Элоди уставилась на него, ошеломленная. Выйти за него замуж… Он будто услышал ее вчерашние мысли и поспешил воплотить их в жизнь. Так скоро! Ей до сих не верилось, что он хочет провести с ней остаток жизни. Сделать своей виконтессой, растить с ней общих детей. Она будто вернулась на три года назад, но сейчас все эмоции, все чувства ощущались еще острее.
— Эм… Эли, ты ответишь? — уточнил Джеймс. — Или тебе нужно время подумать?
Кажется, она молчала слишком долго, и его улыбка померкла. Наверняка он сомневался в себе, а зря. Элоди открыла рот, чтобы развеять его сомнения, но ее остановила внезапная и ужасная мысль.
— Моя семья не одобрит, — выпалила она.
И это мягко сказано. Изабель хоть и пыталась встать на ее сторону, но Фиона и Мюриэль всё ещё настроены против Джеймса. А что уж говорить об Оливии…
Джеймс нахмурился.
— Я хочу жениться на тебе, а не на твоих сестрах.
— Но мой отец…
Он усмехнулся.
— Я нравлюсь твоему отцу, и ты это знаешь.
Это было правдой. На самом деле Элоди не сомневалась, что если отца не остановить, он поведет ее к алтарю на следующий же день после объявления о ее вторичной помолвке.
А сестры… Что ж, у них как раз будет повод узнать Джеймса получше, и они примут его. Однажды они обязательно поймут, какой он чудесный человек.
— Твой отец говорил, что ты по мне тосковала, — лукаво улыбнулся Джеймс. — Буквально зачахла без меня!
Он провел по ее щеке указательным пальцем, поддразнивая ее. Элоди фыркнула, борясь со смехом.
— О, не льстите себе, виконт. Отец на старости лет решил сыграть в сваху, не более.
— Значит, ты не вспоминала обо мне?
— Я этого не говорила.
Он ухмыльнулся в ответ и склонил голову, чтобы украсть еще один поцелуй. Сердце Элоди забилось быстрее. Это было прекрасно, слишком прекрасно для слов. Губы Джеймса были мягкими, но настойчивыми. Ей захотелось остаться в оранжерее и целоваться с ним вечность. Но всё быстро закончилось, и он поднял голову, глядя на нее сверху вниз.
— Итак, попробуем еще раз. Элоди, ты выйдешь за меня замуж?
— Да, — прошептала. — Да, безусловно.
Его глаза вспыхнули, и ее согласие было вознаграждено еще одним поцелуем — долгим и неторопливым. Это сводила с ума и заставляло трепетать ее от восторга.
— Но у меня есть просьба, — сказала Элоди, когда они оторвались друг от друга.
Он прижался своим лбом к ее.
— Мне уже тревожно, — усмехнулся Джеймс. — Что за просьба?
— Я хочу собрать сестер и рассказать им всё до того, как мы объявим о помолвке. И чтобы ты был со мной. Ты согласен?
— Конечно. Разве я могу отказать своей невесте?
Это прозвучало несколько нерешительно, но ей всё равно понравилось. Она его невеста. Элоди не сомневалась, что на этот раз у них всё получится, если только… Нет. Никаких если. Совсем скоро она станет виконтессой Рочфорд, и ни Оливия, ни вредные пристрастия Джеймса не помешают ей быть счастливой.
Глава 19
Глава 19
Весь следующий день Элоди казалось, что она ходит по облакам. Подумать только, она станет леди Рочфорд! Замужней дамой, у которой будут собственный дом и хозяйство, больше не отцовские…
Отец.
Мысль о нем заставила сердце Элоди сжаться, когда она собиралась на оговоренную заранее семейную встречу. Она почти не сомневалась, что отец воспользовался своим нездоровьем и преувеличил его, только чтобы она согласилась принять женихов, но… Это не отменяет того факта, что он старый и больной человек.
Кто будет заботиться о нем, когда Элоди покинет дом? Может, уговорить его переехать жить к ней и Джеймсу? О нет, она слишком хорошо знала своего отца — старый граф никогда на такое не согласиться. Он ненавидел чувствовать себя обузой.
С другой стороны, у него есть дом в Лондоне, и он давно говорил, что хотел бы бывать там почаще… И, конечно же, они с Джеймсом тоже будут навещать его так часто, как смогут! К тому же, в Лондоне есть множество врачей на случай, если графу потребуется помощь. Нужно обсудить с ним эту возможность, как только представится случай.
