Онемев, Маджента посмотрела на Нанси, которую считала смелой и дерзкой.
— Ты беременна от Куина, да? — как обычно прямолинейно спросила Нанси.
Маджента кивнула.
— И ты серьезно настроена рожать?
— Конечно. Что еще я могу сделать? — спросила она.
— С ума сойти, — пробормотала Нанси себе под нос.
— Ты не одобряешь? — Маджента была крайне удивлена.
— Я одобряю, но все остальные не одобрят.
— Но это никого не касается. Я не прошу о помощи. Я ни для кого не буду обузой. Я даже не жду того, что Куин захочет принять активное участие в воспитании своего ребенка.
— До чего же ты наивная. — Нанси была сильно озабочена. — Честно говоря, Маджента, я всегда считала тебя очень умной, но теперь в этом сомневаюсь. Разве ты не понимаешь, что станет с твоей репутацией? Ах, забудь об этом, — сказала Нанси, в отчаянии качая головой. — Дело даже не в репутации. Ты потеряешь работу.
— Немного драматичная ситуация, не так ли? — усмехнулась Маджента. — Не могу понять, почему все должно кардинально измениться.
— Скольких матерей-одиночек ты знаешь?
— Ну, ни одной в этой… — Она хотела сказать «в этой эпохе», но вовремя сдержалась.
— У тебя есть родственники, которые будут ухаживать за ребенком, пока ты работаешь?
— Нет, но как насчет няни?
— Няня? — воскликнула Нанси. — С какой планеты ты прилетела? Без денег у тебя будут связаны руки, Маджента. Ты ведь понятия не имеешь, что тебя ждет. — Нанси посмотрела ей в глаза. — Если бы ты знала, какие трудности тебе предстоят, не захотела бы рожать этого ребенка.
— Нанси, прекрати. Я не могу поверить, что ты мне такое говоришь.
— С твоей карьерой в рекламном бизнесе будет покончено, — спокойным тоном произнесла Нанси, и Маджента действительно испугалась. — И у всех работающих здесь мужчин появится повод повеселиться.
— Значит, мы ни о чем им не скажем.
— Даже Куину? — спросила Нанси.
— Ему скажу, когда будет подходящее время. Что касается окончания карьеры…
— Никому не важно твое мнение, Маджента, — быстро произнесла Нанси. — Самое главное, что люди думают о тебе.
— А что ты думаешь обо мне?
— Я сожалею, что ты задала этот вопрос, — ответила Нанси, встречаясь взглядом с Маджентой. — Мое отношение к тебе не изменится, и я помогу тебе всем, чем могу. Просто ты не должна надеяться на то, что Куин будет принимать участие в воспитании ребенка или даже признает ребенка своим. Он может не поверить тебе на слово. Мне очень жаль, Маджента, но я говорю тебе правду, и лучше тебе услышать ее от меня, чем от кого-то другого…
Из рассказа Нанси Маджента узнала, что в шестидесятые годы прошлого века не существовало тестов ДНК, не оказывалось никакой помощи матерям-одиночкам. Маджента удивлялась тому, как женщинам удавалось выживать в таких условиях. Ей стало жаль всех женщин, которым приходилось терпеть такую несправедливость.
— А если мне наплевать на мнение людей? А если я стану жить так, как хочу? — спросила Маджента.
Нанси красноречиво промолчала, и Маджента покачала головой.
— Я не готова разговаривать на эту тему, — призналась она. — Еще слишком рано. Я по-прежнему прихожу в себя и привыкаю к осознанию того, что беременна. Я не считаю свою беременность проблемой, даже отдаленно. Извини, Нанси, мне не следовало нагружать тебя своими откровениями.
— Кому еще ты можешь довериться? — с привычным прагматизмом спросила Нанси. — Обо мне не беспокойся. Это мне нужно беспокоиться о тебе. Ты должна взять непродолжительный отпуск и постараться продумать план дальнейших действий. Я тебе помогу.
— Я не хочу брать отпуск. Я беременна, а не больна.
— Что ты станешь делать, когда живот станет заметен? — Чувствуя отчаяние Мадженты, Нанси ее обняла.
— Я в порядке, — настаивала Маджента, стараясь совладать с эмоциями.
Она должна быть сильной. Странно, что, изучая материалы об эпохе шестидесятых для работы над рекламной кампанией, Маджента не выяснила, как в то время общество относилось к матерям-одиночкам. Похоже, в шестидесятых жизнь незамужней беременной женщины походила на кошмар.
Однако это не повод опускать руки. Теперь у Мадженты есть за что бороться и кого защищать. Если люди настолько узколобы, как следует из слов Нанси, то Маджента найдет способ открыть собственное рекламное агентство. Она будет работать на дому, если потребуется.
Но потом возникла другая, более серьезная проблема. Она не могла понять, будет ли по-прежнему беременной в реальном мире. И если ответ отрицательный, то захочет ли она просыпаться?
Маджента поняла, что материнский инстинкт самый сильный из всех инстинктов, а Нанси продолжала давать ей советы:
— У некоторых женщин есть только два выхода: сделать аборт или отказаться от ребенка.
— Я не одна из них.
— Когда мужчины выяснят, что ты беременна, — продолжала Нанси, — они решат, что ты легкодоступная.
— Тогда они вскоре узнают, что не правы. Не волнуйся, я во всем разберусь. И прямо сейчас я сообщу Куину о ребенке.
— Хорошая идея, — согласилась Нанси. — Тебе лучше сообщить ему до того, как ты упадешь в обморок или еще как-нибудь себя выдашь.
Куин складывал свои вещи, когда Маджента постучала в дверь его кабинета. До того как она узнала о ребенке, они договорились встретиться в городе и где-нибудь перекусить, однако события развивались слишком быстро.
— Привет, — сказал он, поднимая глаза. — Уже проголодалась?
Мгновение она просто стояла и с упоением разглядывала Куина. На нем были выцветшие джинсы и расстегнутая кожаная куртка поверх облегающей футболки. Он выглядел потрясающе.
— Ну, давай, — произнес он, — выкладывай. Судя по взгляду, ты что-то затеяла. — По-прежнему склонившись над столом, он одарил ее неповторимой улыбкой, которая была теплой, радостной и располагающей.
Она вздохнула:
— Я знаю, что говорила тебе, что принимаю противозачаточные таблетки…
Ей не следовало продолжать. Выражение лица Куина уже изменилось. Он сильнее нахмурился, морщины на его лбу стали отчетливее.
— Я знаю, это было только один раз… — продолжала она.
— Когда страсть оказалась сильнее осторожности? — Куин выпрямился.
«Можно сказать и так», — подумала Маджента, начиная беспокоиться. Она не могла понять реакцию Куина. Было невозможно догадаться, о чем он думает.
— Ты беременна?
— Да. — Хотя они стали очень близки друг другу за последнее время, сейчас Куин оказался ей чужаком. — Мне ничего от тебя не нужно.
— Почему нет?
Подобного вопроса она не ожидала.