Читать интересную книгу Смерть всегда движется рядом - Евгений Кукаркин

Меня вызвали в главное управление войск в Германии.

Двое гражданских небрежно развалившись на диванах, изучают мою физиономию.

- Мы из комитета государственной безопасности, прибыли из России, чтобы выяснить некоторые вопросы, которые возникли при изучении одного дела.

Я молчу пытаясь понять, связано ли это дело с разведкой Штази или нет.

- Мы по поводу пилюль. Да, да, тех самых с помощью которых вам удалось предотвратить атомный взрыв в хранилище. Вопрос простой, где остальные пилюли?

- Спрятаны.

- Сколько их было?

- Десять.

- Однако, нашему представителю в закрытом городке вы сказали пять.

- Я их хотел оставить на всякий случай у себя.

- Для чего?

- Разве случай в хранилище не говорит вам ничего?

- Не говорит. Это случаность одна из милиона.

- Разве невозможны другие случайности?

- В наше время все возможно.

Они оба с интересом смотрели на меня.

- Как они оказались в доме госпожи Гамили под этикеткой "Дарамизол"?

Значит побывали уже и тут.

- Подложил, когда был у нее в гостях.

- Вот у нас показания военного атташе генерала Молчанова, он утверждает, что документы, которые украла из самолета корреспондентка газеты "Дели Ньюс", вам принесли уже когда вы были больными. Так?

- Так.

- Однако служанка утверждает, что пилюль при этом не было, у вас были парализованы руки и вы просили ее тогда спрятать документы под подушку. Так?

- Так.

- Тогда ничего не вяжется. Корреспондентка украла документы, а пилюли оказались спрятанными в аптечке в доме госпожи Гамили до передачи документов вам. Хотя всем ясно, что пилюли и документы лежали в одном чемоданчике.

- Мы утащили чемоданчик вместе с Дори, а потом я распотрошил его один, но ей удалось выкрасть документы у меня и она даже не представляла, что еще есть пилюли.

- Да, заврались вы окончательно. Вот показания майора Мансура...

- Кого?

- Сослуживца вашего, майора Мансура.

- Постойте, но он работает на контрразведку Египта.

- Ну и что, мы со многими разведками работаем по некоторым вопросам сообща. Так вот, Мансур утверждает, что вы действительно распотрошили чемоданчик один, а после того как переспали с корреспонденткой, подарили ей документы.

- Вас интересует, как я переспал или пилюли?

- Не грубите, майор. Нам нужны пилюли.

- Хорошо, я отдам вам пилюли, причем сейчас.

Я стал пальцем выковыривать из часового кармашка по пилюле.

- Раз..., два..., три..., четыре..., пять... Все, больше нет.

- Здесь пять, вы потратили четыре. Где еще одна?

- Потерял.

Гражданские зашептались.

- Хорошо, но мы вам все равно не верим. Сейчас мы сдадим пилюли на анализ и если это не то, то у нас будет с вами слишком серьезный разговор.

Через день в корпункт дозвонилась Дорри и попросила встречу в Берлине.

Мы сидим с Дорри в номере отеля, который она сняла.

- Александр, со мной происходят непонятные вещи, в меня вцепились люди и похоже из вашего КГБ.

- Откуда ты это взяла?

- Я столько лет крутилась между всякими разведывательными службами разных стран, что даже узнаю их по почерку. Зжесь же прямой советский примитивизм. Все развалить, сломать и ни копейки не взять. У меня же там были ценности на миллионы долларов.

- У тебя был обыск?

- Ну да.

- Дорри, ты о пилюлях и нашем последнем разговоре ни кому не говорила?

Дорри замешкалась.

- Понимаешь, Александр, я поделилась с мужем о пилюлях и обо всем Каирском кошмаре. Рассказала и наш последний разговор. Мы ничего не утаиваем друг перед другом.

- В меня тоже вцепилось КГБ. Они проверили всю каирскую цепочку, включая Мансура.

- Да что ты говоришь? Но мой муж здесь непричем.

- Я не обвиняю твоего мужа. Я о другом. В этой цепочке не хватает одного звена. Это ты. То что к тебе подсунули тогда разведчика, это цветочки, ягодки могут быть впереди. КГБешники уверены, что одна пилюля у тебя.

- Вот как? Что же мне делать?

- Я хочу, что бы ты утверждала всем, что пилюли ты передала мне.

- Если тебе это не повредит, я буду говорить так. Так сколько я пилюль тебе передала?

- Одну.

- Одну? Зто не ту ли самую, что ты мне предлагал раньше?

- Ну да.

- Что за чертовщина. Может быть кто-нибудь тогда увидел, как я ее вертела в руках?

- Может быть.

