Поскольку с каждым нажатием клавиши диски проворачиваются, изменяя криптопреобразование, то в каждом такте знак текста заменяется как бы уже новым шифром (на языке криптографов это называется многоалфавитной подстановкой).
Принцип работы «Энигмы».
Англичане разработали вполне хорошие методы для вскрытия коммерческой версии шифратора, но с восстановлением схемы военного варианта ничего не выходило. По словам одного из участников той криптоаналитической работы, они были уверены, что «немцы не идиоты, и наверняка ввели [в военном варианте] дополнительные усложнения там, где их очевидно можно внести». В частности, все были абсолютно убеждены, что клавиши машинки подсоединены к шифрующим дискам через какую-нибудь коммутацию, перемешивающую провода. Но лишь после помощи поляков открылась потрясающая истина: провода были подсоединены в алфавитном порядке – буква «A» к первому контакту, «B» ко второму и так далее. Собственно, именно этот вариант был реализован и в патентной документации, но попробовать именно его на военной переписке – такая «дурацкая мысль» никому и в голову не приходила…
Тайна «дня дураков»
По какому-то забавному совпадению в «день дураков», 1-го числа того же апреля, но предыдущего 2000-го года из криптографического музея «Блечли Парк» была украдена редчайшая модель «Энигмы» стоимостью около 100 тысяч фунтов стерлингов. Вообще-то шифраторы этого типа весьма обильно сохранились в коллекциях по всему миру, и цена обычной шифрмашины составляет несколько тысяч долларов. Однако похищенная модель G312 принадлежала в свое время немецкой военной разведке Abwehr, имела 4 специальных ротора, а не обычные 3, и во всем мире известны лишь три таких шифратора.
Машина Enigma G312 была украдена прямо из экспозиционного зала, где хранилась в незапирающемся стеклянном ящике, в один из тех редких дней, когда музей открывают не только для специалистов, но и для праздных посетителей. Поскольку произошло это как раз накануне установки инфракрасной охранной сигнализации, полиция заподозрила, что в краже замешан кто-то из сотрудников музея. Эти же подозрения укрепила и подброшенная на следующий день издевательская записка, где винить в пропаже предлагалось «невежественную и невнимательную к вопросам безопасности» директрису музея Кристину Лардж.
Было известно, что в музее уже несколько лет идет затянувшаяся склока между директором и советом попечителей, но, увы, все поиски, предпринятые полицией в последующие месяцы, оказались совершенно безрезультатными. Однако затем, в конце сентября того же года Кристине Лардж стали приходить письма, предлагающие вернуть пропажу в целости и сохранности, но в обмен на выполнение определенных условий, поскольку новый владелец машины приобрел ее по неведению.
Послания, а затем и несколько телефонных звонков на дом миссис Лардж непременно содержали своеобразное кодовое слово «Иншалла», то есть «воля аллаха» по-арабски. Звонивший говорил с сильным арабским акцентом и неестественно-механическими интонациями, отчего эксперты полиции пришли к выводу, что заготовленный заранее текст зачитывал, вероятно, неангличанин. Письма же с требованием выкупа были составлены в чрезвычайно витиеватых выражениях вроде такого «непреднамеренно вовлеченная персона (то есть новый владелец) не имеет своим конечным желанием навредить ни вашей августейшей особе, ни кому-либо еще в удовольствии вновь лицезреть (утраченную „Энигму“)». В письме содержалось требование выплатить «невинной персоне» 25 тысяч фунтов стерлингов и гарантировать иммунитет от преследований со стороны закона.
Поскольку дирекция музея по настоянию полиции не торопилась с уплатой выкупа, шантажист начал нервничать и, решив ускорить события, в середине октября отослал по почте ящик с шифратором ведущему ночных новостей Би-би-си Джереми Пэкстону. Однако в машине недоставало самого ценного – шифрующих дисков-роторов, которые, собственно, и делали аппарат уникальным. При этом неизвестный по-прежнему требовал в обмен на роторы возместить ему издержки в размере 25 тысяч, в противном же случае угрожал ценные детали уничтожить.
