что ты должна была мне сказать давным-давно. И я бы тогда так глупо не выглядела, когда кокетничала с Петькой на выпускном, а он не знал как от меня отделаться. Не рыдала бы, что он ушёл с Зайцевой, потому что с ней он тоже ушёл от отчаяния, когда ты его отшила. Всё это ты тоже могла бы мне сказать.
Ирка опустила глаза. Вздохнула, покачала головой и снова посмотрела на Аврору.
— Наверно, могла бы. Как и то, что он предлагал мне замуж, и до того, и потом, когда я уже была глубоко беременна от Воскресенского. Но это не твоя история, Аврора. Понимаешь, не твоя. Есть твоя: ты и Петя, — показала она руками в одну сторону, а потом в другую: — А это моя. Такая же несчастливая, невзаимная, ненужная ни ему, ни мне. Но она случилась. Да и что бы это изменило, скажи я тебе? Ты любила его, он — меня, а я — Воскресенского. И это я, а не ты всё просрала. Понимаешь? Я. И Петьку, и Вадима, и свою грёбаную жизнь. И нет мне никакого дела до твоего Кораблёва. Я тоже злюсь, потому что Воскресенский здесь. Потому что я полночи вчера, как дура, простояла под окнами его дома, чтобы хоть одним глазком, но… — она покачала головой.
Аврора протянула руки. Они обнялись, нагнувшись над столом. Ткнулись друг другу в плечи.
— Кхе-кхе, простите. Вы готовы сделать заказ? — прозвучал над головой голос официанта.
— Нам два стейка, бутылку вина на ваш выбор и тарелку с закусками, — подала ему закрытое меню Ирка.
— И бутылку воды без газа, — добавила Аврора, тоже возвращая меню.
Невыносимо хотелось выпить, но чёртов гастрит и непроходящий страх «а не беременна ли я» предостерегали от рискованных поступков.
— Женщины мало пьют, потому что все мужики красивые? — усмехнулась Ирка.
— Алкоголь для слабаков, сильные наслаждаются депрессией, — ответила Аврора. — Я позвоню, ты не против? — достала телефон, когда официант ушёл.
— Звони, конечно. Только не приглашай его сюда, — откинулась к спинке диванчика Ирка. — Давай мы сегодня вдвоём, девочками посидим, без мужиков.
Аврора кивнула:
— Я отцу. Обещала поехать с ним на рыбалку, а не уточнила завтра или в воскресенье. — Она прижала телефон к уху. — Пап, привет! Я задержусь, меня не теряйте. Да, я с Иркой. Мы же с тобой на воскресенье договорились? — Отец отвечал коротко и ни расспросами, ни нравоучениями не донимал, за что Аврора и любила разговаривать с ним по телефону, да и вообще любила. — Я просто завтра хочу съездить на экскурсию на весь день, но в воскресенье с утра я с тобой. Договорились? Ну и отлично.
Ирка тоже уткнулась в телефон, пока Аврора говорила.
— И создал Сатана родительские чаты и искусил слабоумных и блаженных писать в них, — покачала головой, листая переписку, а потом развернула к Авроре экран: — Предвосхищая твои вопросы, — прокомментировала она.
— Да ладно, — выдохнула Аврора, с трудом узнавая в высоком, статном парне в чёрной шинели морского офицера Петюню. Простите, Петра Северова, спортивного, подтянутого, в белых перчатках и фуражке, с кортиком на боку. — Мама, роди меня обратно.
Ирка усмехнулась, убрала телефон.
— Ир, а может, ну её ту Зайцеву, — сделала Аврора движение пальцами, когда в море отгоняешь от себя какую-нибудь плывущую гадость. — И Воскресенского этого, — сказала она тихо сквозь зубы и прикрыла рукой рот, словно слова вылетели без спроса. — Тихоокеанский военно-морской флот это тебе не какие-то там компьютерные программы. Это, чёрт побери, серьёзно.
— Пей свою воду, Самойлова, — открыла Ирка бутылку. И пока официант наполнял вином её бокал, налила Авроре минералку. — Давай уже чокнемся, что ли, за встречу. Чтобы не последняя.
Они просидели почти до закрытия. Вспоминали школу, слушали музыкантов — двух бардов, мужчину и женщину с гитарами на маленькой сцене, делились новостями. Смеялись, плакали, злословили. Пересказывали сплетни, обсуждали мужиков, хвастались удачными покупками.
В общем, чудесно посидели, как всегда. Как в старые добрые времена. И собрались по домам.
Вызвали такси. Ждали на улице, зябко ёжась от холода: после тепла ресторана ночной город освежал.
— Подожди-ка, — показала Аврора на вывеску алкомаркета.
— Куда ты? — окликнула её Ирка.
— Сказала же, подожди, — отмахнулась Аврора.
Она вышла из магазина с бутылкой шампанского в руках.
— Это тебе, — торжественно вручила подруге нарядный флакон «МОЁТ». Та нахмурилась, явно не понимая за какие заслуги. — Я проспорила, — пояснила Аврора.
— Э-э-э… Это же, погоди. В прошлый раз мы спорили... на твоей свадьбе, да? Ясно, — кивнула Ирка.
Её такси приехало первым. Аврора помахала подруге рукой и решила, что это знак.
Такси Авроры повезло её не домой.
Глава 27
— Заходи, — удивился Демьян, отступая в комнату.
И удивился бы ещё больше, когда Аврора с порога обняла его за шею, но не успел — ответил на её поцелуй, жадный, долгожданный, неожиданный.
Холодная, пропахшая жареным мясом и каким-то жутким освежителем, видимо, в такси, она целовала его в губы, а вызывала голодные боли в паху. Но уже не страдания неудовлетворённой плоти, его штаны оглашали манифест, оповещающий о важных событиях, намеченных на сейчас.
Аврора торопливо стягивала куртку, выворачивая рукава. Демьян расстёгивал брюки. Они медленно двигались к спальне, оставляя на полу вещи. И почти дошли, когда вдруг прозвучало:
— Алло! Демьян, ты здесь?
Они замерли как два преступника.
«Твою мать, телефон!» — скривился Демьян. Громкая связь. Жена.
— Ты там с кем?
— Э-э-э… Мы вроде закончили, или ты ещё что-то хотела? — спросил он отвратительно фальшивым голосом, открывая Авроре дверь в спальню.
— Я слышала женский голос.
Враньё. Ни черта она не слышала — Аврора не проронила ни звука, разве что на ухо ему прошептала: «Намекаю», и он понял намёк.
— Ну, что бы тебе ни показалось, — поднял Демьян со стола телефон, про который совершенно забыл, увидев в дверях женщину, которой грезил, — тебя это в принципе не касается.
— Ой, Кораблёв, прекрати, — засмеялась Полина. — Тебе не идёт этот недовольный тон, словно я тебе помешала. Ладно, трахай, кого ты там собрался трахать, я перезвоню.
Она отключилась. Аврора в спальне стояла в одном белье, Демьян стоял с телефоном в