- А не послать ли нам все подальше. Я ни как не могу забыть то время, когда в танке сидя голышом, мы страстно хотели друг друга. Когда в фургоне, ты сделал меня самой счастливой женщиной на свете. Я предлагаю, либо выбираем сейчас кровать, либо катись от сюда к чертовой матери со своими сраными пилюлями и неприятностями.

- Я выбираю кровать.

- Тогда марш в ванную.

Я сижу перед КГБешниками. Один ковыряет ногти, другой насмешливо смотрит на меня.

- Пилюли-то настоящие - говорит он.

- Ну и слава богу.

- Если бы ты нас обманул, мы бы раздавили тебя как червя, поддерживает разговор другой.

- Так о чем вы так долго говорили недавно с Дорри?

- Вас интересует пастельный вариант или еще что-нибудь?

- Вы порядочный шутник, Скворцов, и все время ходите по острию ножа. Конечно, нас больше интерисуете вы.

- Что вам еще надо?

- Хорошо не будем говорить о Дорри, поговорим о вашей службе. Кто вы майор Скворцов, корреспондент или агент отдела "М" при управлении командования в Германии.

- Пожалуй это вопрос не ко мне, а к моему начальству.

- Ладно, Скворцов, я хочу предложить вам другой вариант, оказывать помощь нашему комитету.

- Нам такие жулики подходят, - добавил другой.

- Идите вы в....

Они засмеялись, поднялись и пошли к двери.

- Мы еще с вами увидимся, майор.

Шахту под Берлином, мы начали закладывать смело, прикрываясь строительством метро. Так как у города большие подземные коммуникации и земля "прослушивалась" и нашими и натовцами, туннель решили прорывать на большой глубине, около 30 метров. Грунт оказался твердыим и скорость проходки упала до 14-16 метров в сутки. Филипенко настаивал тащить туннель в центр западного Берлина. Игорь Сергеевич доказывал, что фугас надо ставить недалеко от границы, но тоже в западном Берлине.

- Ты все стремишься больше уничтожить город западников, да пойми, когда фугас жахнет, Берлина не будет вообще. А если его вообще не будет, так поставим фугас по центру Берлина, как раз недалеко от границы в Западном секторе.

- Буть по твоему. Ты слышал, Скворцов.

- Может быть примем компромис, - говорю я. - Потянем туннель к центру, через точку установки фугаса.

- Это три километра 720 метров, - сразу подсчитывает Игорь

Сергеевич. - А идея хороша, дадим Штази липовую точку координат.

- Три с половиной месяца работ, - задумчиво говорит Филипенко. - Я только-что получил шифровку об ускоренных темпах работ. Там, в Москве считают, что мы долго копаемся, за два года только 15 минирований. Давайте майор, кладите мину под Берлин.

Я выбрал для шахты здание немецкой консерватории, чем вызвал бурный восторг лейтенантов.

- Во здорово, музыку послушаем.

И мы действительно услыхали "музыку", когда тащили шахту на верх, только это был грохот поездов метро, который тоже недавно прорыли здесь.

За метров 7 до поверхности, лейтенанты срочно вызвали меня.

- Товарищ майор, похоже засекли, встречный туннель пробивают.

Я услыхал глухие удары западнее нас.

- Как их можно надуть?

- Здесь замереть, а ниже сделать отвод.

- Ну и что?

- Они пойдут на звук, а когда подойдут ближе, мы туннель взорвем.

- Как бы они тебя раньше не взорвали.

- Нам легче, им тяжелей, ведь их туннель над нами.

- Валяй. Я доложу начальству, что идет задержка работы.

Противник оказался хитрей, хотя он клюнул на отвод, но не повис над ним, а пошел параллельно с боку. Теперь мы ловили время и ждали, кто первый приблизится. Филипенко надоела эта игра и он приказал взорвать отвод.

- Но это нельзя делать, - сказал я ему - по взрыву отвода они могут определить основной проход туннеля.

- Делай что хочешь, но в стволе шахты должен стоять фугас через месяц. Это приказ, понял.

Я созвал лейтенантов.

- Что делать? Сроки проходки мы уже сорвали.

- Конечно, - начал один,-все можно заминировать или забить камнем, но на каждое ядие есть противоядие, у них найдутся какие-нибудь новинки и они могут ворваться в туннель.

- Что ты предлагаешь?

- Аттаковать самим.

- С ума сошел, они нас просто взорвут.

- Как хотите, но другого выхода нет.

- Стойте, мы поменяем план. Мы хотели здесь поставить фугас, но его поставим на запасной позиции, а в основном стволе шахты взорвем мощную мину. Так как их проход идет паралельно шахте и они не догадываются об этом, то засыпем всех и все.

- Пойдет, - сказал один из лейтенантов.

Взрыв был ужасный. Все газеты Берлина сообщили, что от мощного толчка под землей осело здание консерватории и выедена ветка метро. Несколько человек погибло, много оказалось раненых. Бесконечные предположения от землетрясения до происков КГБ захлестнули все страницы.