Катя взволнованно посмотрела ему в глаза и доверчиво протянула руку. Он сжал ее тонкие пальцы и осторожно повел к танцполу.
***
Певца на эстраде сменила пышная брюнетка с короткой стрижкой. Красивым проникновенным голосом она начала петь щемящую песню о страстной любви и неминуемой разлуке.
Они медленно танцевали, чуть отстранившись друг от друга. Лица Кати Максим не видел, она низко наклонила голову. Он не удержался и чуть коснулся сухими губами ее волос. Максим крепче прижал к себе, ощутив сквозь тонкую ткань платья выступавшие позвонки. Он почувствовал, как напряглась Катина спина, по ее телу прошла волна легкой дрожи. Он заметил ее участившееся дыхание. Давно ему не было так хорошо. От ее близости радостно забилось сердце.
Неожиданно за спиной Максима женский голос капризно произнес:
— Я думала, обозналась! Нет, не обозналась! Новоиспеченная вдова Екатерина Озерова собственной персоной! Полгода не прошло, а она уже весьма эротично виснет в танце на новом ухажере! И стыда в глазах нет! Вы только взгляните на нее!
Максим резко обернулся, хотя уже по голосу догадался, кого увидит: надменную Анжелу, когда-то первую красавицу Порецкого. Очень давно, сразу после школы, Максим был влюблен в нее, но быстро охладел. Уже тогда она приценивалась, кому продать свою красоту подороже. Но, похоже, не преуспела в этом бизнесе: обручального кольца на ее безымянном пальце он не увидел..
Максим знал, что Дима Озеров пять лет назад тоже оставил Анжелу. Оставил ради Кати. И Анжела, похоже, не собиралась ей этого прощать.
— Я гляжу, Максим, ты приятно проводишь время с молодой вдовушкой! — не думала сбавлять издевательский тон Анжела.
Катя стояла белее мела. Он заглянул ей в лицо. Она резко выдернула у него руку. В Катиных глазах плескалась боль, ее губы дрожали.
— Пойдем, — подавлено зашептала она ему. — На нас все люди смотрят! Стыдно как! — из ее потемневших до черноты глаз хлынули слезы.
Максим молниеносно загородил Катю собой и с яростью сделал два шага навстречу Анжеле:
— Не смей, слышишь! Иди отсюда! Дойдешь или проводить?
— Что, правда глаза колет? — усмехнулась Анжела и, чуть пошатываясь, пошла по проходу.
Максим резко оглянулся. Кати рядом уже не было. У него похолодело в груди. Он поглядел вперед, на их пустующий столик. «Ушла!» — пронзила мозг догадка.
Он бросился вдогонку, перепрыгивая по лестнице вниз через две ступеньки. В вестибюле оказалось пусто. Он выбежал на улицу. Катя стояла возле крыльца и, закрыв лицо руками, горько плакала. Охранник равнодушно взирал на нее со ступенек.
— Кать, ты сошла с ума, вышла раздетая! Холодно на улице, сентябрь все же! Пойдем в зал! — Максим настойчиво потянул ее за локоть. — Анжела — дура склочная, и все про это знают. Не обращай внимания!
— Прости, я виновата перед тобой! Зря я согласилась приехать сюда! Мне стыдно, я испортила тебе вечер. — Катя вытерла мокрое от слез лицо ладонью. — Анжела не промолчит, завтра все Порецкое будет знать, что я развлекаюсь с тобой в кафе! Все станут меня презирать! — она приложила ладони к горящим щекам. — Максим, мне пора.
Глава 13
Катю сотрясала крупная дрожь.
— Подожди минутку, стой здесь! — Максим взлетел по ступенькам крыльца, резко открыл дверь и ринулся к гардеробу. Гардеробщик подал пиджак Максима и Катин плащ.
«Я же еще не расплатился!» — вспомнил он и метнулся к лестнице.
Максим подбежал к официанту стоящему возле барной стойки и сунул ему в руку, не считая, несколько пятитысячных купюр.
Официант протянул две купюры назад.
— Сдачи не надо, — скороговоркой пробормотал Максим, схватил со столика забытую Катей сумочку и бегом бросился по лестнице вниз: «Замерзнет, простудится до смерти! Вот шальная!»
