— Не люблю я кладбища, — ответил Фёдор, — может, и не прав, что не ходил, да только и не тянет.
— Молодой, вот и не тянет. Кто в твои годы про смерть думает? А про то, что после, вообще никто. Кстати, мы с матерью, землю там рядом прикупили, оградку на большую поменяли. Имей в виду, нас есть где хоронить.
— Ну что за глупости вы придумали! — возмутился Фёдор.
— Нет, Федя, не глупости это, а рачительность и хозяйственность. Жизнь штука непредсказуемая.
Фёдор лишь головой покачал, спорить по этому поводу он не собирался, понял главное: для матери это важно.
— Ты закусывай давай, селёдочка удалась, а хочешь, я с икрой бутербродов сделаю, или глянем, что там в судочках нам положили. Мы с Машей материально не нуждаемся, на хлеб с маслом, да и не только с маслом, нам хватает. Работаем же, уходить не думаем, пока держат, будем трудиться. С одной стороны, на людях, с другой, какая-никакая польза от нас есть. А дома что… Одиноко, мысли всякие в голову лезут, по-стариковски глупые, но куда от них деваться…
— Долго речь готовил, батя? — рассмеялся Фёдор, — Думаешь, не понимаю, к чему ты ведёшь? Вот скажи, куда я поеду? Семью с места срывать не хочется. Может быть, вы ко мне решитесь?
— Не знаю, сынок. Время покажет. Заметил, как вокруг матери мужчины вьются? — резко сменил отец тему.
— Ревнуешь? — На лице Фёдора читалось удивление. — Неужели ты в ней не уверен?
— Не о том подумал, Федя! — кинув хитрый взгляд на сына, поднял он указательный палец кверху. — А вот Серёжа ревновал.
И тут Фёдор наконец-то услышал историю знакомства своих родителей. Роман Владимирович рассказал, как однажды вечером друг примчался к нему прямо на дежурство и радостно сообщил, что женится. Он удивился, ведь прекрасно знал, с кем встречается Сергей, и высказал свои сомнения, но Рябина только отмахнулся, мол, нынешняя его подруга явление временное, просто для приятного времяпрепровождения, а вот сегодня он встретил девушку своей мечты и терять её не намерен. И зовут её Маша. Маша Покровская. «Но это скоро изменится! — уверил Сергей Романа. — Вот увидишь, не пройдёт и пары месяцев, и она будет Рябиной!»
— И ведь добился своего! — с гордостью, словно и его заслуга в этом была, закончил Роман Владимирович. — И Маша стала ему достойной женой, верной подругой дома и на работе. Хотя чему удивляться, он её на свои операции брал, рассказывал всё по ходу, учил. А как он оперировал, было на что посмотреть. Кстати, много у тебя от него. Одно слово — гены.
Роман Владимирович налил себе ещё, хотел и Фёдору тоже, но тот закрыл ладонью рюмку.
— Хватит мне, папа. — А потом заинтересованно спросил: — И что, так до свадьбы и не познакомил он вас?
— Да прям, ему ж не терпелось. Познакомил, конечно, только прав он был, влюбился я, как мальчишка. — Роман Владимирович развёл руками, жестом показывая, что ничего другого быть и не могло. — Но ты знаешь, Федя, Маша так на него смотрела, что я сразу понял, не быть мне другу конкурентом. Вот так стал я другом им обоим, а чувства спрятал, чтоб никто догадаться не мог. Я слов подобрать не могу, чтобы рассказать тебе, что для меня значит Маша, но одно знаю точно, и ты тоже должен это знать — она необыкновенная женщина. Нам повезло, что она у нас есть. Вот так я скажу. Она ведь добрая, чуткая, а главное, любить умеет, как никто другой. А это редкость удивительная.
Они бы сидели и говорили хоть до утра, но пришла мама и отправила обоих спать.
Наутро ехать домой не получалось. После ночных посиделок садиться за руль никак нельзя было. Так что ещё один день он провёл с родителями, чему сам и обрадовался, уезжать-то не хотелось, и если бы не надо было выходить на работу, то с удовольствием задержался ещё.
В результате выехал в ночь, прекрасно понимая, что попасть домой до начала рабочего дня не успеет.
