заканчивалась. Вскоре свет, проникающий с улицы, остался позади и его окутала кромешная тьма.
— Какая же глубокая пещера, — прошептал он и провел рукой по сухой и гладкой стене. Вскоре острые камни сменились земляным полом. Грише вдруг стало не по себе, он понял, что это не пещера, а проход. Кто-то вырыл его под скалами.
«Интересно, куда он меня выведет?» — едва успел подумать, как увидел слабый белый свет вдали.
Он ускорился, но не переставал щупать пространство вокруг себя, чтобы не удариться или не нарваться на какого-нибудь зверя или монстра. Через пару десятков метров под коленями снова появились острые камни, и Гриша приблизился к выходу. Он выбрался из пещеры, огляделся и не смог сдержать радости:
— Эх-ма! Вот так Гришка, вот так молодец!
Он стоял у подножья вулкана, а черная бугристая застывшая лава доходила почти до прохода. Местами на ней уже пробилась трава. Несколько пестрых птиц прохаживались, заглядывая в щели, в поисках насекомых. Гриша посмотрел на небо. Солнце почти скрылось, последние несмелые лучи освещали верхушки гор.
«Надо торопиться».
Он убрал саблю в ножны, залез в проход и заспешил к друзьям. Обратный путь занял гораздо меньше времени, однако, когда он выбрался наружу, то увидел звездное небо. Ура и Назифы нигде не было.
***
Гриша никак не мог успокоиться и все всматривался в тени, пытаясь разглядеть друзей. Идти на их поиски он побоялся, вдруг демон где-то поблизости.
«А если демон их поймал, пока они меня ждали? — с ужасом подумал он. — Надо было вместе идти. Сначала лирры пропали, теперь Ур с Назифой. Похоже, я остался совсем один».
От мысли об одиночестве у Гриши сжалось сердце, и он постарался себя успокоить:
«Они, наверное, нашли себе укрытие, а утром снова придут сюда. Может, Ур все-таки настоял на том, чтобы вырыть ямы и спрятаться под плащами?»
Он положил саблю рядом, устроился поудобнее и заснул. Сны проносились одна за другой. Мелькали знакомые и незнакомые лица, демон гонялся за ним по усадьбе, Степан Мефодьевич ревел на плече поварихи, а Филя хищно клацал острыми длинными зубами.
Гриша потянулся, но уперся ногами в стену и проснулся. Ему как раз снился гроб из свежего дерева, поэтому он тут же поднялся, ударился головой о потолок прохода и заорал:
— Не-е-ет! Я не умер! Мне не нужен гроб!
Через секунду он все вспомнил и вылез на улицу, потирая ушибленный лоб. Утреннее солнце разгоняло ночную прохладу, над головой чирикали птицы. Гриша осмотрелся и от того, что увидел, похолодели ноги. Мешок Ура, бурдюк с водой и кистень Назифы в беспорядке валялись на земле.
— Боже мой! — ошарашенный юноша закрыл рот рукой. — Демон унес их.
Он подобрал вещи друзей, вытер тыльной стороной ладони мокрые глаза и решительно пополз по проходу.
«Я должен убить это исчадие ада! Надеюсь, Ур и Назифа еще живы. А если нет, то ему же хуже!»
Только когда Гриша вылез из прохода и подошел к лаве, он понял, что не сумеет прочесть свиток.
— Дурак! И что я раньше не спросил, как сделать лавовое лезвие?
Он снял с плеча мешок Ура, достал свиток и приоткрыл его. Незнакомые письмена испещряли травянистую бумагу. Гриша всматривался в знаки, пытаясь угадать, что они могут значить, но все было без толку. Раздосадованный юноша, бросил свиток на землю и тот покатился, разматываясь. Он развязал бурдюк, поднес его ко рту и остановился, как вкопанный, когда взглянул на свиток. В самом конце документа были мелкие рисунки, соединенные стрелками.
— Уж рисунки-то я пойму, — прошептал он и оглянулся. Его не покидало чувство, что зло где-то рядом и может услышать.
Гриша поднял записи, внимательно изучил каждый рисунок и бросил обратно, выругавшись:
— Что за козлина, этот мудрец!
Единственное, что смог понять юноша — понадобится большой костер и глубокая посуда. А что надо положить и в каком количестве было подписано мелким почерком на непонятном языке. Он опустился на землю и посмотрел на небо. Какая-то птица парила, высматривая жертву.
— Конец. Пропала мой буйная голова. Даже двадцаток годков не пожил.
Он лег на прохладный камень и уставился на хищника, кружащего в небе. Он вспомнил отца и захотелось плакать:
«Как он там без меня? Не заболел бы. А Лизка, небось, того и ждет, чтобы батюшка поскорее помер и все наследство ей досталось! Ух, вернусь, покажу ей, кто в доме хозяин!»
Затем мысли перетекли на Екатерину Андреевну. На ее взгляд, полный отчаяния, когда Гришку с позором выгоняли из училища. Это случилось во время утреннего построения. Генерал-майор Юсупов, грозно сдвинув седые лохматые брови, зачитал приказ:
— Юнкера Михайловского Григория Степановича исключить за дурное поведение и блуд.
«Дурное поведение и блуд, — передразнил про себя Гриша и посмотрел на Екатерину Андреевну, жмущуюся к мужу-учителю. А тот нарочно со скучающим видом смотрел в сторону, будто его это не касалось. — Можно подумать сами не блудили. Ну ничего-ничего, я еще вернусь. Батюшкины деньги вам, ой, как нужны!»
Когда он собрал вещи и зашел попрощаться к знакомым, то встретил Екатерину Андреевну на лестнице. Та залилась краской и заметалась, не зная, как поступить: то ли побежать вниз, то ли прижаться к стене, то ли сделать вид, что ничего не произошло. Наконец остановилась на последнем, гордо вскинула голову и, придерживая подол зеленого платья, продолжила подниматься.
— Здравствуйте, Екатерина Андреевна, — громко сказал Гриша и улыбнулся, словно мартовский кот, обнажив ряд мелких крепких зубов. — Как поживаете?
— Здравствуйте, Григорий. У меня все хорошо, — с вызовом ответила она, но на слове «хорошо» голос невольно дрогнул. — Вы уже уезжаете?
— Да. Ненадолго. Отдохну и обязательно вернусь, — подмигнул он.
— Вернетесь? — ужаснулась она и затараторила. — Может, воинская служба не подходит вам? Может, лучше поискать свое предназначение в другом месте? Я знаю, что вы хорошо играете и поете. Не думали ли вы заняться более мирным делом?
Но Гриша замотал головой, приблизился к ней вплотную и зашептал:
— Только служба и только здесь. Ждите, я вернусь, — он чмокнул ее в щеку и побежал вниз.
Из раздумий его вывел какой-то звук. Гриша резко сел и прислушался. Звук шел из прохода. Он вскочил на ноги, выхватил саблю из ножен и приготовился. Вот зашуршали плоские камни, насыпанные возле входа, и показалась лысая макушка.
— Ур! Ты жив! — радостно закричал юноша и кинулся ему помогать. — Где ты был? Где Назифа?
Вслед за библиотекарем из низкой пещеры вылезла наемница. Гриша кинулся их обнимать. Они тоже были рады встрече.
— Куда вы пропали? Я вернулся, а