К этому времени с шантажистом был организован канал связи через журналистов газеты The Sunday Times. Таинственная «персона» звонила журналистам с изложением своих новых требований, а ответы на них по совету полиции публиковались в специальной колонке The Times. В конце концов, переговоры добрались до кульминационной точки. Словно в каком-нибудь дешевом детективном романе, было наконец решено, что выкуп в виде пачек 50-фунтовых банкнот будет зарыт в одной из могил на кладбище городка Лонгфорд в графстве Дербишир. Оставалось лишь уточнить дату «обмена», но во время последнего телефонного звонка в Sunday Times шантажист был арестован полицией непосредственно в одной из телефонных будок Лейчестершира.
Злоумышленником оказался некто Деннис Йейтс, вполне респектабельный 57-летний антиквар, «примерный супруг и отец троих детей», специализировавшийся на торговле предметами эпохи второй мировой войны. При обыске в доме Йейтса полиция не нашла драгоценных роторов, однако обнаружила рукопись, в которой антиквар описывал свою версию истории с похищением «Энигмы» из музея. Эту статью Йейтс намеревался продать газетчикам, а из текста ее следовало, что похищение машины было частью целого заговора с целью смещения директора музея Кристины Лардж.
Для самой же грязной и опасной работы был нанят местный воришка-профессионал. Антиквара ко всем этим склочным делам привлекли на предмет реализации товара, и тот нашел подходящего покупателя – некоего весьма высокопоставленного деятеля из Индии, ведущего чрезвычайно замкнутый образ жизни. Достаточно очевидно, что и антиквар, и покупатель вполне отчетливо понимали криминальное происхождение редкого товара, однако предпочли закрыть на это глаза… Но вся сделка пошла наперекосяк, когда истинную стоимость похищенного узнал из прессы сам воришка. Он затребовал более достойную оплату за оказанные услуги, а индийский «Хозяин» (как именовал его Иейтс) не только отказался доплачивать, но и вообще вышел из игры, едва забрезжила опасность огласки.
Зато подручные Хозяина вполне убедительно дали антиквару понять, что именно ему придется заняться и возвратом денег покупателю, и возвратом машины в музей. Уже давая показания в полиции, арестованный Иейтс заявил, что никакого преступления не совершал, в начале сделки понятия не имел о том, что шифратор ворованный, а посредничеством с возвратом краденого занялся по причине угроз его жизни и «сексуального шантажа». Под последним, если пользоваться нетривиальным стилем самого Иейтса, понимались напоминания о его «оплошностях, вращающихся вокруг горизонтального отдохновения в Калькутте и Бомбее много лет тому назад». К имитации же араба в телефонных переговорах антиквар прибегал просто с целью заметания следов.
Находясь уже в тюремной камере, Иейтс с помощью нескольких звонков сумел организовать возврат утраченных роторов, которые вскоре были подброшены кем-то на одну из полицейских станций автосервиса. После надлежащей экспертизы подлинности диски вернули в музей, а обретшая в конце концов цельность шифрмашина вернулась на прежнее место в экспозиции.
Но дело о краже никак не назовешь законченым, поскольку практически все загадки преступления так и остались нераскрытыми. После года следствия Йейтс был осужден и получил свои 10 месяцев тюрьмы за укрывательство краденого, однако наотрез отказался сообщить имена индийского покупателя, вора-исполнителя и человека, заказавшего кражу. Хотя антиквар и не отрицает, что все эти имена ему известны, ради собственной безопасности он счел более полезным промолчать. В целом же и полиция, и посаженный в тюрьму посредник едины в одном – нити преступления ведут в музей «Блечли Парк», к самим хранителям «Энигмы». Но на то машина и называется «загадка», чтобы цепко хранить свои тайны.
Глава 5. Знаменитые, но неизвестные
5.1. Если дело дойдет до суда…
«Тело похоронить в неизвестном месте, имя мое и память отдать на милость людской молвы другим векам и народам, а также моим собственным соотечественникам по прошествии некоторого времени»…
Из черновика завещания Фрэнсиса Бэкона, где выделенные жирным шрифтом слова были автором вычеркнуты и не вошли в окончательный вариант документа.
Вынесенные в эпиграф загадочные строки весьма плохо прикладываются к биографии и творчеству Фрэнсиса Бэкона (1561-1626), одного из умнейших людей своего времени и автора более чем двух десятков работ, опубликованных и получивших признание современников еще при жизни этого философа и видного государственного деятеля.