Читать интересную книгу Косвенные улики - Юрий Перов

С этими словами «профессор», не дав Сергею и слова сказать, ушел из коридора и скрылся в глубине квартиры. Не было его минут пять. Сергей уже начал нервничать, он не мог открыть дверь, запертую на внутренний замок.

Монтер сидел, обложившись кляссерами. Лоб у него был мокрый от напряжения. Глаза покраснели. Он вопросительно посмотрел на Макара и шепотом спросил:

— Ну что там?

— Говори в полный голос, — тихонько ответил ему Макар и сказал уже так, чтобы было слышно в коридоре. — Ну, как наши дела? Продвигаются? Что вы успели сделать тут без меня? Очевидно, мы сегодня никуда не поедем, уже опоздали. Так можете работать спокойно.

Монтер хотел сказать что-то громко, что-то ответить, но голос у него предательски дрогнул, и он пустил петуха.

— Хорошо, значит, вам еще остается… С этим вы уже закончили? Поставьте книги на место и займитесь вот этой полкой.

И Макар указал на те кляссеры, которые, по его мнению, следовало осмотреть в первую очередь.

— Я скоро к вам подойду. Мне надо проводить молодого человека, угостить его. Оказался очень симпатичный парнишка, — сказал он немножко громче, чем следовало бы.

«Ага, значит, он серьезно решил меня не выпускать. Почему, зачем? Выходит, они еще не все сделали здесь? Если принять версию, что это жулики, значит, им еще здесь зачем-то нужно быть. Он понимает, что я тут же побегу к первому встречному милиционеру. Понятно. Нужно попытаться уйти. И, во всяком случае, эта попытка даст мне полную уверенность: если это профессор, он не станет меня задерживать так настойчиво. Если это жулик… Тогда посмотрим. Во всяком случае, будет полная ясность».

«Профессор» вернулся и застал Сергея стоящим уже около самой двери.

— Мне все-таки нужно идти. Большое спасибо за предложение, очень заманчиво испробовать настоящего тбилисского вина, но нужно идти. Как открывается дверь?

«Профессор» молча покачал головой.

— Но мне действительно нужно идти, — сказал Сергей. — Меня ждут в диспетчерской.

— Ты ничего не понял, сынок? Ты не выйдешь пока отсюда, — мягко, чуть ли не ласково сказал «профессор». — Подожди немножко, поговори со мной. Ты думаешь, тебе это будет неинтересно? Поговори. О чем бы ты хотел поговорить? Мне вот, например, было бы интересно узнать, откуда у тебя, в твоей неглупой голове, появились вот такие мысли. Ведь они у тебя появились, правда?

Сергею предлагали игру в открытую.

«Ну что ж, — подумал он, — играть так играть. Козыри-то у меня в кармане, а не у него. Аня найдет Степана Константиновича, обязательно найдет. Хотя черт его знает…»

И, повернувшись к «профессору» и подавив вздох облегчения, так как сразу почувствовал себя спокойнее, увереннее, он сел и сказал:

— Ботинки.

— Что ботинки? — удивился Макар.

— Ботинки мокрые, а вы сказали, что заработались. И вот так, одно на другое. Да и… вообще, какой вы профессор, — сказал Сергей, — подумайте сами.

— Значит, я, по-твоему, недостаточно образован, чтобы играть роль профессора?

— Я не знаю, как у вас дело обстоит с образованием, но лексикон у вас явно не профессорский… А если я все-таки попытаюсь выйти? — спросил Сергей и уверенно, спокойно посмотрел в глаза «профессору».

Тот с сожалением пожал плечами и похлопал себя по карману:

— Не получится, сынок, не надо. Очень не хотелось бы… Такой смышленый парень… Еще жить да жить. Подумай о себе. Ведь ты даже еще в институт не поступил. Ты даже еще не стал тем, кем ты собираешься стать. Очень не хотелось бы… Не надо тебе рваться.

— Ну и сколько ж мы будем сидеть? Меня ведь все равно хватятся в ЖЭКе.

— А вот на эту тему я еще подумаю, — ответил «профессор», — тут нужно очень крепко думать, очень крепко. Я — поверь мне, я хочу тебя выпустить. Я даже не беру с тебя обещания. Ведь ты же не будешь мне обещать, что не побежишь сразу к дяденьке милиционеру. Посмотри мне в глаза. Нет, не обещаешь…

— Да, не обещаю, — сказал Сергей.

— А было бы хорошо, если б ты пообещал, это было бы очень хорошо. Ведь ты мог бы и не догадаться… Ну вот, представь себе — ты пришел, а я мог снять ботинки, я мог надеть шлепанцы. Ты пришел и ничего не понял, сделал и ушел. А? Как было бы хорошо…

— Но вы разве поверите мне, если я вам пообещаю? — спросил Сергей.

— Да, поверю, — ответил «профессор». — Если ты пообещаешь, ты не нарушишь своего слова. Ты же понимаешь, что я знаю, где ты работаешь, и буду знать, где живешь. Ты же понимаешь, что я — человек серьезный, хоть, по-твоему, у меня недостаточно образования. Но в своем деле я профессор. Ты меня не найдешь. А я тебя — всегда. Поэтому, если ты пообещаешь, я тебе поверю. Поверю, сынок. Как тебя зовут?

