Доброта семьи Сальваторе не знает границ, размышляла Шеннон, стоя под каменной аркой рядом с Лукой. Вокруг мелькали вспышки фотокамер. Молодых запечатлели для потомства, тем не менее у Шеннон не было чувства, что ее безоговорочно приняли в семью.
Но оно придет, решительно сказала она себе.
Хотя бы ради маленькой Розы им с Лукой необходимо создать настоящую семью. Если же намерения Луки не серьезны, Шеннон не сдастся без борьбы. Счастье Розы превыше всего.
Она сказала об этом Анджело и Кейре – тихо, про себя, когда опускала свой свадебный букет им на могилу.
После свадьбы молодые улетели в Лондон.
Шеннон надо было упаковать вещи и отправить их во Флоренцию, а также разобраться с работой, которую она не собиралась бросать только из-за того, что вышла замуж. Шеннон обсудила это с Лукой, и они вместе пришли к выводу, что она вполне может работать дома, а по мере необходимости летать в Лондон. Еще они решили нанять няню, которая помогала бы ухаживать за Розой, и даже нашли подходящую кандидатуру среди обслуживающего персонала больницы. Женщина ухаживала за малышкой с момента ее рождения и так привязалась к Розе, что с радостью ухватилась за предложение молодой четы Сальваторе переехать к ним, когда девочке наконец разрешат покинуть больницу. Но до этого момента оставалось еще несколько недель, и сие означало, что у Шеннон было время для того, чтобы организовать свой новый рабочий режим, а также подготовить все для ребенка.
Партнер Шеннон по бизнесу Джошуа Соамс считал, что она сошла с ума, принеся себя в жертву семейству Сальваторе – как он это себе представлял. Джошуа, двадцатичетырехлетний парень с непомерно высокими амбициями, верил только в одно – в жажду успеха. Однако Лука объяснил ему, что деловая хватка Шеннон, ее знание итальянского языка и его личные контакты только на пользу бизнесу. После этого Джошуа чуть ли не сам стал упаковывать ее вещи, с нетерпением ожидая, когда она отправится обратно во Флоренцию. Но как самый близкий друг Шеннон, он умолял ее быть осторожной с семьей Сальваторе.
Девушка понимала, что он прав, но тем не менее она чувствовала себя счастливой. Лука относился к ней безупречно и с благосклонностью принял ее планы. Была ли причиной тому любовь? Хотел ли он сломать все преграды в попытке сделать их брак успешным? Этого Шеннон не знала. Зато трудно было усомниться в той страсти, которую они разделяли по ночам в роскошной лондонской квартире Луки. Когда же они приезжали домой к Шеннон, где, как предполагалось, Лука должен был помогать ей упаковывать вещи, он все время пытался раздеть ее и уложить в постель.
Но как она ни старалась, у нее не получалось избавиться от чувства, что все это скоро закончится. Так все и случилось – и гораздо скорее, чем предполагала Шеннон.
Спустя пять дней после свадьбы Луке позвонил его торговый агент и попросил срочно вернуться во Флоренцию. Шеннон еще не закончила собирать чемоданы, поэтому Лука должен был лететь без нее. Ему это не нравилось и ей тоже.
Перед тем как он уехал, они занимались любовью так, как будто боялись, что больше никогда не встретятся вновь. К тому моменту, когда Лука поцеловал ее на прощанье, Шеннон испытала такое чувство отчаяния, что уже была готова все бросить и лететь во Флоренцию вместе с ним.
Следующие несколько дней тянулись как никогда долго. Шеннон встречалась со своими клиентами и успокаивала их относительно ее переезда. Вечерами упаковывала вещи и слушала Алекс, свою соседку, которая завидовала ее супружеству с одним из самых сексуальных мужчин в мире.
Самый сексуальный мужчина звонил ей каждый вечер и в течение дня, если у него выдавалось время. Шеннон скучала по нему. Она скучала по Розе и с нетерпением ждала, когда вернется к ним.
Ее вещи были отправлены во Флоренцию со специальным курьером. И Шеннон уже собралась заказать себе билет, когда ей позвонила супермодель, с которой она встречалась в Париже, и сообщила, что будет в Лондоне через два дня и хотела бы встретиться. От такого предложения Шеннон не могла отказаться и поэтому решила остаться еще на пару дней. Лука в шутку отругал свою жену и сообщил, что ее вещи прибыли и что было бы лучше, если бы она немедленно последовала за ними, а иначе он приедет сам и заберет ее.
Ей понравился его собственнический тон. Повесив трубку, Шеннон улыбалась; она как будто парила между небом и землей. Однако на следующий день ее неожиданно кольнула мысль, что она ничего не сделала для собственной контрацепции.
Шеннон договорилась о встрече с доктором, счастливая от мысли, что сможет удивить Луку, когда вернется во Флоренцию и сообщит приятную новость: теперь ему не надо пользоваться этими ужасными презервативами, которые он так ненавидел. Доктор уже выписывал рецепт, и тут Шеннон спросила, безопасно ли начинать принимать таблетки, если есть небольшой шанс того, что она забеременела.
– Что ж, давайте узнаем, – сказал он.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Лука позвонил тем же вечером. Шеннон как раз стояла в спальне и смотрела на бледное отражение в зеркале, в котором она с трудом узнавала свое лицо. Схватив трубку мобильного телефона, она пискнула тонким голосом:
– Привет.
– И тебе привет, – отозвался он протяжно. Чем занимаешься?
Разваливаюсь на части, подумала она.
– Ничем. Я только что вошла. А ты?
– Я все еще в офисе. Мне тут надо кое-что закончить, прежде чем я смогу уйти. Но не делать ничего – это так заманчиво! – Его голос звучал хрипло, таинственно и очень интимно. – Может, мы могли бы поделать это ничего вместе? Как бы ты отнеслась к сексу по телефону?
Длинные ресницы Шеннон закрыли синие глаза, а затем опять поднялись вверх.
– Не сейчас. Я… собираюсь принять душ, придумала она на ходу.
– Что ж, если это не вдохновляет мужчину на секс по телефону, то состояние моего организма гораздо хуже, чем я предполагал, – засмеялся Лука. – Ты уже разделась? Если так, то тебе придется подождать, пока я наверстаю упущенное.
– Н-нет… Я только что пришла.
– Ты мне уже это говорила. – Наступила тишина, затем Лука озабоченно спросил:
– Ты в порядке, дорогая?
– Да, все хорошо, – промямлила Шеннон.
– Что-то не похоже.
Голос Луки больше не звучал хрипло и интимно. Шеннон заставила себя повернуться спиной к зеркалу и попытаться сконцентрироваться.
– Извини, – сказала она. – У меня был… тяжелый день.
– Чем же таким ты занималась?
Сказать ему… по телефону?
– Я… – замешательство и потрясение не давали ей думать, – я д-делала покупки, накупила слишком много всего, затем… – Она не могла признаться ему, только не по телефону. – Затем я не могла вспомнить, где припарковала м-мою машину.