Вроде Ярослав всегда старался такому правилу и следовать, но вот сейчас, с того момента, чуть больше месяца назад, когда София впервые появилась на пороге его кабинета, эта линия поведения словно бы внезапно обрела для него осознанность, цель и смысл.
То же случилось и когда она познакомила его с Ярославой.
Да, по всей видимости, он слабо себе представлял, как верно с педагогической стороны к вопросу общения с детьми подступиться, но Крапивин же и не собирался ее воспитателем в детский сад устраиваться. В остальном девочка так же быстро ворвалась в центр его уравновешенной жизни, как и ее мать. Потому как была неотъемлемой частью Софи, и он это принимал.
Однозначно, честным было признать, что поход по магазинам с ребенком — это новый уровень и так нелюбимого им занятия. И все-таки, было весело, пусть Ярослав в принципе не понимал, по каким критериям эти двое выбирали что елку, что игрушки. Ему оставалось только наблюдать за процессом, признав, что сам он совершенно не воображает, что в своей гостиной видеть хочет, ну и носить тяжести. Хотя у Крапивина же и не было особого желания елку иметь, а вот порадовать этих двух женщин, вдруг ставших определять вектор его собственного настроения, захотелось искренне.
А уж после того, что час назад от Софи услышал!..
Странное дело, Ярослав не искал и не стремился к громким заявлениям или поиску определений, которые каким-то стандартам соответствовали в том, что касалось их отношений. Да и само слово «любовь» имело для него несколько иную ассоциацию, чем у остального мира, наверное, после того, как мать с собой покончила в угоду личному представлению о данной эмоции. И все же… Все же, все же! Оказалось, что у него все словно сдвинулось с внутренней оси, когда это ее признание услышал. Огнем полыхнуло… и сейчас пылать продолжало. И стало бесконечно важно, любые колебания или сомнения убрать из слов и сознания Софи. До несвойственного себе навязчивого давления захотел, чтобы точно и уверенно все подтвердила, как в том отчете годовом, где каждую цифру по своему месту расставить умудрилась… Этого от нее вдруг и для своей жизни захотел… будто ощутив, что она может сделать ту… упорядоченной, что ли. Только иначе как-то.
Как именно, Ярослав еще не понимал, но отчего-то возникло ничем не обоснованное внутреннее убеждение, что именно вот так, как она сделает, и будет правильно!
Потому, когда Софи уверенно и со смехом заявила, что любит его, он такой «взрыв» внутри испытал, что и последующий оргазм с этим не мог сравниться.
Логика и рационализм тревожным гудком отбивались на заднем плане сознания. Но Ярославу сейчас вообще не хотелось с этим разбираться. Он был слишком озадачен настолько верным наблюдением Ярославы: у него в гостиной эхо, которого Крапивин ни разу не замечал! А вот Софи, похоже, это заметила сразу, как и ее дочь.
Он будто новым взглядом давно привычную комнату осматривал… Очень пустую… И внезапно осознал, что некоторые гостиничные номера больше обставлены, чем его гостиная.
— Я никогда этого не замечал, — искренне растерявшись, Ярослав подошел к Софи, усевшейся с дочкой на ковер.
Она посмотрела на него все тем же, непонятно настороженным взглядом, но улыбнулась широко и искренне.
— Неудивительно, — отозвалась Софи. — Думаю, ты гораздо больше времени в офисе проводил, Ярик. А когда возвращался сюда спать, тебе навряд приходило в голову бегать по гостиной с криками и хлопать в ладоши, — она весело чмокнула в нос дочку, явно намекая на ее поведение. — И это действительно уйдет сейчас, когда наполним пространство, будет чему поглощать звуки…
Впрочем, не казалось, что малышка вняла укоряющему намеку.
— Так, када елку будем ставить? — точно не поняв, чем их так наличие эха обеспокоило, вместо этого требовательно нахмурила брови Яся.
— Прямо сейчас! — заверила ее посмеивающаяся Софи, пока Ярослав, все еще немного удивленный открывшимся фактом, пошел в прихожую за коробкой.
