Большая часть этой шеи была разрезана моим мечом. Места, где она отрывалась, были видны сразу - неровные края, торчащие волоконца. А края раны, нанесенной мечом были идеально ровными. Но я просто не мог нанести такую огромную рану. Такую рану и двуручным мечом не нанесешь. Я еще раз осмотрел все. "Мой" разрез шел чуть наискось. Если завершить круг, то получится спираль. Значит эта гадина вращалась, как волчок? Так что ли? Я ведь зацепил ее совсем немного - ладони на полторы в глубину. При ее размерах это как котенок поцарапал. А поскольку она вращалась, то и резьбу нарезала уже самостоятельно. Видимо, получается так. Я перерезал остатки волокон, и этот обрубок скатился вниз. Надо было перекинуть его за борт, но здоровая штука была... тяжелая, наверное. Короче, мне просто противно было к ней прикасаться. Потом как-нибудь. Завтра.
***
- Все, Виктор. Послезавтра - последняя ночь. Потом поворачиваем.
- Но...
- Нет. Вы уже изложили все сои доводы. И излагали их неоднократно. Каждый день. Я вам их на память процитирую. Если хотите - начну с конца. Послезавтра последняя ночь. Иначе у нас не хватит воды на обратный путь.
- Вы на обратный путь больше бочонков отложили.
- Да. Если ничего не случится, ничего не сломается, не порвется парус, не увязнем в песке, то я лично вам в глотку эту воду волью. Три недели, Карелла! Три бесконечно длинных, поганых, жарких недели! Вы сами-то еще верите, что здесь может жить хоть кто-нибудь? Хоть что-нибудь? Что здесь может хоть что-нибудь вырасти? Какой-нибудь репейник или кактус?
- Да заткнитесь уже, Питер, надоели. Черви, вон, живут.
- Черви под землей живут. Вернемся на Лимбу - возьмете у гномов в аренду какую-нибудь их машинку. Приедем сюда снова - будем землю копать. Может найдем чего.
После того ночного нападения мы настолько быстро убегали, что никому даже в голову не пришло разворачиваться. Просто подняли парус и дернули оттуда на всех парах. Только с восходом солнца стало ясно, что мы продолжаем удаляться от места своей отправки. Я хотел тут же развернуться на сто восемьдесят градусов, но Карелла убедил меня держаться того же направления. Понятия не имею, как ему это удалось. Видимо я не в форме был. С той поры мы и продолжали двигаться на север. На север по нашему компасу, конечно. Но какая, собственно говоря, разница. Сторона откуда восходит солнце - восток. Куда заходит - запад. Между ними север и юг. Все. Нападений больше не было. Скорее всего, потому, что мы двигались по ночам, которые были не такими уж и темными. В ту, первую, ночь нам просто не повезло. Червей видели неоднократно, но не в таких диких количествах. И таких огромных тоже не было. Кстати, голова этого жуткого посетителя торчала возле носа "Отчаянного", наколотая на копье. Именно из-за нее мы с Виктором разругались в хлам в первый раз. Я хотел избавиться от нее как можно скорее, а Карелла настаивал на том, что голову надо сохранить. На хрена она ему сдалась - загадка. Не тот, знаете ли, экземпляр, который приколачивают к стенам охотники. Я заявил, что если эта дрянь будет находиться на корабле, то выкину ее, когда Виктор будет спать. После этого Карелла наколол трофей на копье и установил его за бортом. Вроде как на кораблях некоторых королевств. Только там фигурки из дерева делают. Червяк усох больше, чем наполовину, но выглядел все равно очень внушительно. Червей мы больше не боялись... Привыкли, наверное. Человек ко всему привыкнуть может. Да и не давали они повода к беспокойству. Однако по ночам мы не останавливались
Карелла рассказал мне, что произошло той ночью. Он стоял рядом со мной, когда это чудовище стало подниматься. Вначале он тоже испытал дичайшую панику, а вот потом... он сам определил это, как "спокойствие и безоговорочное доверие". Как к отцу, старшему брату или закадычному другу. Это тоже его определение, хотя, по-моему, чего-то темнил Карелла. Недоговаривал.
- Понимаете, Питер, - сказал он мне, - еще бы пара секунд и я бы сам в пасть полез. Жуть просто. Меня спасла только эта паника. Я вниз упал и так башкой звезданулся, что небо в алмазах увидел. Не до паники и не до доверия стало. А уши зажал... не знаю... показалось, что так надо.
Виктор считал, что эта тварь способна каким-то образом внушать своей жертве (ни я, ни Карелла не сомневались, что чуть не стали легким завтраком) определенные эмоции.
- Колдовство? - с любопытством спросил я.
- Да что вы! Какое там колдовство?! Сомневаюсь, что животинка умнее обычного червяка. Что-то вроде гипноза.
- Да? А чего ж ваша животина вам доверие внушила, а мне только ярость досталась? Что, у нее спокойствия для меня не хватило? Закончилось?
- Заканчивайте ерничать. Не знаю я. Не понравились, может, вы ей.
- Я тоже от нее не в восторге был, знаете ли. А вот вы, я так понимаю, приглянулись червячку. Посмотрел на вас и младшего братика вспомнил. Которого третьего дня сожрал.
Карелла злобно посмотрел на меня, но смолчал. Больше о червях мы не говорили. Я не особо проникся идеей Виктора, хотя какое-то рациональное зерно там было. У меня самого лучшего объяснения не было, так что и такое сойдет.
Мы валялись под навесом и вяло переругивались. Скорее по привычке, чем принципиально. Виктор знал, что я прав, я знал, что Виктор это знает, а Карелла знал, что я знаю, что он знает. И так до бесконечности. Значит, будем возвращаться. За три недели я и Карелла ругались несчетное количество раз. Три раза - абсолютно в хлам. Но ни у него, ни у меня другой компании не было. Так что разругавшись в очередной раз, я просто выкидывал все из головы и начинал жить заново. А чего там думал Виктор - не знаю.
- Хватит, Карелла, давайте попробуем поночевать немного. Кто первый дежурить будет?
- Давайте - я. Бинокль дайте - пойду гляну, чего там показывают.
- Вон. На тюке с запасным парусом валяется. Вы его сами туда и кинули.
- Приятных сновидений.
- Да идите уже, а то братишка скучает.
Виктор, прихватив бинокль, полез наверх, а я закрыл глаза, приготовившись провалиться в черную, раскаленную пустоту, которая тут заменяла сон.
- Питер...
Я очутился возле Виктора еще до того, как в воздухе стих последний звук. Он не кричал, просто позвал меня обычным тоном. Однако в этом тоне проскользнула какая-то нотка, которая мне крайне не понравилась.
- Гляньте, - Карелла протянул мне бинокль. - А меч вы зачем схватили?
- Это мой меч. Мы не расстаемся. В горе и радости, в бедности и богатстве, покуда не разлучит нас смерть...
Куда нужно смотреть, я уже определил. Забрав бинокль, я минуты две изучал картинку, а потом повернулся к Виктору:
- Знаете, что это?
- Представления не имею. Откуда бы я это узнал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});