— С удовольствием; тогда до завтра, мадам.
И он ушел. Весь день я размышляла о его странном появлении и о его жутких словах. Как! Мы все накануне крупных социальных перемен? Над нынешним правлением, которому все сулили самую счастливую судьбу, собираются грозовые тучи?
После долгих размышлений я решила представить мсье Сен-Жермена королеве, при условии, конечно, что она не будет против этой встречи. Он пришел ко мне на следующий день в назначенный час и очень обрадовался моему решению. Я спросила, собирается ли он надолго оставаться в Париже; он ответил отрицательно — в его планы не входило задерживаться во Франции.
— Я появлюсь здесь вновь, — сказал он, — не ранее чем через сто лет.
Я растерялась, и он рассмеялся в ответ. В тот же день я отправилась в Версаль; там, пройдя через парадные залы, я столкнулась с мадам де Мизери и попросила ее передать королеве, что прошу принять меня, как только это будет возможно. Старшая фрейлина королевы вернулась с ответом, что Ее Величество ждет меня. Я вошла; королева сидела за чудесным письменным столом из белого фарфора — это был подарок короля. Королева писала, когда я вошла, она грациозно повернулась и спросила:
— Что Вам угодно?
— Мадам, я всего-навсего хочу спасти монархию.
Ее Величество с удивлением посмотрела на меня.
— Извольте объясниться.
Я рассказала о Сен-Жермене все, что о нем знала, о его близких отношениях с умершим королем, с мадам Помпадур, герцогом Шуазелем; сказала, какие услуги он оказал Франции благодаря своим дипломатическим способностям; еще я поведала королеве, что после смерти маркизы он удалился от двора, и никто не знал, где он находится.
Когда любопытство Ее Величества достигло предела, я передала ей все, что накануне открыл мне граф.
Казалось, королева задумалась, потом она сказала:
— Странно, вчера я получила письмо от моего таинственного корреспондента, в котором меня предупреждают, что вскоре мне будет открыто нечто очень важное и что я должна крайне внимательно к этому отнестись, иначе может произойти множество несчастий. Примечательное совпадение, если только не предположить, что источник один. Что Вы думаете по этому поводу?
— Не знаю, что и сказать. Ваше Величество получает эти таинственные послания вот уже несколько лет, а граф Сен-Жермен вновь появился в Париже только лишь вчера.
— Может, он специально скрывался от людей?
— Возможно, однако что-то мне подсказывает, что нельзя оставить его слова без внимания.
— В конце концов, ничего худого из этой встречи не будет. Доверяю Вам завтра привезти его в Версаль, оденьте его в Вашу ливрею и проведите в свои апартаменты. Как только я смогу встретиться с ним, то пошлю за вами обоими. Я выслушаю его только в Вашем присутствии.
Я низко поклонилась, и королева обычным жестом отпустила меня. Однако следует признать, что мое доверие к графу несколько покачнулось, когда я узнала о таинственном письме, полученном королевой. Все это уж очень напоминало обычные дворцовые козни, и я подумала, не поговорить ли мне с ним об этом? Но потом решила промолчать, потому что у него в любом случае должен быть готов вполне убедительный ответ.
Мсье Сен-Жермен ждал меня на улице. Как только я увидела его, то приказала остановить карету, он сел, и мы вместе поехали ко мне домой. Граф сидел со мной за столом, но, как обычно, ничего не ел. После обеда он предложил мне вернуться в Версаль и поспешил заверить, что спать будет в гостинице, а ко мне придет завтра. Я согласилась, готовая сделать все для успеха этого предприятия.
Мы находились в моих апартаментах — в Версале эта часть дворца называлась «анфилады», когда пришел один из пажей королевы и передал, что Ее Величество просит меня прислать второй том книги, которую я привезла по ее просьбе из Парижа. Это была условленная фраза. Я дала пажу какую-то книгу, не помню точно какую, а когда он ушел, тут же отправилась к королеве в сопровождении своего «лакея».
Мы прошли через кабинеты; мадам де Мизери провела нас в личные покои, где Ее Величество ожидала нас. Королева приняла нас ласково и с достоинством.
— Господин граф, — обратилась она к Сен-Жермену. — Вы очень хорошо знаете Версаль.
— Мадам, почти двадцать лет я находился в близких дружеских отношениях с умершим королем; он любезно прислушивался к моим советам; несколько раз он даже соизволил прибегнуть к моим услугам и, думаю, не пожалел об этом.
— Вы хотели, чтобы мадам д'Адемар привезла Вас ко мне. Я благоволю к ней и не сомневаюсь, что то, что Вы хотите мне рассказать, заслуживает внимания.
— Ваше Величество настолько мудры, — торжественным голосом начал граф, — что сами рассудите по достоинству. Партия энциклопедистов рвется к власти, но сможет получить ее, только если падет духовенство, а чтобы добиться этого, она свергнет монархию.
Они ищут предводителя среди членов королевской семьи и остановили свой выбор на герцоге Шартре — принц станет орудием в руках людей, которые легко принесут его в жертву, как только он станет им не нужен. Ему пообещают корону Франции, а вместо этого он получит эшафот. Но сколько жестокостей, сколько преступлений произойдет до этого! Закон перестанет быть защитой для добропорядочных граждан и угрозой для преступников. И именно преступники захватят власть в свои обагренные кровью руки; они отменят католичество, аристократию, монархию.
— И останется только королевская династия! — в нетерпении прервала его королева.
— Нет, даже этого не останется!.. Одна лишь кровожадная республика с экзекуторским топором вместо скипетра.
При этих словах, не в силах сдерживаться, я осмелилась прервать графа в присутствии Ее Величества и вскричала:
— Мсье! Вы понимаете, что говорите и кому говорите?
— Действительно, — добавила слегка возбужденная Мария-Антуанетта, — мои уши не привыкли выслушивать подобные откровения.
— Лишь особые обстоятельства придают мне смелости говорить Вам все это, — спокойно ответил граф Сен-Жермен. — Я здесь не для того, чтобы выражать Ее Величеству свою покорность, к этому, думаю, Ваше Величество привыкли. Я хочу указать на опасности, грозящие короне, с тем чтобы были приняты скорейшие меры для их предотвращения.
— Вы очень самоуверенны, мсье, — сердито заметила Мария-Антуанетта.
— Мне самому тяжело сознавать, что я рассердил Ваше Величество, но я могу говорить только правду.
— Мсье, — ответила королева, принимая шутливый тон, — иногда правда неправдоподобна.
— Согласен, мадам, и в данном случае это именно так; но Ваше Величество позволит мне, в свою очередь, напомнить Вам, как Кассандра предсказывала гибель Трои, а ей никто не поверил. Сейчас я — Кассандра, а Франция — царство Приама. Еще несколько лет пройдут обманчиво спокойно, но потом со всех концов страны соберутся кровожадные, жаждущие власти и денег люди; они сметут все на своем пути.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});