Опрометью он выбежал на крыльцо и с облегчением выдохнул. Катя, съежившись, стояла на прежнем месте возле крыльца.
— Может, по аллее пройдемся? Здесь рядом! — предложил Максим. Он помог надеть ей плащ и подал сумочку. — Там красиво: фонари горят, возле скамеек фигуры разные поставили. Ты успокоишься немного!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет! — покачала головой Катя. Ее глаза опять налились слезами. — Отвези меня домой.
***
Максим притормозил возле Катиного дома в Порецком, обернулся и взглянул на Катю. Она сидела не шевелясь, с мертвенно бледным лицом, плечи ее поникли. У Максима сжало тисками сердце.
— Кать, не принимай ты близко Анжелины слова! Все образуется, вот увидишь! — попытался он ее успокоить.
— А я приняла! Я не могла не принять близко ее слова, потому что со стороны все выглядело именно так. — Голос Кати звучал глухо. — Мне нечего сказать в свое оправдание. И пересудов мне не избежать. А если дойдет до старших Озеровых … Я боюсь даже представить реакцию Сергея Андреевича!
— Не думай об этом! Даже если Анжела и начнет сплетни распускать, кто же ей поверит! — постарался убедить ее Максим.
— Не успокаивай меня, не надо! Что будет, то и будет! — возразила она и виновато добавила: — Я испортила тебе вечер! Ты так мечтал об этой поездке. Но не сложилось.
Катя потянулась к ручке дверки. Максим быстро вышел из машины и помог ей выбраться.
— Ты о чем, Кать? — возмутился Максим. — Как это испортила?! Все прекрасно было, я счастлив, что ты поехала! И если бы не Анжела … — Он замолчал.
— Я пойду, поздно уже, — сказала Катя и взглянула на темные окна дома. — Поезжай, ты устал сегодня, тебе нужно отдыхать. Я … Я благодарна тебе, правда!
Максим смутился.
— Пойдем, я провожу тебя до двери. Такая темнота кругом! — он пошел по тропинке к дому, Катя осторожно ступала за ним следом.
Максим дождался, пока она откроет дом и включит свет.
Катя вышла на крыльцо.
— Ну, все, теперь можешь ехать домой! — она улыбнулась краешками губ.
Максим не спешил уходить. Он взял ее руку, поцеловал и прижал к своей щеке.
— Я хочу узнать. Ты так и не простила меня? — он с беспокойством заглянул ей в глаза. Максим почувствовал, как напряглась ее рука.
Катя молчала.
— Я позвоню тебе завтра, хорошо? — спросил Максим.
— Ладно, — кивнула Катя.
Максим поцеловал прохладные тонкие пальцы, осторожно отпустил Катину руку и направился к «Рено».
***
С ним творилось что-то неладное. Сильно болела голова. Легкие будто забило ватой, они с трудом пропускали через себя воздух. Рубашка под кожаным пиджаком промокла от пота. Глаза застилал красноватый туман, время от времени вспыхивающий яркими ртутными точками.
Максим кое-как заехал в ворота своего дома, с трудом открыл входную дверь и из последних сил дошел до спальни. Не раздеваясь, он рухнул на кровать и провалился в беспамятство.
***
Катя
6 сентября 2020 года, воскресенье
Вчера они с бабой Любой убрали картофель с двух усадов. Ковырялись почти до вечера, но управились.
Колька-тракторист умудрился на своем навороченном мотоблоке с копалкой бойко пройтись по их участкам за полтора часа. Чистый крупный картофель рассыпался из-под копалки, сияя желтыми, как хорошее сливочное масло, боками — только успевай собирать!
Катя работала быстро, стараясь забыться от тягостных дум в физической работе. Баба Люба, почувствовав, что Катя не в настроении, с вопросами лезть опасалась, только удивленно косилась, не ждала, видимо, от нее такой прыти.
Но даже благополучно убранный урожай не доставил Кате радости. И хорошо протопленная баня с душистым искусно запаренным березовым веником оставила ее безучастной.
Она напрасно ждала звонка от Максима всю субботу до позднего вечера. В отчаянии решилась позвонить сама. Но длинные безучастные гудки вызова растворялись в гнетущей тишине.
Не отпустила тоска по Максиму и сегодня утром.
Катя села завтракать. Душистый темно-янтарный чай в чашке никак не хотел остывать.