— Сергей.

— Что самое главное, Сережа, — ты не должен будешь врать. Когда к тебе придет дядя милиционер — а он придет, — ты расскажешь все как было. Как ты приходил, как тебя встретил профессор, как ты отремонтировал трубу и пошел домой. Следы твоего ремонта они найдут и поверят тебе. Будут к тому же показания соседей, которые тебя вызывали. Ты останешься чистым, и тебе не придется врать. А для тебя это, по-моему, самое главное, так ведь? И уж совсем в идеале было бы так: когда тебя приведут на Петровку и включат фоторобот, чтобы ты меня не узнал. Ну а на это я уж не рассчитываю, на это мне рассчитывать пока не приходится. Ведь ты поверь мне, Сережа, я тебе говорю со всей искренностью, мне очень не хотелось бы тебя ликвидировать. Но ты можешь поставить меня в такое положение, что у меня не будет другого выхода. Я буду вынужден это сделать. Вы-нуж-ден, — повторял он по слогам.

— А я думаю, вы не сделаете этого, — сказал Сергей.

— Почему?

— Ну, погремушкой своей, если она есть, вы греметь не будете, а руками меня не так-то просто взять, — усмехнулся он.

— Ты прав, ты прав, сынок, умница, хорошо соображаешь, и я даже подумал: если бы ты был хоть чуточку умнее и понимал толк в этой жизни, я предложил бы тебе работать со мной. Много, много дел, а людей нет. Ну что ты думаешь, у меня там сидит человек? Нет, там сидит не человек. Шпана. Работать не с кем. Но твоя сообразительность вселяет в меня некоторую надежду. Ведь ты же еще немножко подумаешь и сообразишь, что перед тобой дилемма: «быть или не быть». А «быть» можно хорошо. Ведь я тебе за эту маленькую услугу дам немножко денег. Ты молодой, тебе нужны деньги, правильно? Зарабатываешь ты немного, у тебя наверняка есть девушка, которую тебе хотелось бы развлекать, угощать, веселить. В твоем возрасте это обычное дело. Я бы тебе дал денег. Поверь мне, твоя услуга стоила бы, ну, тысячи две, я думаю. Хватило бы тебе двух тысяч?

Никаких денег у Макара не было. Он просто заговаривал Сергея. Но тут у него действительно мелькнула мысль, что парень хорош. И главное — честен, имеет свои принципы. А принципы, даже в его деле, не последняя вещь. Ведь всех его партнеров и губит отсутствие принципов.

— Если я возьму у вас деньги и пообещаю вас не узнать, я автоматически становлюсь соучастником, — сказал Сергей.

— Да, конечно, — проникновенно сказал «профессор», — именно соучастником. В этом еще одна гарантия, что тебе можно будет верить.

— Да, положение, — усмехнулся Сергей, — никогда не думал, что такое может быть. Думал, что такое возможно только в кино.

— Да, положение необыкновенное, — согласился «профессор». — Я тебя не понимаю, сынок. Для чего тебе это все нужно? Если б на твоих глазах мучили ребенка, отнимали бы последний кусок хлеба у старухи, и ты вступился бы за них. Тогда бы я тебя понял. Но сейчас я тебя не понимаю. Ведь, по сути дела, ты сейчас не борец за справедливость. Ты знаешь кто?

— Кто? — мрачно спросил Сергей.

— Ты сейчас сторож чужого добра, притом настоящим сторожам платят деньги, сторожевую собаку кормят, а ты не получаешь ни того, ни другого. Что, на самом деле, неужели ты думаешь, что мы лишаем профессора последнего куска хлеба? Нет, сынок, у него кое-что останется на пропитание. Или ты сомневаешься?

— Все это так, — пожав плечами, сказал Сергей, — я как-то даже не думал на эту тему. Просто увидел, что воруют, и решил, что надо вмешаться. А то ведь можно привыкнуть не вмешиваться… А что вы здесь ищете? — неожиданно спросил он.

«Профессор» изумленно поднял брови.

— Сынок, ты задаешь неприличные вопросы. — Вкрадчивый доброжелательный тон исчез. — Так вот. Ты будешь сидеть здесь, пока мне это надо. Я с тобой хотел договориться по-человечески. Ты будешь сидеть тихо, как мышь, и упаси тебя бог делать резкие движения, упаси тебя бог.

— Я… — пропищал из кабинета Монтер и осекся, видимо, сорвался голос от волнения. Прокашлялся и повторил: — Я закончил.

Макар оцепенел:

— Вы уверены?

— Да, конечно, уверен, — радостно откликнулся Монтер, — еще как уверен.

— Та-а-к, — с трудом сдерживая вздох облегчения, сказал Макар, — та-а-к! — и посмотрел на Сергея. — Ну что ж вы, юноша, хотели куда-то идти? Вы куда-то спешили? Что ж, как сказал бы на моем месте профессор, не смею больше задерживать.