— Пойдем, — сказала она. — Не принимают, милый, нас.
Уж такой сиротливый вид был у Тобули. И ты, Любушка, не заметила его? Неужели не заступилась бы? Его выгнали с ринга, а он, оказывается, очень смелый. Хозяйка сказала:
— За лисами такой охотник, ни одна не удрала.
А судьи этого не услышали — разглядывали других маленьких собак и ставили отметки. Да они оказывается все смелые, здорово охотятся на лис и барсуков. Они гонят зверя на охотника. Вот почему таких собачек люди ценят… Я теперь тоже буду гонять лис. Слышу иногда: лиса на пруду гусенка уволокла… Даже маленького Тобика боятся лисы, а меня и подавно будут.
Я прислушалась к судьям. «Голова хорошая». Что значит «хорошая?» Оказывается, хорошо, когда темные глаза. А какие у меня?
Судья сказал: пяти собакам оценка «Очень хорошо». Двум «Хорошо», и кобельку «Удовлетворительно» за неправильный прикус. И еще у кого-то «неправильная окраска».
На другом ринге мы увидели нашу добрую судью и двух мужчин. Они стояли посреди ринга, мимо вели цепочкой собак.
— Породная голова, только не очень сильно развита грудь. Но он еще в щенячьем возрасте, еще подрастет… — оценивала громко женщина, обращаясь к смотревшим на собак. — А четвертый очень грубый, рыхлый, нужно поменьше кормить и гонять, чтобы бегал… У этой — прекрасный темный глаз, а у этой светловатый, за это снижают оценку… А эта не подходит к стандарту, но охотиться с ней можно. — Судья вглядывается в идущих одна за другой по кругу собак. — Первый очень интересный: с хорошим костяком и грудью, вот только почему у него белые реснички и белые глаза? За это снижение оценки… Посмотрим прикус. — Остановила собак. — Осматриваем сжатые зубы: плотно ли зубы закрываются? Вы ласково с ним, чтоб не волновался, — сказала хозяину одной собаки, не захотевшей показывать зубы. — Идем других смотреть, а вы свою успокойте… Убери язык, — сказала судья одной собаке и спрашивала у некоторых хозяев: — Злобная она?
Мне показалось, что судья одобряет злобных.
Все-таки красивые большие собаки, благородный у них вид. И люди с ними более серьезно и уважительно разговаривают, не то, что с маленькими. Наверно, так и должно быть, ведь и взрослые люди друг с другом иначе разговаривают… Оказывается, все оценивается: и глаза, и грудь, и зубы, и спина, и уши. Нет, я так не смогла бы ходить, чтобы меня судьи и весь народ разглядывал, стыдно как-то.
У женщины все собаки получают оценки «Хорошо» и «Очень хорошо». Когда она за столом описывала Беркута: «Тип крепкий, сухой», — он заскулил. Тетя нарочно строго, но я чувствовала — с любовью прикрикнула:
— Перестань, Беркут! Если ты первый — нечего задаваться.
Мальчик, хозяин Беркута, был доволен, он даже, заметив меня, пригнулся с протянутой рукой, и я подбежала — он погладил. Я не хотела от него уходить, но Любушка торопилась, и мы бегали от ринга к рингу:
— Понимаешь, Дамка, надо узнать, какие всем отметки ставят.
Судьи объявляли собравшимся людям оценки. Хозяева собак не все были рады.
Вот интересно: у лаек судьи смотрят зубы, а у гончих нет. Почему? У одной очень высокая, крепкая, отличная породная голова. А какая у меня? А другая «хорошо одета, несмотря на лето». А как я одета? «Спина несколько мягковата». А какая у меня? И можно ли исправиться?
Почему-то у лайки надо, чтобы уши стояли. Это значит — хорошая собака. А у меня стоят? Спросить бы Любушку. А если «развалены», лежат, значит, плохая лайка.
— Первая собака великолепная, — объявляет судья. — Вторая имеет крап на лапах.
Какой из себя крап? Где на лапах бывает крап? А у меня есть?
— Первая награждается большим серебряным жетоном.
— Вот интересно. У нее уже есть, и еще дают, а у других нет и не дают.
Найда, оказывается, «дичная». Берет ее хозяин на охоту за птицами. У Найды большие уши, висят. И у всех тут висят, и судьи считают, что это хорошо. А если у лаек уши висят, это плохо, снижают отметку. И висят — красиво и стоят — красиво. Вот и пойми судей!
Найда сначала шла в цепочке третьей. Андрюша не выдержал:
— Смотрите, Найда лучше всех.
А хозяин Найды предупредил ребят:
— Не вмешивайтесь.
И вот ходили, ходили собаки, судьи разглядывают их, переговариваются. Смотрю, Найду второй поставили, потом первой.
— Я бы мог судьей быть, — похвалился Андрюша перед Любушкой. — Сказал — Найда лучшая.