Ехал и думало том, что перемены в жизни всё же неминуемы, потому что дальше так продолжаться не может. За время отпуска он сумел спокойно посмотреть на всё, что с ним происходило. Переоценить свою жизнь, работу, отношения в семье. Любить Алиску меньше или как-то иначе, он, конечно, не станет. А главное, задался вопросом: почему, чтобы быть рядом с дочерью, необходимо играть в семью с её матерью? Лариса нормальный, здравомыслящий человек. Она не станет препятствовать общению Фёдора и Алисы. Продолжать же склеивать разбитую чашку смысла нет. Надо поговорить с женой, объяснить свою позицию, а дальше решать, как жить, где.
Вот вопрос «где» оказался очень интересным. С одной стороны, хотелось в Москву к родителям, с другой, Лара с ним Алису не отпустит. Значит, надо искать жильё.
Ларисе позвонил с работы. Сообщил, что жив и здоров, а ещё, что вечером их ждёт серьёзный разговор. Судя по голосу, Лара не удивилась, бросив в ответ короткое «Да, Федя, ждёт».
А дальше была короткая встреча с рыжулей, как про себя называл Фёдор Дашу, в коридоре отделения.
— С возвращением, Фёдор Сергеевич, — с радостью поприветствовала его она. — Мы по вам скучали, — добавила смущаясь.
— Скучали — это хорошо. — Он улыбнулся девушке. — Особенно такие красавицы…
Даша покраснела, отвела взгляд, потом сообщила, что очень торопится, и убежала.
— Что ж вы так девушку засмущали, Фёдор Сергеевич? — услышал он голос старшей сестры. — Пройдёмте ко мне, если есть время, я график дежурств составляю на декабрь.
Он сначала хотел сказать, что ему всё равно, как и с кем работать, а потом подумал, почему бы и не поглядеть.
— Новогодняя ночь вам достанется, но вы вроде и не возражали никогда, — виновато произнесла она.
— Да и в этом году возражать не стану. Хотя мог бы доктор Коробов выйти.
Старшая лишь рукой махнула.
— Этот сказал, что он ради мамы в город вернулся, так что в новогоднюю ночь ей компанию должен составить.
— А что у него с мамой, не знаете? — полюбопытствовал Фёдор.
— Не знаю точно, говорят, больна она чем-то.
— Ну, если так, то его понять можно. Ставьте, как вам удобно, мне всё равно.
Фёдор вошёл в ординаторскую, переоделся за ширмой, сел за свой стол и подумал, что если бы ему предложили жить при роддоме, он бы только рад был. Хотя нет, его местообитание должно быть достаточно комфортным, чтобы можно было Алису забирать. Мысли о том, как отнесётся к его решению расстаться Лара, не возникали. Со временем она поймёт и, может быть, даже благодарна будет. Раньше надо было к этому прийти. Раньше! Может быть, Лариса уже встретила бы своего человека, полюбила и счастлива была.
— Как отдохнули, Фёдор Сергеевич? — прервал его рассуждения голос заведующего.
— Спасибо, хорошо, — ответил Фёдор. — А вы тут как без меня?
— Рожаем потихоньку. — Юрий Алексеевич ухмыльнулся ехидно так и продолжил: — А я грешным делом подумал, что не вернётесь вы сюда, в Москве останетесь. Смотрю и поражаюсь, как вас, золотого мальчика, в такую дыру отпустили? Я всё в своё время сделал, чтобы отсюда сбежать, но судьба она такая, не спрашивает, бьёт под дых. А у вас столько перспектив было, да и есть наверняка. Что вас тут держит?
Фёдор рассмеялся.
— «Не место красит человека» сказала бы моя мама. А если серьёзно, я на своём месте, да и вам пора смириться. Давайте работать, а то мы с вами, Юрий Алексеевич, пришли пораньше, а на планёрку сейчас опоздаем.
Часть 19
Часть 19
Фёдор позвонил Ларе утром с работы и сообщил, что добрался благополучно, а домой заехать просто не успевал. О том, что он выехал из Москвы в ночь, она узнала от свекрови, когда стала беспокоиться, не дождавшись мужа к ужину. Нет, это не отменяло главного: и разговор, и расставание неизбежны, но Фёдор всё равно останется родным, тем, за кого она переживает и будет переживать всегда. Лара была уверена, что он должен её понять. Это же ради него тоже. Почему же так страшно и горько, будто душу напополам разорвали? Она почти не спала в ту ночь, думала, переживала, как воспримет весть о расставании он и как объяснить всё Алиске.