– Если не ходил в храм очень долго, тебя исповедуют? Причастят? – В каком-то храме – да, сразу же. В каком-то посоветуют сначала походить несколько недель по воскресным дням, устроить свою душу к восприятию Святого Причастия. Церкви второго типа иногда слывут среди недоброжелателей «строгими», «фанатичными», «крайне ортодоксальными». Но почему-то (почему бы это?) именно в них всегда на богослужении больше всего народу. И молитвенная жизнь напряженная и явная. И приход сильный.
– Обязательно ли жертвовать на церковные нужды? – По возможности. По желанию. По своей мере. Как душа подскажет. Жертвовать напоказ – грех тщеславия. Не жертвовать просто из жадности – грех скупости.
– Правда, что если поставишь за живого человека свечку за упокой, то он заболеет и может умереть? – Суеверие. Язычество. Вздор.
– Молитвы нужно выучивать, если свечку хочешь поставить перед определенной иконой или можно читать по писаному?
– Не нужно ничего специально учить из соображений, «чтобы было наверняка», «чтобы оно работало». Торг тут неуместен: «Я Тебе, Боже – молитву наизусть, а Ты мне – выполнение просьбы». Хочется знать молитву – учи. Часто ее читаешь – сама запоминается. Нет под рукой церковной молитвы, или она кажется на сегодняшнее твое состояние сухой, душа вопиет о своем – молись своими словами. Бог принимает не «текст», а твое сердце: скорбящее, отчаянное, благодарящее, ликующее, растерянное, вопрошающее.
Про пост
– Если сам с собой постишься, это считается? Или пост – только по благословению духовника? А нужно ли благословение на среду и пятницу?
– Считается любой пост во славу Божию и по послушанию Церкви. Не из самочиния, а из любви и веры. Именно поэтому, если есть возможность, на многодневные посты берут благословение священника. На среду и пятницу особо не благословляются. Среда – день памяти о предательстве Иуды. Пятница – о страдании и смерти Христа. Потому в эти дни мы постимся.
– Если постишься по благословению, нужно каждый раз в случае отступлений рассказывать духовнику и каяться? – Это к вопросу о том, что такое покаяние. «Ловить блох», выискивать следы яичного желтка в печенье и ликовать от своей набожности куда гаже, чем искренне и по уши сидеть в навозной куче, просто оттого, что не подозреваешь, где сидишь.
—
В пост ходить в кино, театры можно? Смотреть телевизор? Читать детективы?
– Пост – это способ наложить узду на плоть и душу, на чувственные и душевные утехи ради того, чтобы хоть на время поставить дух на первое место. Человек отпал от Бога, и греховная природа держит нас в плену страстей, – мы не слышим Бога, не знаем Его, не стремимся к Нему как к единственному смыслу и ценности. Пост немного высвобождает нас из рабства самолюбия. Развлекаться же – это значит стремиться, как обычно, к душевным радостям. Вольному – воля. Хочешь – хоть навеки врасти в землю там, где стоишь. Только зачем тогда поститься? И в чем тогда для тебя пост? В диете?
– Что и как делать с крещенской водой? – Принести домой, поставить поближе к иконам (в холодильник не нужно, она не портится годами, если налита в чистую посуду) и каждое утро пить натощак для отгнания бесов, исцеления тела, души и всей жизни. В церковных лавках продаются наклейки со специальной молитвой на принятие просфоры и святой воды.
* * *
– Как выразить всю неожиданность твоих вопросов, все удивление от них? Пожалуй, вот сравнение, которое прояснит это. Помню, нашему сыну было месяца три-четыре, когда мы с мужем внезапно оба поразились одной мысли: «А как мы вообще жили недавно – без него? Чем? И зачем? Слушай, мы же как-то без него жили – невероятно!» Представь теперь, что я пытаюсь передать тебе это потрясающее чувство, это счастье, наполненность жизни светом и смыслом, единство мира и его гармонию, имя которым: наш ребенок. Свет от его улыбки, счастье от взгляда на него, полную невозможность жизни без него, единственный в мире ужас – остаться без него. И в ответ ты взволнованно говоришь: «Да, я тоже так хочу, очень хочу такого же счастья. Чтобы я тоже испытала все это, скажи, из шерсти или хлопка нужно связать пинетки? И морковный сок – я должна буду отжимать его через марлю в два слоя или через кусок полотна? Он улыбнется мне, мой ребенок, озарит светом мою жизнь или нет, если коляску я куплю не голубую, а пеструю?»
О чем ты? Когда у него замерзнут ножки, ты согреешь их в любых носочках, или в теплой пеленке, или своей рукой, положишь его с собой под одеяло. К чему тебе эти мелочи – цвет, размер и фасон носочков?!
