болтающего в невесомости. Как говорится, инерция в деле.
В иллюминаторе замельтешили звёзды, и показалась охристо-красная звезда. Названная по-научному коричневым карликом. Он больше походил на угасающий уголёк в костре, и давал очень мало света. Собственно, он и был угасающим космическим угольком размером чуть больше Юпитера. И хотя термоядерный синтез в нём ещё теплился, звезда медленно, но неотвратимо остывала вот уже миллиард лет.
Когда едва слышно загудел маршевый движок, корабль прекратил вращаться. Лишь несколько раз дрогнули в корректировке манёвренники. Экипаж и летающие вещи мягко прижало к стене. Корабль действительно превратился в башню.
Иван лежал на стене, ставшей полом, и глядел на стол, который навис над ним. Теперь-то он понял, почему всё на магнитах. Иначе бы все тарелки прилетели ему в голову. Отрицательное ускорение, то есть, торможение достигло где-то полутора «же» и перестало расти.
Где-то завизжала Свёкла, крики сменились угрозами суда и папенькой.
Марья безвольной куклой повисла в кресле, будучи пристёгнутой. Михаил лежал, распластавшись на стене. В руках зажат пакет с пюре.
— Подгорает, — протянул капитан.
— У кого? У Феклы? — переспросил навигатор.
— Обе и девка и котлета, — усмехнулся капитан.
Иван глянул на потяжелевшую вафельницу. Из той шёл дым, устремившись тонкими струйками мимо стола к коридору.
— Помогите! — закричала Свёкла, высунув голову из каюты.
— Лесенкой! — отозвался капитан. — Только аккуратнее.
— Помогите! Я боюсь! — повторила купчиха.
Иван со своего места видел белые волосы и что-то светящееся на руках девушки. Ещё бы ей не бояться. Коридор превратился в глубокий колодец, к тому же ощутимо давит полуторная сила тяжести.
Снова дрогнули манёвренники.
Княжич встал на ноги и со стоном распрямился. Организм быстро привык к невесомости, а сейчас на шею словно гирю в сорок кило повесили. Не смертельно, но приятного очень мало.
Котлеты действительно успели подгореть.
— Предлагаю прослушать лёгкую музыку, — вежливо предложил Птиц, тут же получив порцию обзывательств.
Конец торможения был очень приятным. Сила тяжести медленно сошла на нет, и в воздухе снова закружились вещи и еда.
Одновременно с Иваном капитан, который оклемался, в силу привычки, быстрее, деловито подлетел к иллюминатору и стал вглядываться в космос.
— Прибыли, — произнёс он и прищурился. — Княже, глянь, либо у меня зрение подводит, либо со станцией что-то не так…
Глава 11. Чудовищные нервы
Капитан пристально вглядывался в чёрную бездну космоса. Рядом к иллюминатору прильнул Иван.
Там, среди звёзд, застыла едва заметная в свете коричневого карлика станция. В документах значилось, что она автоматическая, но в строчке «назначение» стоял пробел.
Вытянутое и оттого похоже на веретено космическое сооружение, имевшее размеры в полсотни метров в длину, должно́ мерцать габаритными огнями, но сейчас выглядело мёртвым и заброшенным.
В кают-компании висела тишина. Разве что слышалось отдалённое и недовольное бурчание Фёклы, да тихонько гудела вытяжка.
— Радиомаяк работает? — негромко спросил капитан и вздохнул. Не нравилась ему ситуация. Совсем не нравилась. Его долгий опыт космических странствий противно скулил, как побитый щенок. И щенку было не по себе.
— Сигнал не зафиксирован, — ответил Птиц и добавил: — Аварийный тоже. И это… может, свалим отсюда? Вот это, — он сделал ударение на слове «это», — добром точно не кончится.
