Читать интересную книгу Лицо во мраке - Эдгар Уоллес

Смит не сразу ответил:

— Разве вы не чувствуете запаха? — Он нагнулся над лицом женщины и понюхал ее губы: — Запах миндаля!

Полисмен нахмурился и сказал:

— Вы думаете, что она мертва?

— Да, — спокойно ответил Слик.

— Самоубийство? — спросил констебль.

— Не знаю. Запишите лучше мое имя: Ричард Джеймс Смит, известный полиции как Слик Смит. Меня знают в Скотленд-Ярде. Я у них на примете.

Человек в форме подозрительно посмотрел на него.

— Что вы тут делаете? — спросил он. Полисмен был не слишком сообразителен и задавал вопросы почти машинально.

— Помогаю вам, — лаконично ответил Слик.

Появился второй полисмен, и вскоре громко прозвучал гудок санитарной машины, вокруг которой понемногу начала собираться толпа любопытных. Приехавший врач скоро окончил осмотр.

— Да, она мертва. Яд — цианистый калий!

Врач был молодой человек, недавно окончивший университет и очень самоуверенный. Но в данном случае его быстрый диагноз был подтвержден дальнейшим расследованием.

Дик Шеннон узнал эту новость случайно и кроме интереса, который всегда возбуждало в нем имя Слика Смита, не нашел в этом деле ничего необычного, требовавшего его личного вмешательства. К нему явился полицейский чиновник, которому поручено было расследование, и начал расспрашивать его о Слике Смите.

— Да, я знаю его, — отвечал Шеннон. — Это ловкий вор из Америки, но здесь он ни в чем не замешан и в Англии за ним не числится никаких дел. А кто была эта женщина?

— Неизвестно, нам не удалось ничего узнать.

— Ничего не было на ней, в ее платье, в сумочке, что помогло бы опознать ее?

— Ничего. Это, вероятно, самоубийство, уже второе по счету в Грин-парке за последнее время.

В этот вечер Одри Бедфорд, просматривая вечернюю газету, прочла короткое сообщение: «Сегодня в Грин-парке найден труп неизвестной женщины. Предполагается, что она покончила с собой, приняв яд».

Она была мертва! Одри вздрогнула при этом известии, подтверждавшем ее собственное опасение. Какой ужас! Смерть была почти мгновенной, потому что женщины не было на скамье, когда она проходила по дороге за минуту или две до этого. Кто она? Одри была уверена, что где-то видела ее. Потом она вспомнила, и у нее забилось сердце. Это была та женщина, которую она видела неделю тому назад пьяной, стучавшейся в двери дома Маршалта. Одри не закончила свой обед и подошла к телефону. Теперь, по крайней мере, у нее был предлог поговорить с Диком Шенноном. Радость, послышавшаяся в его голосе, когда он ответил ей, согрела и ее.

— Где это вы пропадали? Я все ждал, что вы вызовете меня по телефону. Не случилось ли чего-нибудь?

Последние слова были произнесены с тревогой.

— Нет, ничего. Я узнала из вечерних газет, что в парке найдена мертвая женщина. Я видела ее, капитан Шеннон, я хочу сказать, что я была там, когда ее нашли, и уверена, что знаю ее.

Последовала пауза.

— Я сейчас буду у вас, — сказал Дик. Вскоре он, действительно, был у нее, и она рассказала ему все, что знала.

— Да, я знал, что там был Слик Смит; мне также сообщили, что присутствовала при этом еще какая-то барышня, мисс Брэдфилд. Это, конечно, были вы? Вы говорите, что знаете ее?

Она кивнула головой.

— Вы помните, я рассказывала вам о женщине, стучавшейся в двери дома мистера Лэси Маршалта?

— Скандалистка? — Он свистнул. — Она была нанята Малпасом.

— Но зачем?

— По какой-то таинственной причине, мне совершенно непонятной, он нанимал людей, которые должны были беспокоить Маршалта. Я думаю, что эта несчастная тоже была нанята им. Я наводил о ней справки, когда был на Портмен-сквер. По-видимому, Тонгер вытолкал ее, и это все, что о ней известно. — Он задумчиво посмотрел на девушку. — Я не хочу, чтобы вы были замешаны в этом деле ни как свидетельница, ни как-либо иначе. Лучше оставайтесь «неизвестной свидетельницей», пока не окончится расследование. Смит даст все нужные показания, а я вечером повидаю Тонгера. Между прочим, когда вы собираетесь к мистеру Малпасу?

У нее чуть не сорвалось с языка, что она сейчас же отправляется наверх, чтобы переодеться для предстоящего неприятного свидания. Но вместо этого она сказала:

— Завтра.

Он пристально посмотрел на нее.

— Вы говорите неправду, моя дорогая, — сказал он. — Вы идете к нему сегодня.

