нему, положив рядом с собой свой меч.
— Живут в племени, которое я возглавлял, пока не напал на вас, — он глубоко вздохнул — он до сих пор жалел, что не послушал своих воинов и устроил амазонкам неудавшуюся засаду. Он понимал, что недооценил этих девушек.
— По сколько им лет? — Гарпа осматривала тело мужчины, продумывая, в какую его часть вонзить меч, но пока не хотела этого делать. Она, как могла, оттягивала убийство.
— Самой старшей шесть лет. Моя жена скончалась при родах сына около года назад. Я не хотел очернять память о ней, проводя время с другими женщинами, но Ипполита заставила меня переспать с десятками её амазонок, — он внимательно взглянул в лицо собеседницы при свете горящих в камере двух факелов, — ты, кажется, была среди них.
Гарпа виновато опустила взгляд. Она знала, что он не лгал про жену. В отличие от других амазонок, ненавидящих все племена, в которых были мужчины, она несколько лет воевала плечом к плечу со скифами и понимала и уважала мужчин так же, как и женщин.
— Чего бы ты пожелал своим детям? Лично я всегда хотела, чтобы обе мои дочки стали признанными и ценными для племени воительницами… но они не дожили даже до посвящения в амазонки, — она вздохнула, — я рада, что Македонский, виновник их гибели, мёртв.
Сервий удивился:
— Александр Македонский мёртв? Это хорошая новость и для моего племени тоже. Его воины не давали нам заняться оседлой жизнью, заставляя нас жить в постоянном страхе и движении. Теперь, зная, что у моих людей на одного врага меньше, я не боюсь умереть. Я лишь надеюсь, что моё племя справится без меня, а мои дети вырастут в спокойной и мирной обстановке и не забудут своих родителей.
Гарпа сочувственно провела рукой по его колену. Она взяла свой меч и встала с кровати. Убрав оружие в ножны, она направилась к выходу под удивлённый взгляд Сервия. Она заперла дверь снаружи и подмигнула пленнику:
— Поживи пока.
На улице Гарпу встретила Ипполита. Разведчица, с непривычки после темницы и долгой ночи, с радостью встретила рассвет, распространяющийся по всему горизонту. Вся Фемискира просыпалась ото сна, наслаждаясь последними летними днями.
— Почему ты так долго там была? У меня для тебя есть военное поручение, — Ипполита осмотрела Гарпу. Её взгляд остановился на мече девушки, на котором не было следов крови — это смутило царицу, но она промолчала. — Прежде чем я отправлю тебя на отдых перед родами ребёнка, я хочу, чтобы ты прояснила для меня ситуацию на нашей границе с Римской империей в связи с готовящейся войной. Нужно будет сработать быстро, незаметно и аккуратно, поэтому я отправляю тебя на их территорию одну.
Гарпа растерянно потёрла лоб и провела рукой по своим чёрным волосам. Она понимала, что это будет крайне опасная вылазка, хоть и чувствовала, что справится. Царица продолжила:
— Ты крайне внимательная и аккуратная амазонка, что я очень ценю. Поверь, я долго думала над этим решением, взвешивая твои сильные и слабые стороны. Я уверена, ты лучше и быстрее остальных сможешь пробраться на приграничную территорию римлян и оценить их обороноспособность, а также примерное количество войск, которое находится в ближайших к нам вражеских поселениях.
Гарпа кивнула. Ей была понятна задача, а также её радовало то, что вступать в бой с римлянами не придётся — она была компанейской воительницей, сражаться в одиночку она не любила. И всё же отправляться одной она не хотела.
— Ипполита, я бы всё же хотела взять напарника с собой, — Гарпа осмотрела здание тюрьмы, у которого они стояли. У неё появилась идея.
— Я же сказала, что тебе будет безопаснее одной! Возьмёшь своего коня и быстро домчишь до границы, осмотришься, и — назад.
— Да, мой конь Гарпун меня ещё ни разу не подвёл, но если что-то случится, то мою спину в бою даже некому будет прикрыть! — разведчица стояла на своём. — Я предлагаю выделить мне такого воина, которого будет не жалко потерять. В случае чего, я оставлю его отвлекать вражеские войска, а сама поспешу к нашим территориям.
Ипполита со злобой напрягла брови, не понимая такую наглость своей любимицы:
— Как это «не жалко потерять»?! Ты готова бросить амазонку в беде?! Оставить её умирать под градом стрел?! Как может такое говорить моя приближённая, командир отряда?!
Гарпа подняла руку, пытаясь успокоить царицу и беря ответное слово:
— У меня и в мыслях не было использовать моих сестёр как живой щит. Ипполита! Я говорю о воинах, а не о наших воительницах, — она показала рукой на тюремное здание, — наши пленные — вот кого всегда не жалко потерять!
Лицо царицы изменилось, она снисходительно улыбнулась и обняла собеседницу:
— Прости, я неправильно тебя поняла. Да, возьми в своё распоряжение любого пленного, если ты считаешь это нужным, — она выпустила подругу из объятий, — завтра на рассвете отправляйся в путь, а сейчас иди спать. Я тебя этой ночью замотала. Скажи… — царица перешла на шёпот, — как я показала себя с Сервием в постели? Это был мой первый раз с мужчиной.
— Для первого раза достаточно хорошо! И это… я возьму его завтра с собой… я имею ввиду Сервия… Я его не убила, — Гарпа опустила голову.
— Ослушалась меня? Тогда возьми его с собой, но возвращайся одна. Убей его на обратном пути. На этот раз действительно убей, иначе я тебя накажу. А сейчас иди спать, — Ипполита зевнула и отправилась в сторону своего дома.
Гарпа проводила её взглядом и с улыбкой направилась к дому Орифии, желая разбудить свою любовницу ласками и поцелуями.
Фалестрида лежала ранним утром в постели и вновь и вновь с улыбкой прокручивала в голове приснившийся ей сон. В этом сне Александр Македонский игрался с Кимой. Катал её на своей спине, шутя боролся, щекотал ей живот и нежился с ней на траве под ярким и тёплым солнцем. Фалестрида с глубоким наслаждением наблюдала за ними, находясь поблизости.
Она встала с кровати и тихо зашла к дочке в комнату. Та спала на боку в обнимку с тряпичной куклой. Из-под подушки выглядывала рукоятка её деревянного меча,