Пока малышка спала, они не только друг другу время уделить успели, дорвавшись, что называется. Но и кофе выпили, и доставку еды Ярослав организовал, прекрасно помня, что кое-кому тут весьма важно за режимом питания следить. И с укором в глазах нависал над Софи, пока она не поела нормально, а не попытался обед чашкой кофе с конфетой заменить, под предлогом приближающихся праздников. Тем больше его позабавило отчего-то, как сама Софи вот так же дочь уговаривала поесть толком. И, судя по всему, девушка по его взгляду догадалась о мысли Ярослава, что ей неплохо бы и о себе так же думать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
С другой стороны, есть он, чтобы позаботиться о ней, так что не так уж это теперь и страшно.
В процессе украшения елки Ярославу выпало… в основном развешивать игрушки и украшения на верхние ярусы, куда ни Софи, ни тем более Яся, просто не доставали. Композицию он не составлял, и спорить о месте размещения определенных шаров даже в голову не приходило. Больше того, Ярослав в какой-то момент был уверен, что у них не выйдет ничего толкового в этой мешанине стекла, мишуры и блеска.
Тем больше оказалось его удивление, когда, отступив на пару шагов, чтобы взять на руки Ясю (девочка его совершенно спокойно воспринимала вроде, и против не была), дабы малышка водрузила на верхушку звезду, охватив взглядом всю картину, он понял — вышло действительно красиво. И очень продуманно… вот просто все на своем месте, никакого хаоса или несоответствия. Ни грамма наляпистости или кича, все в меру. Как в лучших отелях или ресторанах украсили бы елку, завлекая сдержанным дизайном и красотой требовательных посетителей.
У Софи, просчитавшей это все еще на этапе покупок в магазине, определенно, имелся талант.
На секунду что-то вновь тревожно зазвенело в голове… Вспомнилась ее квартира почему-то…
Но тут Яся протянула руки, с трепетно зажатой в ладошках, изящной золотистой звездой, настаивая поднять ее повыше, и Крапивин, серьезно отнесясь к доверенной ему важной миссии, сосредоточился на безопасности ребенка, доверчиво прижавшегося к нему, когда он малышку на руки взял.
Стоило им отойти, завершив, как Софи включила гирлянду, уложенную на ветви первым слоем, и все засверкало!
— УЛА!!! — Яся на его руках в ладоши вновь захлопала, начав подпрыгивать.
Пришлось крепче перехватить малышку, чтобы не упала. И, кстати, эха больше не было, это правда.
— Потрясающе… — искренне выдохнул Крапивин, рассматривая свою гостиную в совершенно новом свете и декоре. Хотя эта характеристика выдавала и его растерянность тоже.
Даже как-то неловко перед Софи стало, которая как раз подошла к ним и прижалась щекой к его плечу. Будто он сомневался ранее в том, что у них что-то выйдет.
— Мы все постарались, — весело отозвалась Софи, вроде бы не заметив этого. Или слишком деликатно не сделав акцента.
— Сомневаюсь, что я, при максимуме старания, хоть одну пятую подобного эффекта добился бы. Даже с теми самыми материалами, — искренне признал Ярослав, все еще разглядывая обстановку, будто бы совершенно новой ставшую.
Софи как стушевалась почему-то… Черт, таки зря продолжает мусолить! Хотя вроде ж похвалить хочет! Но не умел это в личном толково выразить, похоже, когда не по работе.
— Софи…
— Кла-со-та! — вмешалась в их неловкие, полные пауз, попытки объясниться Ярослава. И вдруг сама за шею Ярослава ухватила крепко. — Мам, а мозно я его с собой на утленник возьму? — вдруг заявила девочка как-то очень воодушевленно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И… Вот, что странно, смотрела при этом прямо Ярославу в глаза. Будто бы именно его собиралась взять на утренник какой-то, что, конечно же, было невозможно.
Видно, он пропустил что-то, пока придумывал, как Софи объяснить свои впечатления… И нить разговора потерял из-за этого. Может, малышка про своего игрушечного кота говорит, которого с собой и в эту поездку за елкой потащила? Сейчас тот на диване валялся, внося некоторый странный яркий цветной диссонанс в черную обивку.