Тем временем в машинах сопровождения, оборудованных радиопереговорными устройствами, раздалась команда:
— Внимание! Членам группы обеспечения сохранять спокойствие. Из машин не выходить! Вести наблюдение за автобусом. Сейчас мы выясним причину остановки.
Батагов:
— Павел, почему остановился автобус?
Яшкиянц:
— Шеф, хочу вернуть вам должок.
— Десять детей? Спасибо! Ты просто молодец?
— Десять... держи карман шире. Одну девочку.
— Но почему? Мы же договаривались о десяти.
— Десять в обмен на Кривоносова? За одного подонка десять детей? Берите одну, пока я добрый. А то и ее не получите.
— Хорошо, хорошо. Как это сделаем?
— Пусть ваш человек — один! — подойдет к автобусу с левой стороны. К окошку водителя. Только без глупостей! Без глупостей, говорю, полковник! И вы ее получите с рук на руки...
Шофер бережно передал девочку в руки Хуадонова. Нежно прижимая к груди трепещущее, словно у пойманного воробушка, тельце, Хуадонов бегом направился к штабной машине. Первой спасенной заложницей была Эвелина Чебакоури.
Двадцать три часа тридцать минут. Москва, Министерство иностранных дел СССР.
В одиннадцать часов ночи на квартире заместителя министра иностранных дел СССР Б. Н. Чаплина раздался телефонный звонок.
— Чаплин у телефона.
— Борис Николаевич, добрый вечер! Извините за поздний звонок. Дежурный. Эдуард Амвросиевич срочно приглашает вас в министерство.
— Выезжаю.
В приемной Чаплина встретил помощник министра Михаил Иванович Сорокин — как всегда собранный, аккуратный, немногословный. Причина, по которой вызвали заместителя, оказалась в самом деле экстраординарной!
— Борис Николаевич, — обратился к нему министр. — Надо сделать все возможное и невозможное, чтобы удовлетворить требование террористов и тем савдым спасти детей. О беде, в которую попали маленькие заложники и их учительница, знает Михаил Сергеевич Горбачев. Политбюро, правительство дают нам все необходимые полномочия для выполнения этой очень трудной задачи.
Автобус с детьми приближается сейчас к Минеральным Водам... Оттуда террористы предполагают вылететь в одну из стран Ближнега Востока... Впрочем, это пока предположительно. Обеспечением их вылета в указанные страны и займется группа под вашим руководством. Вся необходимая оперативная информация по делу — в Комитете госбезопасности у товарища Крючкова.
ОПЕРАЦИЯ «ГРОМ»
(ОР — оперативный работник, П — Павел)
ОР. Павел, я вас понял. Я хотел бы задать вам такой вопрос. Мы готовы удовлетворить все ваши требования. Но поверьте, нами руководит чувство беспокойства за детей. Могли бы вы тоже ответить гуманностью на наш акт и освободить детей?
П. Да, мы детей освободим только в том случае, если руководитель государства объявит во всеуслышанье и подпишет государственный документ о вручении нам этого и беспрепятственного... (не договорил). Ну, значит полностью хорошенько обдумать. Я лично первый выйду, если у меня в руках будет такой текст. И пойду. Пойду пешком. Или за свои деньги полечу. Тогда дети прямо здесь будут ваши. Но если этого не будет, значит обмен на границе. Конечно. Только на границе обмен. Я уже не говорю о том, чтобы куда-нибудь глубже и глубже, потом у вас возникнут проблемы детей возвращать. Это очень сложно. Для меня достаточна и граница. Есть , государства, которые нас примут? Вы мне так скажите.
ОР. Выразитесь, пожалуйста, поточнее: какие гарантии вы хотели бы иметь?
П. Нам никаких гарантий не нужно. Какие нам могут быть гарантии? Я не знаю, я не понимаю, какие мне нужны гарантии?
ОР. Если я вас правильно понял, мы готовы выполнить ваши требования и отпустить вас за рубеж беспрепятственно. Но при одном условии: освободить детей вы должны. Как вы к этому относитесь?
П. К этому неплохо относимся. Ваши гарантии?
ОР. Ну, в чем вы их видите? Эти гарантии?
П. Вы сами понимаете, что согласиться может один человек. Но группа... С этим тяжело к этому подойти. Я вам говорю: чем вас не устраивает то, что мы предлагаем? По-моему, все это очень просто. Другое осложнение. Сложнее будет другое.
ОР. Я вас понимаю. Вы говорите, что вы гарантируете произвести обмен детей на границе. Но представьте себе: самолет будет пересекать линию государственной границы в воздухе. Как практически вы мыслите это сделать?
П. Практически я представляю это произвести на земле. Не в воздухе, на земле.
