Нам представлялось: если уж кто проявит немедленный интерес, так это будет общительная, дружелюбная Н'Понго. У Ненди нрав был более недоверчивый и замкнутый. На деле вышло так, что Н'Понго смерила Джамбо взглядом, отвернулась и побрела прочь, причем ее широкая спина выражала абсолютное пренебрежение. Дескать, плевать мне на противоположный пол вообще и на Джамбо в частности. Совсем иначе повела себя нелюдимая Ненди; это была картина забавная и трогательная. В момент появления Джамбо она сидела на корточках поблизости от перегородки. При виде косматого богатыря Ненди реагировала так, как реагировала бы пятнадцатилетняя девчонка, войди вдруг к ней в спальню ее эстрадный кумир, одетый только в гитару. Лицо ее выражало изумление и благоговение. Она была совершенно не подготовлена жизнью к такому чуду. Никто не говорил ей, что на свете существует такое диво, как красавец самец. Это была любовь с первого взгляда, любовь навсегда.
Простите меня за ненаучное и антропоморфное изображение, но в сухом и педантичном жаргоне биологов нет слов, чтобы описать происходившее. Не отрывая глаз от чудного видения, Ненди прошаркала к решетке, вцепилась в нее с каким-то отчаянием и замерла. Широко раскрытые глаза ее пожирали явно безучастного Джамбо; она, словно в трансе, впивала взглядом каждое его движение. Продолжая исследовать клетку, он на минуту скрылся за выступом. Несчастная Ненди засуетилась, заметалась взад-вперед, силясь высмотреть, куда он делся. Решив наконец, что он вышел из спальни в наружный отсек, тотчас подбежала к выходу из своей спальни и нагнулась, пытаясь заглянуть под дверь. Слава богу, тревога длилась недолго, Джамбо показался вновь; небрежно посасывая дольку апельсина, он не обращал никакого внимания на выражения необузданной страсти со стороны Ненди. С облегчением заняла она прежнюю позицию у перегородки и опять устремила на него взор, полный обожания и благоговения. Что до Н'Понго, то она, поев орехов и поглядев на нас через окно, преспокойно улеглась на своей полке, словно появление самца в непосредственной близости ее ничуть не тронуло.
Когда мы наконец соединили всех троих, реакция самок в основном осталась прежней. Н'Понго, много лет чувствовавшая себя королевой всего обозримого пространства, относилась к новичку с явной ревностью и подозрительностью, к которой добавилась известная осторожность. Она решила и впредь вести себя так, будто 120-килограммового Джамбо просто не существует. Зато Ненди, получив возможность тесно общаться с предметом своей страсти, окончательно потеряла голову. Присядет на корточки в полуметре от Джамбо и таращится на него с восторгом и обожанием. Когда же он, простершись на солнышке, позволял ей расчесывать ему волосы, ликованию Ненди не было границ. Она прижималась к его могучей туше, и опьяненное гордостью лицо ее до смешного смахивало на человеческое. Н'Понго не больно-то одобряла этот союз. Правда, она сохраняла свою власть над Ненди, однако ее взаимоотношения с Джамбо складывались не очень удачно.
Джамбо, при всей его опытности, был еще очень молод и полон, так сказать, юношеского задора в сочетании с грубым юмором. Сознание того, что Н'Понго его недолюбливает, пробуждало в нем этакого чертика. Он был мастер на всевозможные проказы, знакомые нам по школьной поре и способные, как известно, хоть кого вывести из себя. То вдруг бросится на нее из-за угла, когда она этого меньше всего ожидает, то, лениво шагая следом за ней, внезапно подскочит и дернет за волосы. Н'Понго в ответ бросается на него, а он спасается бегством. И продолжает дразнить ее, доводя до белого каления. Разъяренная Н'Понго гонится за ним с яростными криками, и Ненди без особого энтузиазма присоединяется к подруге, хотя всякому ясно, что реакция Н'Понго ее несколько озадачивает, сама Ненди была бы счастлива и горда, выпади ей такие знаки внимания со стороны Джамбо.
Само собой, Джамбо, как и все любители розыгрышей, не знал меры. Он никогда не причинял Н'Понго настоящей боли, разве что слегка куснет или царапнет (а это не в счет в играх горилл), но дразнил немилосердно, стоило ему заметить, что она завелась и вот-вот сорвется. Н'Понго ходила с мрачным видом, присущим жене профессионального юмориста, но еще хуже то, что хандра отразилась на ее здоровье. Волей-неволей пришлось обособить Джамбо и выпускать их в наружный отсек поочередно, поделив время Ненди между ними с таким расчетом, чтобы и Джамбо не заскучал, и Н'Понго не слишком ревновала.
А затем у Н'Понго началась течка, и ее вдруг осенило, для чего существует горилла мужского пола, пусть даже любитель грубых розыгрышей. Отбросив всякий стыд, она заигрывала с ним через разделяющую спальни решетку, и, как только они оказывались вместе, почти сразу происходила копуляция. Все время, пока длилась течка, Н'Понго признавала Джамбо. Она не делала из него кумира, как Ненди, однако с великой охотой предавалась плотским наслаждениям. А едва кончилась течка, как возобновились прежние взаимоотношения, пришлось опять развести их по разным секциям. Со временем Н'Понго стала терпимее относиться к Джамбо, но все же по-настоящему признавала его лишь во время течки. Насколько легче было бы нам, будь их союз гармоничным, однако спасибо и на том, что брак вообще состоялся, это было всего важнее. Ненди тоже во время течки удостоилась внимания Джамбо; оставалось только ждать и надеяться, что обе самки окажутся плодовитыми, благополучно родят и, главное, окажутся хорошими мамашами.
Раз за разом отправляли мы в лабораторию мочу на анализ, и наконец пришел желанный ответ: обе беременны. Первой родила Ненди. Это были вообще первые роды у наших горилл, событие поистине незабываемое и тем более важное, что приплод от горилл в неволе стали получать только в шестидесятых годах и лишь сорок семь новорожденных выращены благополучно. Мы надеялись, что у Ненди не будет осложнений с первенцем. Установленная в спальне телевизионная аппаратура позволяла вести круглосуточные наблюдения; благодаря этому однажды вечером, в восемь часов, мы обнаружили, что у Ненди начинаются схватки. Тотчас вступила в действие операция «Горилла».
Пока у Ненди и Н'Понго из месяца в месяц округлялись животы, мы тщательно готовились, стараясь ничего не упустить. У нас не было гарантии, что обе окажутся хорошими мамашами, и никто не мог поручиться, что роды пройдут легко, без осложнений, а потому надо было продумать и подготовить все: от вероятности кесарева сечения до необходимости забрать детенышей и самим их выкармливать.
Скорее всего, представлялось нам, придется взять на себя заботу об отпрыске Ненди. Для этого одну комнату в главном здании заблаговременно оборудовали под детскую. Здесь был встроенный вытяжной шкаф, умывальник, еще шкафы; стояли два бокса с искусственным микроклиматом и подачей кислорода для новорожденных, а для подрастающих детенышей — большие бельевые корзины, играющие роль кроваток, и детский манеж. Комната обогревалась батареей с термостатическим прибором, поддерживающим температуру в рамках 21-24 градуса. Кроме того, мы установили стиральную машину для пеленок и бельевую сушилку. Разумеется, мы припасли также разные предметы ухода, от вазелинового масла, детских кремов и пеленок до бутылочек, термометров и пластиковых штанишек. Хотя на все это ушли немалые деньги, мы надеялись, что детская комната не понадобится.