано негодует Катя, но я вижу, что ей приятно.
Мы садимся за столик. Саша с Катей заказывают сумасшедшие разноцветные коктейли, а я - бокал белого вина.
– Хочешь попробовать? – показывает Катя на свой высокий стакан.
– Нет, спасибо. Голова будет болеть.
– Это ничего, можно таблетку выпить.
– Без таблеток по-любому не обойдётся, это точно, но нет, не хочу.
Нам приносят закуски, мы весело болтаем, вспоминая школьные годы и Катькины проказы. Ученицей она была не самой прилежной, мягко говоря. Яркая, весёлая и шаловливая, она нравилась мальчишкам и не нравилась многим учителям, хотя и училась хорошо. Она всегда придумывала смешные каверзы, ставившие учителей в неловкое положение.
– А помнишь, как ты подговорила Кузина в проектор биологички порнуху зарядить? – напоминает Саша. – Его родителей потом к завучу вызывали, но он тебя не сдал. Настоящий партизан.
Мы заливаемся смехом.
– Алёну Сергеевну чуть удар не хватил, – подхватывает Катя.
Я вижу, что Саша весь вечер с неё глаз не спускает. Она тоже это замечает и светится от радости, ощущая себя победительницей. Её тёмные волосы разлетаются, когда смеясь, она трясёт головой, а глаза, спрятанные за ультрамодной оправой, блестят и пускают озорные искорки.
Я пью уже четвёртый бокал и понимаю, что пора останавливаться, не то завтрашний день покажется неимоверно тяжёлым.
– Попробуй, сделай глоточек, – Катя чуть подвигает ко мне бокал.
– Не хочу, спасибо.
– Нет, попробуй! Ты не знаешь, что теряешь. Здесь лучший в мире бармен. И это такой кайф, не то, что твоё скучное вино.
Катя если уж за что-то возьмётся, то не успокоится, пока не добьётся своего. Ладно, лучше уступить, чем препираться до конца вечера. Я наклоняюсь и тянусь губами к трубочке, торчащей из бокала.
Делаю глоток и чувствую, как меня буравит чей-то взгляд. Я поворачиваюсь, ища того, кто смотрит на меня в упор и сразу нахожу.
– Ну что, не нравится, что ли? – спрашивает Катя. – Алиса, ты чего? Саш, глянь, она прям побелела, как полотно. От одного глотка всего.
Я медленно поднимаю на неё глаза:
– Зачем ты это сделала? Я же тебе всё объяснила.
– Да что я сделала-то, Алиса? Не хочешь, не пей. Я ж как лучше хотела.
– Я уже поняла, что тебе лучше знать, как для меня лучше. Давай сама и разруливай тогда, – я киваю в сторону стола в центре зала.
Катя поворачивается и смотрит туда. Из-за стола поднимается мужчина с рыжими волосами. Это Ярослав, и он направляется в нашу сторону.
19. Отвезёшь меня домой?
Катины глаза становятся огромными, как блюдца:
– Ты что, думаешь это я ему сказала?
– Ну а что это, совпадение? Считаешь, так бывает?
– Алиса, я бы никогда такого не сделала. Ради чего? Ну, ты меня убила просто.
Может и не сделала, да только Ярослав здесь, вот он, подходит к нашему столику. Рукам становится холодно, я вообще почти их не чувствую. Замечаю, что за столом, где он сидел, остались две молодые женщины и элегантный мужчина средних лет.
– Привет честной компании, – дружелюбно говорит Яр. – Саша, а ты здесь каким ветром?
– Да вот, пригласил девушек на дринк, – отвечает Реутов.
– Понятно. Не знал, что вы знакомы.
– В одном классе учились.
– Тебя самого-то каким ветром надуло? – спрашивает Катя у Яра, чуть прищурив глаза.
– Да, небольшие переговоры в неформальной обстановке, – неопределённо машет он рукой в сторону своих спутников.
В баре? Переговоры? Догадываюсь, о чём.
– Алиса, – обращается он ко мне, – не уделишь мне пару минут?
– Извини, у нас тут важный разговор, не могу, – отвечаю я, из последних сил пытаясь сохранить самообладание.
– Тогда я вынужден буду говорить при всех.
– Эй! – вступает Катя, – что за словесный эксгибиционизм? Сейчас гражданин следователь тебя в тюрьму посадит за непристойное поведение. Не привязывайся к посетителям, а лучше возвращайся к своим партнёрам. Половым.
– Катя, мне не до шуток, мне нужно поговорить с Алисой, – зло отвечает Ярослав.
Он бросает взгляд на Сашу, но тот лишь разводит руками:
– Извини, старик, кажется она не в настроении с тобой разговаривать.
Я не смотрю на Яра. Мне неприятно его видеть, неприятен весь этот разговор, стыдно перед ребятами. В ушах шумит, и во рту становится горько. Угораздило же меня сюда явиться. Пир во время чумы.
– Ну что тебе не понятно? – не выдерживаю я.