Читать интересную книгу Питомник богов - Владимир Ешкилев

И губы, которые есть врата и совершенство, произносят слова:

«Они меня не видят».

Вольск открывает глаза. Кто «они»? Почему «не видят»? В отличие от «них» он и наяву видит Таму. Она стоит в дверях его комнаты и улыбается всё так же неотразимо. На ней нет туники. Ничего нет, кроме серебристого пояска на бёдрах.

– Я разбудила тебя? Извини.

– Нет… То есть всё в порядке.

– Удивлён?

– Да.

– Ты ведь с Арпикрана?

– Да.

– У тебя есть жена?

– Есть.

– Она красивая?

– Да.

– Сколько ей лет?

– Семнадцать.

– Такая молодая.

– Наши традиции…

– Она не обидится, – утвердительно говорит Тама и одним прыжком осёдлывает археолога. Её тело горячее и упругое, а движения быстрые…

24

Форт Бри, главная база Первого флота,

Луна, спутник Земли (0 КА01:3 а),

Солнечная система,

15 семпрария 416 года Эры Восстановления

Император уже несколько стандартных месяцев не покидал Форта Бри. Официально это объяснялось тем, что монарх принял на себя командование Первым флотом и занимался подготовкой его полномасштабных учений. На самом деле лунная база была одним из тех немногих мест, где Хранитель восьмидесяти пяти миров чувствовал себя в относительной безопасности. Его апартаменты располагались в толще лунных скал. Два километра твёрдой породы и многослойная оболочка обитаемых блоков отделяли обиталище монарха от верхних ярусов и поверхности Луны. Там, на поверхности, восемнадцать тысяч офицеров и матросов Первого флота ежесекундно готовились отразить угрозу Земле – материнской планете человечества. Только подрыв в окрестностях Луны тератронного заряда мог разрушить этот командный пункт.

Коммуникаторы Форта Бри при необходимости переносили трёхмерные изображения императора в любую из правительственных резиденций Солнечной системы, но самые главные совещания, слушания и доклады Туре Шактири коммуникаторам не доверял. Поэтому сегодняшний доклад Верховного координатора Службы Предотвращения монарх принимал в режиме личного контакта. Лорд Оушен Гридас прилетел на Луну и после стандартных проверок был допущен в зал совещаний.

– И я рад видеть вас, адмирал, – ответил император на ритуальные приветствия своего подданного и перешёл на «ты»:

– Садись, омадо.

Лорд Гридас присел на край позолоченного кресла – точной копии предмета гарнитура времён Людовика Шестнадцатого, выполненной из натурального красного дерева. Зал совещаний дизайнеры стилизовали под древние королевские апартаменты. Обстановка удивительно гармонировала с внешностью самого Туре Шактири – массивного человека с крупными чертами волевого лица и уверенной осанкой, выработанной за десятилетия повелительной жизни. Сегодня он облачился в повседневный светло-серый адмиральский мундир, и от этого лицо императора казалось более смуглым, чем на официальных «три-ка» изображениях. Зато густые чёрные волосы, унаследованные от бенгальских предков, и близко посаженные ярко-синие глаза – родовое отличие Дома Ойзеле – вполне соответствовали изобразительному канону. На одном из диалектов малого мира Майга слово «ойдзеле» означало «кобальтово-синий». По крайней мере, так утверждали энциклопедии, одобренные имперским комитетом стандартизации знаний и информации.

– Я слышал, ты официально отказал сыну в наследовании титула, – император смотрел на Гридаса в упор. Такой способ давления на собеседника также вырабатывался годами. Ненадёжные люди под упорным, как тартановый бурав, взглядом начинали мелко оправдываться и говорить то, что могло, по их понятиям, понравиться монарху. Из ненадёжных людей взгляд-бурав добывал липкую суть их ненадёжности, навсегда выводя её носителей за пределы монаршего доверия. Оушен Гридас не принадлежал к числу ненадёжных. Он ответил с интонацией настолько жёсткой, насколько возможна жёсткость по отношению к хозяину двух весомых ценностей подданного – жизни и смерти:

– Я принял решение, мой император. Решение обдуманное и окончательное. Мой сын – выродок. Я от него отрёкся. Если бы моя жена дожила до этого скорбного дня, она бы одобрила моё решение. Она была из Дома Тизе, в ней текла кровь Сиоранов.

– Его лечили?

– Дегенераты неизлечимы.

– Ты – отец, Оши. Тебе и решать.

Гридас промолчал. Тему он считал исчерпанной. Даже для обсуждения с императором.

– Что на Кидронии? – перешёл к делу монарх.

– Завтра там начинается охота на меченосца.

– Твои люди готовы?

– Ланс беспокоится.

– Из-за Гвен?

– Он считает, что мы не контролируем ситуацию.

– А вы её и не контролируете, омадо.

