— Такова воля богини, — сказала Ариэна мужу и матери покойной. — У меня нет власти над судьбами людей. Я не смогла спасти Иллару, потому что узор её судьбы был уже выткан на полотне Аранхи.
— Не ты ли говорила, высокая госпожа, что мы тоже ткём это полотно? — прищурился муж Иллары.
— Да, мы делаем то, что можем, но мы, люди, не всесильны, а спорить с богами не имеет смысла. Ты встретишься со своей женой, когда Аранха соткёт новое полотно.
Это была ритуальная фраза, которую произносил целитель перед родичами того, кого ему не удалось спасти. Ариэна понимала, как разочарованы 6лизкие умершей. Они надеялись на это лекарство. Ведь оно полностью исцелило семерых, страдавших той же болезнью, что и Иллара. Ариэна никак не могла избавиться от смутного чувства вины, хотя вообще-то ей было не в чем себя упрекать — она предупреждала, что «вода богини» помогает не всем.
После этого случая желающих приобрести магическое лекарство не убавилось, и оно очень многим помогало, но число тех, кого «вода богини» не исцеляла, тоже росло. Естественно, росло и число недовольных. Кто-то даже пустил слух, что настоящее лекарство царица даёт только тем, кто делает ей 6огатые подношения. И некоторые этому поверили. Когда один старый кузнец, явившийся за «водой богини» для своего единственного внука, протянул Ариэне кольцо с алмазом, она едва удержалась от резких слов.
— Разве ты не знаешь, почтеннейший, что я даю лекарство бесплатно? Я не уверена, что оно поможет твоему внуку. Если ему суждено умереть, его не спасут ни золото, ни алмазы. А если узор его жизни ещё не завершён, он поправится. Чего я искренне ему желаю. А зла я не желаю никому из своих подданных, клянусь Аранхой. Даже тем, кто распространяет обо мне лживые слухи.
Внук кузнеца поправился. Старик нанёс царице благодарственный визит и уговорил её принять в подарок маленький изящный кинжал.
— Это никакая не драгоценность, — сказал он. — Просто хорошее оружие, которое может пригодиться даже великому магу. Я сожалею, что усомнился в моей царице. Теперь я знаю: настоящие маги не торгуют своим даром.
Этот кузнец был человеком умным и вряд ли стал бы обвинять Ариэну, если бы его внук не поправился. К сожалению, у 6ольшинства, чьи надежды на чудодейственное средство не оправдались, горе и досада затмевали разум, так что клевета, которую возводили на царицу враги, ложилась на 6лагодатную почву. Заседая три раза в месяц во главе Женского Совета, Ариэна всё чаще и чаще ловила на себе неприязненные взгляды.
— Наверное, я скоро возненавижу людей, — призналась она однажды старой Каэне. — Когда делаешь добро, это воспринимается, как должное, а если что-то не получилось, тебя тут же начинают обвинять едва ли не в злом умысле.
— Я думала, ты уже ко всему этому привыкла, — усмехнулась старуха. — Как будто ты первый раз столкнулась со злобой и завистью.
— Но я же только и делаю, что стараюсь помогать людям…
— И хорошие люди это ценят. Но сколько бы ты ни делала добра, враги у тебя всё равно будут. Ты не такая, как все. А все этого не прощают. Я тебе ещё вот что скажу… Меру надо знать во всём, даже когда делаешь добро, хоть это и странно звучит. Не бери на себя слишком много.
Ариэна вспомнила этот совет, когда к ней пришли родители смертельно больного семилетнего мальчика и попросили поместить его в ариллиновую ванну. Она чувствовала — будет лучше, если она не поддастся на их уговоры, и всё же не смогла им отказать. И откуда они только узнали об ариллиновых ваннах? Впрочем, родители маленького Ната были люди образованные. Они вполне могли прочитать о лиммеринской магии в какой-нибудь старинной книге — из тех, что до недавнего времени хранили в сундуках под стопками белья.
— Исцеление бывает лишь в одном случае из тысячи, — сказала Ариэна. — В остальных человек умирает.
— Мы знаем, — вздохнула мать мальчика. — Но ведь он и так обречён.
— А вы знаете, кем он станет, если выживет?
— Тем, кого называют избранником двух богинь, — затвердев лицом, ответил отец. — У диввина мало шансов стать гиэро, но в нашем роду были лиммерины. Может, капля морской крови поможет нашему сыну получить благословение лиммеринских богов. Нас это не пугает. Что может быть хуже смерти единственного ребёнка? Если он будет сильно отличаться от других, мы даже согласны перебраться на острова. Нам нечего терять, царица, и мы на всё согласны. Почему бы не попытаться спасти его?
«И правда, почему? — подумала Ариэна. — Я их предупредила».
Маленький Нат умер через день после того, как его поместили в ариллиновую ванну.
— Что ж, по крайней мере, он не мучился, — сказал отец, когда приехал, чтобы забрать тело ребёнка. — А то ведь уже никакие лекарства боль не снимали.
Тот, кого ариллиновая ванна не исцеляла, умирал легко и безболезненно. Просто переходил из царства сна в царство смерти, как говорили на островах. А «звёздный» туман так очищал тело, что покойного не надо было обмывать перед погребением.
Родители Ната не имели к Ариэне никаких претензий, но скрыть такую историю трудно. Мальчика не успели похоронить, а по округе уже поползли слухи, что царица-полукровка сделала из умирающего ре6ёнка туманного оборотня — одного из тех призраков, которые умеют одеваться плотью.
У неё же у самой мать такая, говорили алые языки. Явилась из тумана на берег и со6лазнила одного глупого охотника, чтобы оставить среди людей свою дочь-колдунью. И вот теперь она стала здесь царицей! И как мы это допустили? Лучше бы мальчик просто умер от своей болезни. А теперь он слуга Гиамары. Если так и дальше 6удет продолжаться, скоро улицы наших городов и посёлков наводнят призраки. Они будут ходить среди нас под личинами людей и похищать у нас жизненную силу.
Вскоре уже по всей стране ходили листовки с призывом: «Дети Аранхи, не верьте лжецелительнице! Лучше умереть, дабы возродиться на новом полотне, чем превратиться в живого мертвеца и вечно служить Гиамаре».
— Похоже, ты совершила ошибку, — покачал головой Матарус, когда Ариэна рассказала ему эту историю. Зимой они с Тамраном часто бывали на Ди-Милоне. — Несмотря на твои подвиги на Большой Равнине, твои милые соотечественники так и не перестали бояться магии тумана.
— Но они же знают, что «вода богини», исцелившая уже многих диввинов, заключает в себе силу тумана, — пожала плечами Ариэна. — Я не могла отнять у родителей Ната последнюю надежду. Я бы постоянно думала о том, что отказалась от возможности спасти ребёнка. И потом… Откажи я этим людям, меня бы обвинили в чём-нибудь другом. Например, в бессердечии, в нежелании помочь больному. Когда у тебя уйма врагов, причиной для клеветы становится любое твоё решение, любой поступок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});