Ей дали оценку «Очень хорошо». Хозяин был спокоен, а уж Андрюша и Виталик ликовали, обнимали Найду, которая почему-то скучала. Ей жали ребята лапы, а она как-то виновато смотрела на меня.
— У Найды будут щенята, дадите нам? — попросил Андрюша хозяина.
— Дать-то я дам, но работы со щенком много, имей в виду — учить надо.
— Не будет учить, я знаю, — Любушка погладила меня. — Он Дамку нисколько не учил, а я, когда маленькая была, не знала, что собаку надо учить, а теперь она старенькая, не захочет учиться.
— Дворняг вообще не учат, — сказал Виталька. — Почти все глупые.
— Напрасно так думаешь, кое-чему можно учить, — сказал хозяин Найды.
Я подошла к Найде, она сказала:
— Тебе хорошо, всех собак посмотрела. А я так устала, не привыкла на привязи сидеть.
И тут я услышала тревожный лай Тобика. Скажи пожалуйста, от хозяйки убежал… Он кружится возле двух собак, привязанных к деревьям. Они не могли дотянуться друг до друга, но большой норовил лапой ударить маленького, а Тобик заступался. Несколько хозяев стали в стороне и спорили меж собой, мол, судьи неправильно оценили их собак.
Большой пес наконец сорвался и набросился на меньшего. Тобик кинулся защищать… И вдруг поднялся страшный визг и вой — собаки срывались с поводков… И тут я увидела Беркута. Огромными лапами он бил всех собак, не разбирая. Он тихо, радостно ворчал, чувствуя свою силу и ударял собак куда попало. Тобик было кинулся на него, но отлетел от его сильного удара. Заскулил, но хотел снова броситься, но хозяйка схватила за поводок. Собаки кидались друг на друга, не слушая команд хозяев. А те кричали громко и властно: «Ко мне!» «Лежать!» Какой там, осатанели совсем! Мальчик кричал Беркуту что-то. Наконец, схватил за поводок, потянул… Судья помог оттащить пса… Мэри, тихо ворча, ходила вокруг хозяина, охраняла его.
Но вот стало тихо: собак растащили. Стыдливо повизгивали, облизывались, зевали, не смотрели друг на друга… Из-за чего дрались? Бот, оказывается, почему хозяева надевают им намордники, они бы покусали сейчас друг друга… Какие же вы умные? За что вас награждают? Музлан лучше этих драчунов — добрый, старательный… Он бы не кинулся на того, кто слабее. Здесь, наверное, ни одной чабанской собаки нет. Коров и овец не пасли и с волками не дрались в горах. Никто, наверное, мальчика не спасал.
Да, тут собаки понимают разные команды, а пасти умеют? Что главное: понимать приказы или пасти скот безо всяких приказов? А ведь Музлан и команду понимает, и пасет. И драться зря не полезет, как Беркут на Тобика! На Беркута все смотрят, хвалят, а Музлан сейчас гонит коров на новое место, где получше трава… Да, у Музлана нет медалей. Ты, Любушка, с завистью разглядывала собак с медалями. Но ведь, этим собакам хозяева кричали: «Ко мне!», «Лежать!»… И что же? Сейчас их хозяева подбирают рассыпавшиеся медали…
Любушка подбежала к Витальке и протянула бумажку.
— Говорил, Дамка глупая, вот… самые лучшие отметки дал самый главный судья… Андрюша, и ты посмотри табель Дамки, а потом говори.
Ребята прочитали табель, и оба рассмеялись.
— Что, не верите? Идемте к судьям, они скажут.
— Верим, Любушка, такого табеля ни у кого из собак нет, — сказал Андрюша, а Виталька присел, протянул руки. — Ну, призер, дай лапку пожму, не бойся. Я подала лапку, а потом бросилась искать Тобика. Искала, искала… Откуда его привезли? Неужели никогда больше не увижу? Было много похожих на него. Я спрашивала: «Не видели Тобика?» Собаки равнодушно отворачивались. Нет, видно, никто не знает такого.
На остановке мы ждали автобуса. Пришел один, но Любушка сказала: «Не наш». Возле Беркута собрались люди, глядели на него: расспрашивали мальчика о собаке. Да, на нас никто не обращал внимания. Вдруг Любушка подошла к мальчику.
— Тебе Дамка нравится?
— Я же не знаю, какая она, — ответил мальчик.
— Ну погляди… Немножко все равно знаешь… Крап у нее есть или нет?
— Для дворняжки это не имеет значения. Лишь бы двор хорошо охраняла.
— А у нас не от кого охранять, воров нет, а своих разве она не должна пускать?
— Ну это ваше дело. Смотря какой хозяин, кое-кому не нравится, если собака всех принимает.
— Зачем же она должна бросаться, если к нам пришли? А шуба у нее какая? Хорошая или не очень?
— Тебе нравится ее шуба?
— А тебе?
Мальчик почему-то немного сердился на Любушку, а она не догадывалась.