Она рассмеялась.

— Да, это верно, — созналась она. — Я только боялась вашего вмешательства.

— Конечно, я должен вмешаться. В котором часу назначено ваше свидание?

— В восемь.

Он посмотрел на часы:

— Я сделаю сразу два дела: отправлюсь теперь к Маршалту и буду ждать вас на северной стороне Портмен-сквер без трех минут восемь.

— Послушайте, нет ни малейшего основания, чтобы вы, капитан Шеннон… — начала она, но он прервал ее.

— Я думаю, что у меня есть все основания, — сказал он, — и сегодня вы должны меня слушаться!

Она колебалась.

— Вы обещаете мне, что не войдете в дом, пока не увидите меня? — настаивал он.

Вначале она не собиралась слушаться, но серьезность его тона заставила ее сделать это.

— Я обещаю, — сказала она, испытывая большое облегчение от мысли, что он будет поблизости во время предстоявшего ей разговора.

Глава 27. Предательство

Мартин Элтон поднял глаза от газеты, которую читал, и в который раз его мрачный взгляд остановился на жене. Дора придвинула свое кресло к огню камина и сидела, задумчиво глядя на красное пламя. Наконец она вздрогнула и обернулась, почувствовав его пристальный взгляд.

— Я думала, что ты куда-то уходишь, — сказала она.

— Ухожу.

Он отложил газету и отодвинул ее от себя. Стрелка часов над камином показывала двадцать минут восьмого.

— Что с тобой, Дора? Ты ничего не ела за обедом.

— Я чувствую себя плохо, — сказала она, покачав головой, и снова обернулась к огню. — В котором часу ты вернешься?

— Не знаю. Около полуночи, вероятно.

— Ты идешь к Стэнфорду?

— Я уже видел сегодня Стэнфорда, он мне больше не нужен.

Последовало долгое молчание.

— Он принес сюда деньги? — спросила она, не глядя на него.

— Нет, — сказал Мартин Элтон.

Она слишком хорошо знала его, чтобы поверить.

— Он принес что-то в чемоданчике. Это были деньги?

Теперь Мартин сказал правду:

— Да, он принес около трех миллионов франков. Дело хорошее и безопасное. Клейн легко избавится от них и получится отличная прибыль.

Она едва заметно пожала плечами:

— Это будет твой конец, Мартин! Если тебе пришла охота рисковать, то я тут ни при чем. Мне все надоело.

— Тут нет никакого риска, — сказал Мартин, снова взяв газету. — Итальянец — гений, а для меня это лишь случайное дело, — он говорил извиняющимся тоном. — Я не собираюсь сделать распространение фальшивых денег своим постоянным занятием.

— Где они? Я хочу знать!

Ее голос против обыкновения звучал властно. Целый день она нервничала, и Мартин постарался успокоить ее.

— В матраце моей кровати, — сказал он. — Но пусть это не беспокоит тебя, Дора! Завтра я велю взять их.

Он вышел из комнаты и тотчас вернулся уже в пальто и перчатках.

— Ты не выйдешь из дому? — спросил он.

— Не знаю, может быть, — ответила она, не оглядываясь.

Она услышала звук запираемой входной двери и снова погрузилась в свои безрадостные мысли. Она боялась Мартина, боялась не из-за себя, а из-за человека, которого любила. Мартин стал для нее невыносимой обузой. Он все время следил за ней и подозревал ее. В последние дни она начала ненавидеть его с такой силой, что сама боялась своего чувства. Это он толкал ее на преступления, это он заставлял ее знакомиться с преступным миром. Он сделал ее подобной себе. Так думала она, забывая все, что он в действительности сделал для нее, забывая жизнь, от которой он ее спас, забывая все его внимание к ней, всю любовь и великодушие.

Только бы избавиться от Мартина!.. Она вздохнула при этой мысли, и все ее помыслы, еще неясно осознанные ею, были направлены к одному, вели к одной цели. Через некоторое время она начала спокойно и хладнокровно обдумывать план, в котором до сих пор боялась сознаться себе самой. Он убьет Лэси Маршалта! Она кивнула головой, думая об этом как о чем-то неизбежном. Он угрожал и ей, и она ненавидела его еще больше за его угрозы. Как избавиться от Мартина, как стряхнуть с себя цепи, в которые он заковал ее? Был лишь один выход. Весь день накануне и всю ночь она старалась примириться, привыкнуть к предстоявшему ей позорному поступку.

Через четверть часа после ухода Мартина она направилась в свою комнату, надела пальто и шляпу и быстро сбежала по лестнице.

Сержант, дежуривший в полицейском участке на Уайн-стрит, разговаривал со старшим сыщиком Гавоном, когда бледная молодая женщина быстро вошла в скудно меблированную комнату. Гавон знал ее и любезно поздоровался с ней: