Хороший план, но все равно неосуществимый. Титания верила слову Лара Элия: неосуществимый – и точка.
Но все же она опоздала. У башни кипел бой. Каким–то чудом дакам все же удалось открыть ворота, наверное, Лар Элий ожидал, что Титании удастся отговорить отца от нападения – надеялся на это и приказал не проявлять враждебности к дакам до последнего. Ничем иным нынешнее положение объяснить было нельзя. Но это оказалось все, чего удалось добиться дакам. Сигнал рога не прозвучал. Караульные на башнях осыпали отступавших к воротам даков стрелами. Небольшой отряд римлян, ведомый командиром в полном парадном облачении, теснил нападающих.
Лар Элий. Лар ведет своих людей. Все кончено. Титания ударила коня пятками и направила его прямо в драку. Вероятно, на это была воля богов: девушка пронеслась последние полсотни шагов до ворот, избежав стрел, не замеченная ни даками, ни солдатами Лара Элия. Как фурия она врезалась в ряды римлян, сбив несколько человек с ног. Лошадь споткнулась, Титания в последний момент соскочила с седла, покатилась по земле, но быстро вскочила на ноги, выдергивая гладиус из ножен. Она парировала один удар, другой, рядом оказался Клев, окровавленный, злой, но, кажется, не раненый. Титания огляделась вокруг, пытаясь понять, где отец. Мимо просвистела стрела, срезав локон, выбившийся из–под шлема во время бешеной скачки.
– Клев, где отец? – прокричала Титания, отступая к воротам.
– Там! – Клев указал на ворота.
Тит Патулус отбивался от трех римлян, защищая поворотный механизм, запирающий и открывающий ворота.
– Надо уходить!
– Да!
Но это было проще сказать, чем сделать. Стрелы продолжали лететь со стены, даки падали один за одним. Титания была без щита, он остался притороченным к седлу лошади, так что медленно отступать, прикрывшись от обстрела, она не могла.
– Бежим! – крикнула она Клеву.
Тот кивнул, но убежать ему не дали. Лар Элий Север оказался совсем рядом, окованный медью щит ударил наотмашь, и Клев рухнул на землю, навзничь, ударившись головой так, что шлем откатился в сторону. Если бы у Титании было хоть мгновение, чтобы подумать… Нет, она все равно поступила бы так же. Она просто не могла позволить Лару Элию убить Клева. Каков бы ни был Клев, он из ее народа. И вообще, люди сейчас гибнут из–за того, что она опоздала. Если бы она была чуть расторопнее, если бы… если бы.
Как бы там ни было, Титания прыгнула вперед и изо всех сил толкнула алый щит, окованный медью. Толкнула, отскочила в сторону и, воспользовавшись тем, что Лар Элий на мгновение потерял равновесие, дотянулась кончиком гладиуса до его правого плеча, оставив на белоснежном рукаве туники разрез, мгновенно наполнившийся кровью. Этого хватило, чтобы Клев успел вскочить на ноги, развернуться и изо всех сил рвануть к воротам. Титания не стала терять времени даром и последовала за ним.
За ее спиной Лар Элий скомандовал лучникам прекратить стрельбу. И девушка видела почему. Тит Патулус, ее отец и вождь даков Патависсы, больше не защищал поворотный механизм. Сразу несколько стрел поразили его, а гладиус одного из солдат нанес смертельный удар. Титания рванулась к отцу, но крепкие руки сразу нескольких человек ее удержали.
– Он погиб, чтобы мы могли уйти, Титания! – прокричал ей Клев прямо в лицо. – Идем же!
Ворота крепости закрылись прямо у них за спиной.
Никто не стрелял в пятерых, вырвавшихся за стену. Зачем? Какой смысл тратить стрелы на тех, кто проиграл решающий бой? Потерял вождя. Потерял честь. Потерял все.
Глава 9
Лар Элий зашипел сквозь зубы, когда Луций Веллий, не особо стараясь сделать это осторожно, оторвал присохший рукав туники от раны. Кровь заструилась снова, пятная парадную кирасу, и без того пострадавшую в скоротечном бою.
– Знаешь, заживать будет долго, мы ведь не так уж молоды. – Луций взял из корзины чистую льняную ткань и стер кровь. – Придется зашить.
– Только сильно края не стягивай, на лихорадку у меня сейчас как–то нет времени. – Лар Элий получил за свою жизнь достаточно ранений, чтобы знать, что зашитая рана оставляет ровный и тонкий шрам, но зато заживает с лихорадкой, которая иногда может и убить.
– Тогда останется не слишком красивый шрам, – сказал Луций Веллий.
– Одним больше, одним меньше… – пожал плечами Лар Элий и зашипел от боли.
– Наш хирург никогда не допустил бы такого безобразия, так что все твои шрамы выглядят… красиво.
– Что–то я начинаю опасаться за твой разум, Луций. Ты головой не ударялся?
– Нет, в отличие от тебя, – не упустил шанса уколоть Луций.
Лар Элий потер лоб. Все–таки надо было прихватить шлем из комнаты, когда отправлялся к воротам. Титания… Титания так резко и неожиданно толкнула его щит, что окованный медью край весьма ощутимо ударил по лбу, оставив ссадину. Хорошо, хоть не по зубам. Дожить почти до середины пятого десятка и сохранить все зубы, особенно постоянно сражаясь, – это везение, или даже благословление богов. Было бы обидно лишиться зубов, неудачно столкнувшись с краем собственного щита.
– Это всего лишь ссадина, – махнул здоровой рукой Лар Элий. Кстати, правой рукой – что тоже можно счесть везением.
– Знаешь, – заметил Луций осторожно, – когда ты мне вчера сказал, что решишь все мирным путем, мне показалось, что ты что–то другое имел в виду.
– Это вышло случайно, – буркнул Лар.
– Случайно? – Луций приподнял брови. – Ты случайно позволил дакам ускользнуть с пира, собраться в отряд, вооружиться… Ты случайно не объяснил ничего людям, которых отправил к стене, – они, между прочим, ждали нападения снаружи. Потом ты случайно подпустил врагов к воротам, случайно ввязался в бой, случайно позволил девчонке себя ранить. Ах да. Еще случайно оказался убитым Тит Патулус, вождь даков и отец твоей… хм, Титании.
Луций вдел шелковую нить в кривую хирургическую иглу и примерился к ране на плече Лара.
– Да, случайно, – спокойно ответил Лар Элий, не обращая внимания на манипуляции Луция Веллия. – Я поговорил с Титанией, и она должна была остановить даков.
– Что–то непохоже, что она это сделала. Скорее, наоборот.
Луций сам не видел, что случилось у стены, но рассказов очевидцев уже выслушал достаточно.
– Думаю, что она опоздала, – объяснил Лар Элий.
– Да она сражалась, как кошка! Вообще не похоже, что она пыталась остановить своих людей, – возразил Луций.
– Она появилась, когда бой был в самом разгаре. Слишком поздно.
– Хорошо. Титания – не предательница. – неохотно согласился Луций.