стоит мне петь дифирамбы, Брион, скажите прямо: хотели соблазнить меня более выгодной партией — не вышло. А бодаться со своим бывшим заместителем, который знает много о делах клана — не выгодно.
— Ахахааа… — рассмеялся миал. — Дааа… вы действительно с Диланом стоите друг друга — гремучая смесь. Да, Лилия, с моей стороны вам нечего опасаться. Но ваш жених знает: что это не первая и не последняя попытка отобрать у обычного мага такую красивую миель.
— Был бы он обычным — не было бы у него миель, — ухмыльнулась я, а мой брюнет прижал меня за плечи к себе и крепко поцеловал в волосы.
— Даже не знаю: завидовать тебе, Дилан, или сочувствовать? Неудивительно: что ты не вернулся домой — от такой не убежишь… — продолжал разглядывать меня миал.
— Давайте отправимся в Колыбель Жизни, — прервал разговор Алвар.
— Вам помочь? — поинтересовался Брион. — Все же для Лилии это будет первый раз.
— Только если это будет бесплатно, — буркнул мой советник.
— Ладно. Я сегодня щедрый. Цени! — парировал рыжий, поднимаясь из-за стола. — Пойдем девочка, старый миал кое-чему тебя научит…
Это была моя самая долгая прогулка за все пять дней в этом мире. Я все еже не вышла из замка, но зато мои познания его расширились чуть дальше: нежели тронный зал, переговорные и башня целителя. Мы спустились на подземные этажи комнат прислуг и подсобных помещений, а затем и вовсе оказались в естественных коридорах пещер. Не знаю: как здесь люди не плутали неделями в этом лабиринте, лично я уже после пятого поворота сбилась с отслеживания маршрута.
Наконец-то мы вышли к той пещере, с которой начался мой жизненный цикл в этом мире. Брион подошел к самому берегу пруда и позвал меня. Мы присели на корточки и опустили кисти рук в воду.
— Пропусти холлинс через воду к самым кладкам и прислушайся, Лилия: к себе, к воде, к магии, к самим кладкам, — его руки засветились, и я увидела отлетающих от его прозрачных пальцев светляков, которые уплывали все глубже и глубже.
Я сконцентрировалась и повторила за мужчиной. Мои искры приближались к разноцветным огромным булыжникам, которые находились на дне. Их было около десятка.
— Пусть магия приникнет к скорлупе и попробуй почувствовать вибрацию внутри яйца. Проверяй каждое, запоминай ощущения от каждого.
Я прикрыла глаза и пыталась последовать совету. Но все было каким-то хаотичным, непонятным: и искры вибрацию создавали, и в некоторых яйцах внутри было какое-то копошение. Через несколько минут мне все яйца показались живыми, а в них во всех ощутила жизнь. Но некоторым из них словно было плохо.
— Лилия, сколько зародышей ты почувствовала?
— Всех.
— Это понятно. Я имею ввиду: кто готов к вылуплению? Кому тесно, плохо, и так далее? Сколько таких?
— Три или четыре.
— Молодец. Их четыре, — Брион встал на ноги и тяжело вздохнул.
— Что такое? — не понравилось мне его мрачное выражение лица, и я тоже прервала контакт с водой, поднимаясь.
— Два, — сказал Алвар.
— Три. Она у нас девочка крепкая, сможет, — заспорил Делмар.
— Да? И когда я ее увижу после трех яиц? У храмовника в ногах уже в свадебном платье? — нахмурился Дилан.
— Может, объясните мне: в чем дело?! — надоели мне эти переглядки мужчин.
— Скорлупу яйца ты разбиваешь прямо в воде своей силой, затем подпитываешь детеныша и, пока он не всплывет, и не издаст крик, знаменуя: что легкие раскрылись — ты не останавливаешься. Затем его выловят твои люди, а ты займешься следующим яйцом, — стал пояснять мне Брион, кивая в сторону дюжины раздевшихся уже здесь полуголых наездников: и теперь мне хоть было понятно — зачем Алвар вообще их взял с собой. — После одного такого яйца лично я буду дней десять спать и восстанавливать магию, ну а ты — молодой организм примерно дней восемь. Проблема в том: что к вылуплению готовы четыре яйца, и пока ты будешь спать после двух — остальные два могут погибнуть. Здесь ключевое слово «могут» — есть шанс спасти два или ни одного…
— Поняла. А если пожертвую одним — стопроцентно спасу трех. И проснусь аж…
Я принялась считать: в каждом месяце в этом мире стабильно двадцать семь дней — а это значит: три яйца равны двадцати четырем дням. Если Дилан за помолвку и кольца еще вчера взялся, то мог и за приглашения тоже… и минус сегодняшний день — получается: двадцать шесть дней. Это канун моей свадьбы…
— Видишь ли: у себя дома я поднимаю трех детенышей в год, а тут у вас два года не было миель. И четыре яйца за два года — это еще мало. Я заряжал воду холлинс и она подпитывала кладки, но вот ваших корранов я не поддерживал — отсюда и снижение популяции… Мне жаль, Лилия, тебе такое говорить: но для твоего клана сейчас каждый корран на счету, иначе…
— Иначе упадет рождаемость наездников… — закончила я за него. — Брион, не хочешь в качестве уплаты долга поднять и забрать себе одного коррана?
И снова я что-то не так сказала: на меня вылупились все, абсолютно все, и даже наездники моего клана.
— Что? — уже привычный от меня вопрос в сторону Алвара.
— Это… это Лиля… Продать коррана — никто таким не занимается….
— Действительно: пусть лучше умрет. Это ведь я говорю о поднятии мной трех. А если подниму два и уйду в спячку: они доживут до моего пробуждения? Свадьбу отодвинуть не проблема — но если я не успею проснуться к оставшимся двум яйцам?
— Я согласен, но… насколько я прикинул стоимость: я тебе еще буду должен, — ответил миал. — Только мне надо предупредить своих людей, ибо не выйду уже отсюда на своих двоих…
Брион отправился обратно в замок, за своими соклановцами.
— Лили, быть может, ты передумаешь?! — подхватил меня за талию Дилан, прижимая к себе и утыкаясь своим лбом в мой.
— Ты будешь видеть меня каждый день спящей рядом, дышащей и живой… Как ты и хотел: я не буду к тебе приставать целый месяц, — улыбнулась я и отстранилась.
Я подошла к мужчинам, которые как акушеры: приняли меня в этот мир. Переводя прощальный взгляд с одного озабоченного лица на другое, я заговорила.
— Алвар, Делмар, присматривайте за Диланом. А еще за мной — не оставляйте мое тело без присмотра ни на минуту. Это должен быть либо кто-нибудь из вас, либо Дани, — я поцеловала каждого в щеку и вернулась в объятия жениха.
Я поднялась на носочки и с силой впилась в податливые губы и сразу же углубила поцелуй.