ОР. Но вы реально себе представляете, что непосредственно на линии государственной границы аэропорта же нет для того, чтобы приземлился самолет!
П. В ближайшем аэропорту. Вы в любое государство можете доставить?
ОР. Мы хотели бы знать еще раз: куда бы вы хотели вылететь? Ваше пожелание в этом какое?
П. Любое иностранное государство, которое нас не выдаст. В нашей полной, так сказать, уверенности Пакистан, Израиль, ЮАР.
ОР. Вы уже несколько раз говорили о деньгах. Что вы имеете в виду? Какие деньги?
П. Конечно, мы будем искать где-то подданство, я не знаю.
ОР. Вы какие деньги имели в виду? Советские рубли или какие?
П. Советские рубли это здесь было бы прекрасно. А там они что? Бумажка.
ОР. Что вы хотите конкретно?
П. Нам нужна такая конъюнктура, чтобы она котировалась в этом государстве. Доллары. Стерлинги.
ОР. Доллары и стерлинги? Я вас правильно понял?
П. Так легче вам, конечно. Может быть, вам тяжело будет сумму собрать? Черт его знает.
ОР. Я повторяю ваш ответ. Значит, вас могут удовлетворить доллары и стерлинги. Правильно я понял?
ОР. О какой сумме идет речь?
П. Сейчас еще раз спрошу.
(Пауза)
П. Ну, тысяч по пятьсот на брата. Наверное, так.
ОР. А сколько вас, братьев-то? Столько человек? (Ответ неразборчив)
Вы слышите меня? Я задал вопрос, вы не ответили.
П. Я вам сказал еще в Орджоникидзе, вернее, не вам. Значит, миллион долларов, миллион фунтов стерлингов и миллион золотом. Золотом с пробами. Мы все это проверим. Вот так, вот. Как вы на это смотрите?
ОР. Миллион фунтов стерлингов и миллион золотом? Я вас правильно понял?
П. И миллион долларов.
(Оперативный работник просит еще раз повторить то, что он сказал. Яшкиянц повторяет сказанное и добавляет: «Русским золотом. Самым паршивым и самым дорогим!).
ОР. Я вас так понял: либо миллион долларов, либо миллион фунтов стерлингов, либо миллион золотом. Я вас правильно понял?
П. Совершенно вы меня не поняли? Все три — в одно! В одно место! Понимаете!
ОР. Вот в этот промежуток времени, пока мы с вами не общались, мы связались с Москвой. На правительственном уровне решен вопрос: можно лететь в Израиль, то есть вот это ваше условие мы выполнили.
П. Спасибо вам большое.
ОР. Но я еще раз прошу правильно понять: мы, как видите, ваши просьбы удовлетворяем, мы просим с большим пониманием отнестись и к нашим просьбам. Я еще раз повторяю, что мы готовы вручить вам сразу сумму денег в американских долларах, загрузить вас в самолет, вы сами загрузитесь в самолет, и самолет без посадки вылетит в Израиль. Но при одном непременном условии: дети будут оставлены здесь.
П. Взамен детей вы кого даете?
ОР. Взамен детей даем гарантии правительства. И экипаж тоже.
П. Причем экипаж? Этот экипаж — бойцы, первоклассные бойцы, я это прекрасно знаю. Они согласны на все, они согласны пожертвовать собой, в какой-то степени выполнить долг перед Родиной. Это я все понимаю. Спасибо вам, конечно, я знаю, что вы должны применить все, что можно. Но это... Я, например, совершенно не верю! Не верю и все! Такого не было никогда! Понимаете? Не было никогда! И не бывает такого!
ОР. Вот представьте себе, что не было, а сейчас решается вопрос впервые таким образом. То есть я еще раз подчеркиваю, что на самом высоком правительственном уровне все ваши практические требования удовлетворены.
П. (Требует вновь на борт заложников высокого ранга).
ОР. Я просил бы вас меня правильно понять. Вас и без того никто уничтожать не собирается. Ваше требование невыполнимо!
В пятнадцать часов пятьдесят минут ИЛ-76 Т с бортовым номером 76519 взлетел в аэропорту Минеральные Воды и взял курс на Тель-Авив.
Могучий лайнер, оставляя за собой дымный шлейф, круто уходил вверх, все уменьшаясь и уменьшаясь в размере. И, глядя ему вслед, о многом думалось и разное чувствовалось.
— Скатертью дорога! Лети в свой Израиль, негодяй! Будь ты проклят, бандит! Сколько горя ты принес нам!
Эти проклятия вслед Яшкиянцу посылали родители маленьких заложников, которые пережили черные часы своей жизни здесь, в Минеральных Водах.
С огромной радостью встретили известие об освобождении детей через несколько минут в Северной Осетии, а потом и во всей стране. Кровь не пролилась, дети живы!