– Нет, все не совсем так. Я жду ребенка и надеюсь, что ты права, что с его появлением мир для меня озарится иным светом, обретет подлинный смысл. Но я очень волнуюсь. У меня масса мелких вопросов – о холодных ножках, о глубине коляски, о стерилизации соски, о составе молочной смеси. И сотни других. Я боюсь навредить ему, боюсь, что сделаю что-либо не так и тем уморю его или изуродую. Меня гнетет ответственность. Мне страшно сделать что-то не так. Сними мой страх. Тогда мне тоже откроется путь к радости. – Так вот о чем были твои вопросы! А я и не поняла…
Ну – и?
Павка Корчагин был прав. Жизнь дается человеку один только раз. И прожить ее нужно так, чтобы не было мучительно больно. «Что же из этого следует? Следует жить».
Нет реинкарнаций, – учит Православная Церковь. Не существует перевоплощений.
Человек рождается по воле Господней. Душа младенца формируется при зачатии из родительских душ. И Бог оживотворяет ее тем же дуновением Духа Своего, что подал некогда праотцу Адаму. Дух в нас – от Бога, он «ведает Бога, ищет Бога и в Нем одном находит покой».
Вне Бога покоя нет. Он только снится. Причем и снится-то редко, страсти даже во сне терзают, отдыха не дают.
Сотворив, Господь дал нам свободу. Хочешь иметь предком обезьяну – живи так. Хочешь быть Его творением – воля твоя. Обезьянье в себе ценишь или Божье – выбор за тобой.
Если довериться Ему, услышав Его голос в своей душе, не заглушить, не отвратиться – а дойти до храма и встать на службу – Он укрепит и исцелит каждого из нас, как прежде – бесконечную череду Своих детей.
Нужно только довериться Ему.
Когда непонятно – помнить: ответ есть и если действительно нужно, он найдется.
Если тяжело – потерпеть.
И потихоньку Он все изменит на доброе.
Нет, до божественной безгрешности и радости мы не дойдем. Даже первоверховный апостол Павел не справлялся: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7, 19). Даже любимый ученик Христа, апостол Петр, уже совершив множество подвигов, испугался быть распятым и бежал из Рима.
Мы и подавно всю жизнь так и будем мотаться: по кочкам, по кочкам, в ямку – бух.
Но Господь любит меня. Лишь ответив на Его любовь – выбираюсь на свет из убогой норки душевных переживаний и плотских удовольствий. Тогда приходит покой и радость.
– Зачем это все? У вас есть внятный ответ: что я выиграю, придя в православную церковь, отстояв там службу, исповедавшись, причастившись?
–
У меня есть внятный ответ. Вы выиграете жизнь. Вечную жизнь. Царство Небесное. Здесь и сейчас.
Мои дорогие, вы понимаете? Здесь и сейчас. Не после смерти – цветы в райском саду и порхающие ангелы. А сегодня весь день и завтра с утра – жизнь со Христом.
Проснуться и знать, ощущать, что Он – рядом. Что невозможно, немыслимо жить без Него. Незачем.
Утро, и первое слово – к Нему. Ночью, засыпая, последнее слово – к Нему.
Жизнь с Ним всегда имеет смысл, вся, целиком, со всеми несчастьями, с нестерпимой болью утрат, со счастьем человеческой любви и приязни, с любимой или нелюбимой работой, с грубыми или добрыми детьми, даже с болью, рвущей тело болью.
– Что с тобой, Тамара? Ты больна?
– Меня Господь посетил, Анечка. У меня рак. Неоперабельный.
И жизнь до последнего вздоха, и боль, и сама смерть имеют смысл. Потому что все они есть жизнь – уже в Небесном Царстве, уже здесь, на земле.
Пребывая в себе, я не смогу войти туда, в это счастье, в это сияние. Грязная, заляпанная, небрачная одежда хама – одежда моей души. Ее чистит и убеляет покаяние и причастие, церковные таинства, которые и есть путь – к Богу. Мы никогда не станем достойны Его. Никогда не пройдем до конца этот путь. Всегда на пути к Нему, бесконечном, как бесконечен Он Сам.
– Это как дорога к горизонту и за горизонт, там вдали солнце, и ты идешь к нему, идешь, идешь, но никогда не достигнешь?
– В твоей картинке – безнадежие и усталость. Скорее это – как выдраться сквозь ограду из терновника, а может, и колючей проволоки – в тишину, солнце и горячий запах степных трав, и упасть на теплую землю, и смотреть, как на нее все реже и реже капает кровь из ран, вот и вовсе перестает, – и потом подняться на ноги, и в этом тепле и счастье остаться навеки, а они будут все нарастать, не обжигая – только не просто тепло и запах полыни, а еще и ощущение рук, бесконечно любящих и бережных, которые держат тебя в объятиях.