Но сначала Элоди должна была объявить о своей помолвке. И ей хотелось сделать это как можно скорее. Не то чтобы она ожидала чего-то плохо, но не помешало бы принять превентивные меры, чтобы всё не закончилось так же прискорбно, как три года назад.
Поэтому она велела служанке доставить записки Джеймсу, сестрам и отцу, а сама отправилась ждать их в гостиную в восточном крыле поместья. Место было выбрано не случайно — тут меньше шансов, что их подслушает кто-то из гостей или слуг, заинтригованных тайным семейным собранием.
Первым появился Джеймс.
— Прекрасно выглядишь, — улыбнулся он, приветствуя ее теплым поцелуем в щеку.
Она расцвела и от комплимента, и от поцелуя, но быстро забыла радость, когда в комнату вошли Мюриэль и Изабель. Если Бель хотя бы попыталась скрыть удивление от встречи с Джеймсом, то Мюриэль кинула на него недоуменный и не самый приветливый взгляд.
Через пару минут к ним присоединились Фиона и отец, а Оливия пришла последней. Ее глаза метнулись от виконта к Элоди и обратно, и она слегка прищурилась. Но всё-таки изобразила улыбку.
Когда они все уселись на диваны и кушетки, воздух в гостиной, казалось, сгустился от напряжения. Словно черная туча нависла над Элоди и ее радостной вестью. Она решила разделаться со всем этим побыстрее.
— Я… я не задержу вас надолго, — сказала она дрожащим голос. Ее руки тряслись. — Я знаю, у вас у всех много дел…
Изабель улыбнулась.
— Дела подождут, когда сестра хочет сказать нам что-то важное.
Элоди ответила на ее улыбку, а потом повернулась к Джеймсу. Было видно, что он тоже нервничает, но само его присутствие придавало ей сил. Больше всего ей хотелось забыть о приличиях и схватить его за руку, раствориться в его объятиях.
Так и будет, когда она произнесет вслух то, что она собиралась сказать. Элоди набрала в грудь воздуха и выпалила:
— Виконт Рочфорд попросил моей руки, и я приняла его предложение!
Сначала повисла тишина. Потом отец просиял и радостно рассмеялся, а сестры обменялись испуганными взглядами. Оливия выглядела так, будто проглотила жабу.
— Прекрасные новости! — прогремел отец.
Он поднялся с дивана и протянул руку Джеймсу, который смущенно улыбался.
— Как же я рад, что у вас всё получилось! — продолжил граф. — Я не сомневался в тебе, сынок.
Мужчины обнялись и похлопали друг друга по спинам, и у Элоди внутри разлилось невероятное тепло. Облегчение. Но оно тут же ушло, когда она снова обратила взгляд к сестрам.
Их поникшие лица и кислые подобия улыбок вдруг начали ее раздражать. Неужели никто из даже не соврет, что счастлив за нее?
— Дамы, — произнесла она самым строгим тоном, на который была способна. — Правильно ли я понимаю, что ваших поздравлений ждать не стоит?
Первой пришла в себя Изабель. Она встрепенулась и села рядом с Элоди, обнимая ее за плечи.
— Ну что ты, Эли, — прошептала она. — Я рада за тебя, честно.
Внезапно к горлу Элоди подступил ком. Неожиданные слезы грозили пролиться.
— Спасибо, — так же шепотом ответила она.
А Изабель уже оторвалась от нее и обратилась к Джеймсу.
— Элоди заслуживает всего самого лучшего, милорд, — сказала она. — И я очень надеюсь, что вы обеспечите ее именно этим. Всем самым лучшим.
Джеймс тепло улыбнулся своей будущей невестке.
— Я посвящу свою жизнь тому, чтобы делать вашу сестру счастливой, мадам.
Потом свои поздравления озвучили Мюриэль и Фиона, а Оливия оказалась последней. Она шагнула навстречу Элоди, и та предпочла встать, чтобы встретить ее лицом к лицу.
От нее не ускользнуло, как Оливия напряглась, когда заключила ее в объятия.
— Я так счастлива за тебя, дорогая!
Элоди поборола хмурый взгляд. Слова сестры звучали искренне, но всё остальное было фальшиво. Ее объятия были слишком крепкими, но холодными, а улыбка слишком широкой для женщины, которая не далее чем прошлой ночью винила виконта во всех грехах.