— Выведи с оптики на экран, — проигнорировав нытьё искина, отдал приказ Петрович, оторвался от стекла и доплыл до стола, где схватился за край столешницы. На фоне чёрного сейфа возникало окно. В уголке горели дальность до станции и кратность увеличения.
— Ух ты, ёжки-матрёшки, — протянул капитан, вглядываясь в пропущенное через электронно-оптический усилитель и потому позеленевшее изображение.
— Что там? — княжич тоже отлип от стекла и подплыл ближе. И тоже выматерился.
Было отчего. Станция оказалась раскурочена, словно побывавшая под ракетной атакой консервная банка. Виднелись вывернутые наружу края обшивки, лоскуты проводов, висящие на уплотнителях обломки пластика. И зияющий чернотой провал.
— Взрыв? — тихо спросил княжич.
Капитан задумчиво оглянулся. Весь экипаж собрался за спиной, и только Иван лез вперёд.
— Не похоже, — протянул Петрович и указал пальцем на дыру. — От ударной волны обычно другие повреждения. Миша, что скажешь?
— Птиц, ещё увеличь, — произнёс навигатор, бросив косой взгляд на Ивана. — Птиц, сделай ярче.
Михаил потёр пальцами лоб и продолжил говорить:
— Полосы на обшивке сделаны не осколками. Это следы когтей или зубов. Я очень не хотел бы встретиться с тем, что их оставило.
— Демон? — приблизившись к изображению, поинтересовался Иван. Тем временем над картинкой вспыхнула строчка «моделирование», и станция обрела объём, словно выдавилась из плоского окна.
— Не знаю, княже, — пожав плечами, ответил капитан и съехидничал: — Ты же у нас инквизитор. Меня больше интересует вопрос, что этой твари надо было? Неспроста же напала на беспилотную станцию. Тварям обычно интересны либо другие твари, либо живые существа.
Парень глянул исподлобья на Петровича, но смолчал. Рано было что-то утверждать.
— Надо поближе подойти, — произнёс Иван.
— Да куда ближе?! Мы и так в пяти километрах от этой железяки! Для космоса это даже очень близко!
— Ещё ближе, — с нажимом повторил Иван.
— Вот упёртый, — пробурчал капитан.
— Какой есть, — огрызнулся княжич и добавил: — Если не можем, то надену скафандр, в одиночку выйду в открытый космос и посмотрю. Сам.
— Хорошо, мы пройдём самым малым ходом в километр от этой хрени. Ближе не могу. Птиц! Просчитай траекторию по касательной!
— Добром это не кончится, — пробурчал искин.
Корабль слегка дрогнул, изменяя ориентацию в пространстве. Можно было даже заметить отсветы манёвренных движков на уплотнителях иллюминатора. Станция медленно сместилась, вскоре пропав из виду, так как Синяя Птица повернулась носом почти что прямо на неё.
Снова прокатился звук маршевых двигателей, работающих на минималках. Небольшое ускорение создало микрогравитацию, и все незакреплённые вещи и члены экипажа словно в замедленной съёмке упали на стену, снова ставшую полом космической башни.
Фёкла с визгом проплыла по коридору и ввалилась в кают-компанию, словно Алиса в кроличью нору. Девушка выставила перед собой руки и надрывала голосовые связки, норовя перейти в ультразвук. Одета она по-прежнему в одни стринги, а в руках зажаты магнитные босоножки, которые не успела нацепить. Хвоста не имелось, а в разъём импланта не вставлена даже простейшая затычка.
В итоге, пролетев добрые два десятка метров, купчиха легонько шмякнулась руками о пол, но сила удара была не больше, чем при падении с низкой кровати.
— Вы чё?! — перешла девушка на почти человеческую речь. — Вы сасе́м ахринели?! Да я…! Да вас…! Бли-и-и-ин!
Фёкла села на пол, но с непривычки к малой силе тяжести с отрывистым визгом опрокинулась на спину.
Все дружно уставились на почти полностью оголённую попку и весьма симпатичные