– Мы знаем о готовящемся на Кидронии теракте и готовы его предотвратить.

– Каким образом?

– Если вы дадите санкцию на арест Тенны Ферфакс и…

– Арест? Это не решение. Это только подстегнёт мятежников. Я не абсолютный монарх, Оши… Я, как и все, играю по правилам. Дом Ойзеле всегда стоял на уважении к праву и на строгом соблюдении законов. Принуждать силой и карать можно только явных изменников. Выявленных изменников. Так и только так. Ведь мы же с тобой договорились: вы находите связь мятежников со Знающими и связь Знающих с ящерами. И тогда я начинаю действовать. Буду действовать жёстко и быстро, но только имея на руках доказательства. Я не могу атаковать первым. На их стороне слишком много влиятельных кланов и политических групп. Служба должна добыть несокрушимые доказательства того, что информацию с погибшего «Уриила» скачали Знающие Подземного города по приказу ящеров.

– Группа доктора Вей работает в этом направлении, мой император. Но мы ещё не получили доступа к «чёрному ящику». Нужно разрешение. Наместница…

– Унно? Она никогда не даст разрешения. Даже если крошка Гвен залезет к ней в постель. Лида Унно – хитрая сука, она в десять раз хитрее и Джилина, и Цезарио. Среди наших врагов только канцлер и Рехинальдер опаснее этой лесбиянки. Твои люди, омадо, должны взломать «ящик». Любой ценой. Разрешаю людям Яна и Маккослиба провести силовую акцию. Но сильно шуметь не надо. Пока не надо. Прежде чем послать к Кидронии, Ноле и Пифии беспилотники с бомбами, я должен иметь доказательства измены. Чёткую документированную линию «мятежники – Знающие – ящеры». Мой представитель в Сенате не должен выглядеть идиотом на заседаниях комиссии по расследованиям. Тебе ведь уже известно, что на Аурелии федералисты получили большинство в Совете колонии? Твёрдое, заметь, большинство. Почти две трети мест. Это не случайность, Оши. Это – тенденция. Им палец дай – они руку откусят. А в засаде притаился Теслен. Только и ждёт, когда я споткнусь. Спит и видит себя Эарланом Третьим. Имечко у него, да?

– А если доказательства измены Знающих находятся на Фаренго? Если в украденной кидронийцами информации ничего нет о Знающих?

– На Фаренго? Мы не успеем достичь Фаренго до начала мятежа. Ты же меня убеждал, что все линии заговора ведут на Кидронию. Что связь Знающих с Г’ормой очевидна. И этот твой гениальный Марков тоже убедительно всё обосновал. Оши, я перестаю тебя понимать.

– Агенты «Ликтор» и «Арадо» не обнаружили г’ормитских телепатов на Кидронии.

– Плохо искали.

– Просканировано Центральное поселение и база Гардик.

– Там три десятка поселений и четыре сотни рудников, набитых клонами. А ещё подземные города. Пусть ищут там.

– Будут искать, мой император. А если г’ормитов там вообще нет?

– Должны быть, омадо. Должны. Просто они хитро прячутся. Их надо найти. Ставки слишком высоки, Оши. Ты был прав: мы не смогли долго скрывать заражение на Волт-Армстридже. Слухи уже просочились из научных кругов к политикам. Беспилотник на заражённую планету посылал покойный лорд Скифи. А вся Империя знает, что Скифи был моим человеком. Моим, Оши. Рехинальдер в Сенате обвинит нас в том, что мы нарушили перемирие с ящерами. И что мы ему ответим? Что мы ответим консерваторам в Комитете по военным и специальным расследованиям? Они повесят на нас всех сожранных гыргами на Волт-Армстридже. Обвинят в провоцировании новой войны. И тогда мятежники будут уже не изменниками, а благородными освободителями Империи от преступной династии и её приспешников, всяких там гридасов, янов, маккослибов. Ты понимаешь, Оши?

– Да, мой император. Мы найдём агентов Г’ормы.

– Найди их, – приказал Хранитель прав и свобод миров, и тень застарелой усталости на мгновение пригасила бодрый блеск его глаз. – Найди, и как можно быстрее. Оши, друг мой, от тебя и только от тебя теперь зависит судьба Дома Ойзеле.

Дом Ойзеле. Выдержка из 54-го земного издания «Имперской книги династий и родословных»

Род Ойзеле (Ойдзеле) ведёт своё начало от учёного агронома Макшарадха из Калькутты, в двадцать три года покинувшего Землю для организации гидропонных плантаций колонии Санга Сетта (планета 13 КВ05:2 в системе звезды Фирджис, древнее название – 70-я Змееносца). После получения административного статуса обитаемой планеты (мира) колония была переименована в Майгу. На Майге Макшарадх стал одним из самых уважаемых членов Совета колонии и в 202 году Эры Восстановления женился на леди Сайме – внучке барона Юла, одного из основателей колонии.