class="p1">Ты ведь слышишь меня, правда? Не можешь не слышать.
В день свадьбы я подарю амулет подруге, своей дорогой Тире, и она станет еще счастливей. Надену его невесте на шею и обниму на счастье, и, может, ее радость сможет хоть немного меня согреть.
Слезы покатились по щекам, руки упали на колени плетьми.
Я рыдала и не могла остановиться – боль рвала грудь острыми когтями, выворачивала наизнанку. Держалась до последнего, но нарыв созрел и вскрылся, выворачивая ребра и все, что скопилось под ними.
Как же так? Нельзя мне плакать, иначе камни напитаются не любовью и радостью, а горем и отчаяньем. Свои чувства надо держать под замком. Я жрица и не могу позволить себе эту слабость.
Но я и была слабой. Эгоистичной. Вечно потакала своим капризам.
Прав отец и права матушка Этера. Но все равно так больно… Невыносимо.
И чужая радость как соль на открытую рану.
Дав себе пару пощечин, я отдышалась и продолжила работу. Голос охрип, но по венам бежал искристый золотой жар. Он вливался в металлические лепестки, и те расправлялись, дрожали, камни довольно гудели, выпивая мою силу, читая намерения.
Я справлюсь.
Я не подведу тебя, Тира.
Глава 11. Чувства бастарда
Реннейр
Мы усиленно готовились к походу. Разведчики – лучшие и самые надежные ученики, все это время по крупицам собирали информацию о Топорах: где их последний раз видели, с кем водились. Удалось схватить пару подельников из местных, но те даже под пытками не смогли дать ответ – банда хорошо прятала свои секреты.
Искатели, в свою очередь, обещали выделить несколько крепких ребят для моего отряда. Конечно, то, что разбойники как-то обходят их охранные амулеты и заметают следы, усложняет дело, но после войны меня уже ничто не пугает. Недаром меня прозвали Зверем – вытащу их из норы, где бы они ни прятались.
И сейчас, пока солнце не начало припекать, я гонял ребят по утоптанной площадке. Демейрар тренировался подчеркнуто отдельно. Иногда я ловил полный раздражения взгляд брата. Его бесило, что отец отправляет его, изнеженного маменькиного сыночка, ловить каких-то отморозков в горы, которые он терпеть не может. Как и то, что придется отправиться в поход под моим началом.
Я невольно усмехнулся. Для гордости наследника подчиняться бастарду – это сокрушительный удар. Наверное, ему стоит все-таки посочувствовать.
Набрав из бочки полный ковш студеной воды, я с наслаждением опрокинул его себе на голову и допил остатки, как вдруг послышалось робкое:
– Господ-дин дех-хейм!..
В тени яблонь, перетаптываясь с ноги на ногу, стоял молоденький прислужник и смотрел так, будто боялся, что за беспокойство я ему голову откушу.
– Чего тебе?
– Простите за то, что прервал. Лорд Брейгар велит вам явиться к нему в каб-бинет.
– Иду. Эй, Варди! – окликнул я друга в тот момент, когда этот северный здоровяк опрокинул в пыль одного из парней. У того пол-лица было залито кровью из разбитого носа. – Закончи за меня… И отпусти бедолагу.
Варди ухмыльнулся многообещающе, но с противника слез.
Лорд не любил ждать и наказывал за проволочки всех без исключения. Он застыл у стеллажа, всматриваясь в корешки старых потрепанных книг: руки сцеплены в замок, спина прямая. Даже головы не повернул – отец всегда узнавал меня по шагам, как и я его.
В кабинете окна были зашторены, и царил полумрак – только случайный луч, пробившийся в узкую щель, рассекал пол надвое, теряясь у ног лорда.
– Твои люди готовы?
– Да, господин, – безукоризненно вежливо ответил я, касаясь груди ладонью. Чувства надо держать под замком. Спрятанные глубоко внутри, они мне не помешают.
Холодность. Только холодность и отстраненность.
Отец хмыкнул одобрительно.
– Я знал, что могу на тебя положиться, Ренн. Еще с тех времен, когда ты был бестолковым мальчишкой, я уже видел: из тебя получится крепкий клинок. Закаленный. Ты никогда не подведешь, – на этих словах он бросил в мою сторону испытующий взгляд, который разбился о стену моего равнодушия.
– Да, господин.
Он отвернулся, продолжая изучать старые книги.
– Я давно думаю сделать тебя своим наместником в Соколином доле. Я дарую тебе титул, и больше никто не посмеет назвать тебя бастардом.
Его обещания сладкие и заманчивые, как вид поджаренной свиной ляжки для умирающего от голода. Много лет я покупался на них, но в последнее время слова лорда Брейгара рождали в душе странное отторжение.
– Или подарю кусок от пирога, который я только планирую присвоить, – отец потянулся и снял с полки шкатулку, отворил крышку и вытянул амулет – волчий клык на толстом кожаном шнуре. – Возьми его, – произнес непреклонно.
Не сводя глаз с подвески, я приблизился.
– Это работа искателей?
– Нет. Это из Волчьей Пустоши.
Под ребрами заскреблось подозрение, и я уставился в глаза отца, которые, впрочем, ничего не выражали. Но стоило протянуть руку и коснуться клыка, как подвеска ожила – юркой змейкой скользнула вокруг запястья. Раздался щелчок, какой бывает при захлопывании замка, и всю руку от плеча до кончиков пальцев обожгло болью.
Я зашипел.
– Что за… что это за колдовство? – я неверяще глядел на шнур с клыком, превратившийся в браслет без начала и конца, пустивший незримые корни в венах. Нет, я и раньше пользовался зачарованными амулетами, но с таким сталкивался впервые.
– Это гарантия, что ты не проболтаешься о моем секретном поручении. Ни по своей воле, ни под пытками, – равнодушно отозвался лорд Брейгар. – Этот амулет называется Хранителем Секретов. Я тебе доверяю, но не настолько, чтобы поставить под угрозу самое важное дело в своей жизни.
– Как эта дрянь работает? – не слишком вежливо поинтересовался я, потому что по нервам до сих пор сновали магические молнии, а в голове стучало понимание: не доверяет мне. Лорд привык подозревать всех и вся, и я не исключение.
– Амулет не даст тебе забыть о поручении, будет время от времени напоминать о себе. Как мне говорили, это не слишком приятное чувство, – лорд снял с полки книгу и открыл на середине, повел пальцем вдоль ровных столбцов. – К тому же волчий клык – один из самых сильных ведовских компонентов, его яд убьет тебя, если ты проболтаешься.
На мгновение я опешил. А потом злость, ненависть, яростный огонь вспыхнули в груди и ударили в голову. Я уже забыл о данном самому себе обещании держать эмоции в узде. Единственное, что мне хотелось сделать – сомкнуть пальцы на горле отца и свернуть ему шею, убить своего господина и нарушить клятву верности дехейма. Ту, что принес на