Санджиф нисколько не обиделся на взрывную, даже резковатую манеру разговора — он уже привык, что его друг из аурисов менее сдержан, чем среднестатистический аргет, и намного более эмоционален, нежели отпрыск знатного дома, «туго накрахмаленный» воспитанием, наложившимся на унаследованную чопорность. Живые, пылкие и совсем не светские реакции Ильи даже нравились ему.
— Ты просто хочешь в это верить. И веришь.
— Слушай, я не верю, что тебе не хочется узнать, где хранится эта штуковина и что она сама из себя представляет!
— Хочется. Но стоит быть осторожными. Эта жизнь у нас одна. В игры с дереликтами я больше не играю.
— Не зарекайся. Уверен, что смогу тебя уговорить.
— Может быть. — Юноша-аргет не выдержал и улыбнулся в ответ.
Всё время, которое они не тратили на справочники и треклятый пергамент, пока упрямившийся, никак не желавший выдавать им бережно хранимую тайну, ребята проводили со своими спутницами. Вот только совсем не стремились объединиться в четвёрку. Санджиф показывал Маше замок, все его интересные закоулки, коллекции, великолепные интерьеры и архитектурные излишества, а Илья, не могущий похвастаться таким знанием окрестностей — он и гостил-то тут в прошлый раз всего пару-тройку дней, едва хватило, чтоб выспаться и наесться, — усердно таскал свою подругу в оранжерею.
Та занимала немалую часть призамкового парка, магия здесь соседствовала с самой обычной системой отопления, но, что бы там ни получилось в результате, сюда местной суровой зиме не было хода, Здесь цвели самые пышные цветы, росли диковинные экзотические растения, интересные даже Илье, — и самое главное — в оранжерее было тепло, можно было ходить сюда без шубы, садиться за один из припрятанных в закоулках столиков, просить слуг принести им кофе или какие-то ещё напитки.
И спокойно общаться.
— Ты знаешь, — щебетала оживленная Мирним, — мне принесли такое чудное платье. Бал назначен на через три дня, и сейчас мне ушивают корсаж там, где не слишком хорошо сидит. — Илья терпеливо слушал, а вернее, не слушал её, только слегка кивал и любовался чертами её лица. — Говорят, что обязательно успеют. Мне, конечно, не очень идёт бледно-голубой цвет, но фасон у платья такой, что и ничего вроде… А ваши-то изыскания как?
— А пока никак. Понимаешь, надо же всё перевести…
— Ну, я поняла. Вы не смогли найти подходящий справочник? — Девушка говорила с сочувствием, но в то же время и с некоторым облегчением.
— Нет, справочники и словари есть. Проблема не в этом.
— А в чём?
— Понимаешь, каждый символ имеет несколько значений. Они меняются в зависимости от того, рядом с каким другим знаком стоит первый. Или с какими. Вот надо просеять целую кучу информации, чтоб выяснить, как они там между собой сочетались. Кошмар, задание то ещё. Ведь раньше они все так писали, им было проще, всё держали в голове и быстро соображали. А сейчас?
— Так почему не найти профессионального переводчика?
— Чтоб он узнал, о чём там написано и где искать эту вещь, если речь именно о вещи? Нет уж!
— Надеешься, что сможешь сам её найти?
— Ещё как. Понимаешь, если там действительно артефакт, дающий абсолютную удачу, то как же можно таким пренебречь? Да такая штука мне позарез нужна на потом, когда я пойду с дереликтом отношения выяснять!
— Кстати, и с лордом Ингеном она тебе не помешает, — подтвердила Мирним, приятно порозовев.
— Ну с лордом Ингеном вообще особое дело…
— Не понимаю… Ты что, решил, что опасность миновала? Или, наобщавшись с Санджифом, решил, будто лорды все такие?!
— А ты всё не можешь побороть предубеждения…
— Нет, и не собираюсь. Санджиф такой, пока не выучится. Пока он с нами общается. Потом сразу станет другим. И вообще, если б у него не было проблем с обучением магии, он бы не здесь учился, а в Ловерии, в школе знати, и совсем по-другому себя вёл с самого начала. Но его отдали в Уинхалл, потому что здесь учителя привыкли вытягивать детей со скрытыми способностями, они постоянно из кого-то его дар чуть ли не выдавливают, ищут подход, потому что половину времени имеют дело с людьми, до появления в школе о магии не имевшими представления.
— Это тебе мама рассказала? — неодобрительно спросил Илья.
— При чем тут мама? Мама как раз очень хочет, чтобы я побольше общалась со знатными да с богатыми, мечтает, чтоб я в конце концов оказалась наложницей кого-нибудь из лордов…
— Наложницей? — У юноши глаза полезли на лоб. — Не женой?!
Девушка приподняла бровь, взглянула на него с иронией.
— Господа вроде Санджифа и им подобные не женятся на простолюдинках. Никогда.
— А почему тогда не любовница?
— Подразумевается, что любовница — равная. А если девица сильно ниже мужчины по рождению, то она считается наложницей.
— И твоя мать хочет, чтоб ты оказалась чем-то вроде девочки на содержании?! Нет слов!
Ну почему же. — Она слегка удивилась. — В положении наложницы знатного лорда нет ничего стыдного. Конечно, смотря в чьих глазах. В смысле, я имею в виду что лорды, как это говорят, «смотрят сквозь подобных женщин». Но они и сквозь любых других простолюдинок так же смотрят. Так что разницы нет.
— Всё равно я этого не понимаю.
— А у тебя на родине люди могут жить вместе только после заключения брака?
— Нет, ну почему же… Нормальная штука — гражданский брак. Когда люди просто живут вместе и всё такое. Конечно, есть всякие бабульки с устаревшими взглядами или повернутые на религии — ну ты понимаешь. Они всегда могут что-нибудь такое вслед сказать. Но их уже давно никто не поддерживает. — Илья помолчал, не зная, как выразить свое отношение к странным для него традициям Оборотного мира. — Только в таких семьях женщина всё равно не наложница, что это вообще такое, это же просто презрительно к женщине. Мужчина тогда наложник получается.
— Если знатная леди заводит себе мужчину из низов, его так и называют. Если вообще называют. Тут просто имеется в виду, что серьезных отношений быть не может, это просто увлечение…
— Я и сам знаю, что это такое!
— Я просто к тому, — терпеливо продолжила Мирним, — что в среде знати буквально всё — политика. Даже отношения вне брака. В смысле, если они серьезные, если любовь и какие-то возможные перспективы. А если нет перспектив, как в отношениях представителя знати и женщины из низов (или наоборот), то и вопросов нет, и никакой политики нет. Поэтому и любовниц лорды себе заводят очень осторожно и только в том случае, если этого требует ситуация. Вроде как если жениться ради блага рода на нужной женщине по каким-то причинам нельзя, то заводят с ней роман. С тем же эффектом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});