Я отняла ладони от мокрых щек и принялась утирать слезы тыльной стороной ладони.
— Маша, при всем желании, я не могу помочь, — беспомощно прошептал он, а в его изменчивых глазах плескалась горечь. — Милая, не плачь, я что-нибудь придумаю. Уверен, что есть способ вернуть тебя в твое Отражение.
— Спасибо тебе, я верю, что ты поможешь, — прошептала я. — Я так устала…
— Плохой день? — хмуро спросил Таиль.
— Ох, не то слово, — пробурчала я. — Ниль Барэ еще тот тип! У вас тут принято вламываться в комнаты?
— Н-н-е-е-ет, — запинаясь, пробормотал Таиль.
На его худощавом подвижном лице отражалось столько эмоций, что я невольно удивлялась этому, а ведь в первые дни нашего знакомства он казался мне таким замкнутым и нелюдимым. Теперь же бушевавшие в нем эмоции делали его более доступным, земным что ли.
— А что случилось? — осторожно полюбопытствовал он.
— Сегодня утром мой адаптер с криками вломился ко мне в комнату. Затем развеселил там всех обитателей конспиративного жилища, а я еще виновата, — с обидой в голосе пояснила я и в этот момент откопала золотистое платье-футляр с коротким рукавом и воротничком стоечкой, затем приложила его к себе и спросила. — Ну как, думаешь, мне это пойдет?
Вампир неопределенно мотнул головой, закатил глаза к потолку и возмутился:
— Маша! Я тут создаю своего энергетического фантома, за которым гоняется по всему отделу одежды твой адаптер, а ты мне про шмотки! Как не стыдно?
Я вздохнула, отбросила платье на груду одежды и покаянно промурлыкала:
— Прости, Таиль, прости! Так это ты — тот вампир, которого почуял Ниль?
Мой собеседник выразительно сверкнул глазами, едко улыбнулся и утвердительно кивнул.
— Значит у нас мало времени, — заметила я и с улыбкой прибавила. — И все-таки ты нашел способ увидеть меня. Как ты меня нашел?
— Нашел по энергетике, уж я-то ее хорошо изучил, — прошептал вампир и вдруг резко замолчал. — Не мог тебя оставить в одну в этом мире.
Он молниеносно выпрямился, замер на месте и приложил указательный палец к губам, призывая меня к молчанию. Я кивнула и тоже насторожилась, прислушиваясь к шуму торгового зала, но ничего подозрительного не услышала.
— Маша, у нас мало времени, — быстро затараторил Таиль. — Барэ на подходе! Черт бы его побрал!
— Точно! — вставила я.
— Милая, слушай меня внимательно — я непременно разузнаю, как тебе вернуться в твой мир. С Нилем поаккуратнее — он очень влиятелен и опасен. Жаль, что тебе не дали другого адаптера.
Я вздохнула и кивнула, соглашаясь.
— Потерпи, все образуется. Я найду тебя, — выпалил вампир, лихорадочно чмокнул меня в губы и на прощание сказал. — Прячь свои эмоции…
Внезапно занавеска на кабинке взметнулась и буквально за миг, помещение примерочной опустела. Я моментально почувствовала себя одинокой и слезы закипали в уголках глаз. В этот момент ко мне заглянул злой и всклоченный Ниль. Его глаза были темно-карими от ярости, клокотавшей в нем, и я инстинктивно поняла, что в этот момент его лучше не трогать.
— Ушел стервец! — яростно прошипел адаптер и тут же грубо спросил у меня. — Выбрала?
— Да, — твердо ответила я.
— Отлично! Берем все! Переодевайся, жду тебя на кассе.
Как мне это не претило, но ничего не оставалось, как послушно закивать головой и начать переодеваться.
* * *
Я осторожно закрыла дверцу хлипкого шкафа, опасаясь, чтобы мой многочисленный гардероб вновь не оказался на полу, как и в прошлые два раза. Шмотья у меня была столько, что даже поп-звезда непременно бы мне позавидовала. Закрыв глаза и прислонившись лбом к лакированной дверце, я со вздохом напомнила себе, что пора поменять тактику ведения войны с рыжеволосым шкафом и на завтра придумать что-нибудь интересненькое. Я страдальчески скривилась, вспомнив, как мой адаптер в торговом зале хватал все подряд, наслаждаясь моими пререканиями по поводу расцветки, фасона или размера — все это было лишь мелкими цветочками. То же самое было в отделе белья, такого невзрачного в этом мире, что теперь стало понятно, почему рыжеволосый шкаф так смутился при виде моего гарнитурчика. Женщины тут явно такого не носили. Все было практичным, удобным, отличного качества, и лишь только белого или бежевого оттенка, скукота, в общем. Как только мы вошли в зал, то к нам подбежала молоденькая продавщица с длинными белокурыми волосами, которые необычайно гармонировали с темно-синими глазами. Она суетливо поинтересовалась, чего мы желаем. Ниль указал на меня и велел ей подобрать подходящее мне белье. В итоге мы вынесли из Центра Торговли такие пакеты, что Ниль и я едва дотащили их до багажника его танка, обмениваясь едкими замечаниями.
Моего адаптера, казалось, не беспокоило то количество нулей, стоящих в чеке на оплату моего гардероба. Это меня несказанно настораживало и заставляло задумываться над тем, что Комитет не так прост, как кажется, с первого взгляда и раз он мог позволить оплачивать подобный суммы, то деньги у них водились, и мне оставалось догадываться — это были государственные дотации или альтернативные варианты заработка. Я устало опустилась на пол и обхватила голову руками. Да, этот день окончательно вымотал меня, выжал, словно лимон и на душе оставалось противное чувство горечи. Само присутствие Ниля Барэ отравляло каждую секунду моей жизни, и он не забывал мне об этом напомнить с выражением торжества. Обида на неудачи постепенно росла в моей душе, и только надежда на Таиля давала мне силы, чтобы не обращать внимания на мелкие издевки Ниля.
Что тут скажешь — он отрывался на мне по полной программе в отместку за те два часа, проведенных в женской секции одежды, белья и обуви. После Центра Торговли бесцеремонно потащил меня в уютный ресторанчик, где всем своим присутствием мешал моему поглощению изумительных блюд из меню для людей. Затем, несмотря на мое сопротивление, мы пешком потащились в часовую лавку, где он купил мне ужасный будильник внушительных размеров. Который при проверке так оглушительно затарахтел, что мне тут же захотелось, хлопнуть его об стенку и только удивительный корпус из самого прочного сплава, как уверял нас часовщик, спасал эти чудо-часы от повреждений. Прямо в лавке мой адаптер преподнес мне это механическое уродство, иначе назвать этот будильник не могу, с едкой улыбкой и издевательскими намеками на то, что он мне поможет вставать во время. Самое главное — Ниль клятвенно пообещал мне, что больше не станет вламываться в мою комнату, дабы не лицезреть тот срам, в котором я щеголяла перед ним с утра.