Читать интересную книгу Алчные души (СИ) - Ипатов Вячеслав

— Что ж. Соглашение выполнено, а потому ты будешь жить, человек, — проговорил сид, стоило раненому отвести руку от оружия.

— Ха! Отпустишь меня после всего сказанного? Да брось! Что ты приготовил для меня, тварь? Привяжешь здесь, на съедение зверям? Отрубишь оставшиеся конечности? Ядом траванешь? Да говори, ты, фоморов выродок!

— Ты выполнил свою часть договора, а я выполню свою, — произнес сид и столь же спокойно добавил. — Но, если не замолкнешь — лишишься языка. Этим я тебе и всему миру окажу величайшую услугу. Так ты хочешь что-то сказать?

В последнем вопросе прозвучала столь искренняя, явная просьба, что человек осознал — ему действительно стоит замолчать. Меж тем сид некоторое время просидел неподвижно, сдерживая кипевшую внутри ярость, а затем поднялся и подошел к телу мертвого друида. Опустился рядом с ним на землю, начал осматривать одежду покойного, не проявляя даже малейшей брезгливости.

Первые найденные амулеты удостоились лишь мимолетного взгляда и были откинуты в сторону. Это оказались поделки людей, а Глэд искал вовсе не их. И лишь добравшись до изнанки ворота мертвеца, фейри замер, уловив знакомое чувство. Пальцы его нащупали гладкую деревянную поверхность. Осторожно, бережно сид отцепил изделие от ткани и поднес к глазам.

Найденная вещь являлась фигуркой древа, вырезанного из лощины. Ее она и изображала, весьма искусно показывая склоненные под порывами ветра ветки. И это была не просто поделка. Сид чувствовал в ней магию, мощную и столь знакомую. Ощущение, не оставлявшее сомнений в том, что создателем сего были фейри, более того, ими являлись жители Кинтре, сидхе, как и множество иных поселений, названного в честь дерева. Лещины. Еще спустя несколько размеренных вдохов, Глэд поднялся на ноги, спрятав находку за пазуху. А затем направился к стоявшему на краю поляны коню.

— Мы уходим, — бросил он в пространство.

Сид вскочил в седло и повернул лошадь на восток. На его плечо уселась птица, при виде которой раненого пробила нервная дрожь. Он еще не забыл море пылающего огня, от которого с трудом сумел отползти. Еще больший страх вызывало то, что птица и сейчас смотрела на человека, совершенно не похожим на звериный, яростным взглядом. Казалось, что это существо готово в любой момент сорваться в атаку и с трудом сдерживало себя. По счастью для раненого, она так и не поддалась своим инстинктам.

До последнего человеку не верилось, что его оставят в покое. Он и пошел на сделку больше из-за отчаянья. В яростной попытке выцарапать себе жизнь. И был более чем уверен, что после всех ответов умрет. Главным образом потому, что никогда бы не дал жить фейри, если бы те оказались в его руках. Тем более странным стал поступок сида, который даже не стал оглядываться, направив коня сквозь прогалины леса. И все же раненый окончательно уверился в своем спасении только тогда, когда спина врага скрылась меж деревьев.

Впрочем, говорить о выживании члену разгромленного отряда было еще рано. Требовалось для начала выбраться из Скафа, что являлось отнюдь не простой задачей для одиночки с отрубленной рукой. Но над этой проблемой воин намеревался подумать позже. А пока желал обыскать тела своих погибших товарищей, да убраться подальше от места побоища. Пока еще на запах крови не прибежали дикие звери.

* * *

Прошло два дня, но та схватка с людьми так и осталась самым опасным столкновением за все время путешествия по Альбиону. Путешественники еще наталкивались в пути на волшебных зверей, несколько раз встречали алчных духов, выбравшихся из Пархейма в мир Теней. Но ни те, ни другие угрозой не стали. Животным попросту хватало ума не связываться со слишком опасными существами, а мертвые, для передвигавшегося верхом сида, угрозой быть просто не могли. Ведь если их было мало — справиться с ними не составляло труда, а если много, то легко можно было ускакать, оставив противника за спиной. Требовалось только сохранять бдительность, но этому Глэд успел научиться за годы странствий.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Размышляя над этим фактом, сид в который раз отметил, что для фейри Сопряжение миров стало настоящим благословением, а вовсе не бедствием. Уже сейчас Скаф наполнился магической энергией в достаточной степени, чтобы дети волшебного народа могли вырастать сильными и крепкими. Пройдет еще несколько десятилетий и вновь станет пригодным для создания постоянных поселений Пархейм. При этом со всеми теми бедствиями, что принес катаклизм, фейри успешно справлялись. Магия жизни помогала защитить растения от воздействия хаотичной энергии, алчные духи получали достойный отпор и даже оказались приспособлены в качестве оружия. Чародеи обрели силы, о которых раньше было известно лишь из древних сказаний.

Единственным действительно плохим следствием из произошедшей катастрофы стало то, что люди вскоре начали подозревать именно волшебный народ в создании катаклизма. И пусть подобные обвинения звучали абсурдно — слишком масштабным являлось Сопряжение миров, это мнение с каждым годом набирало все большую силу и даже начало распространяться среди части друидов. Которые то ли поверили, то ли посчитали удобными для себя подобную версию. Каким станет исход той злости, что сейчас накапливалась среди людей, гадать не приходилось. И от этого становилось страшно. Не за себя, но за судьбу волшебного народа.

Ведь, пусть фейри до сих пор поминал фоморов во всех проклятиях, именно люди являлись самыми опасными существами для его народа. Это было верным даже сейчас, после Сопряжения миров. Тем более, что самую грозную силу людей — друидов, катастрофа затронула не столь значительно, как всех остальных. А ведь именно из-за человеческих чародеев люди могли представлять реальную угрозу. Не будь их, никто не смог бы открывать двери в мир Скафа. Они же являлись самыми опасными противниками в битве. Пусть и уступая в искусстве создания заклятий фейри, но возмещая это мощью чар, а также магией крови, подкрепленной жертвами из их собственного народа. Из-за чего стоило дать друиду время на подготовку, и победа над ним многократно усложнялась.

К счастью у друидов также были слабости. Самая явная — плохое владение оружием. Абсолютное большинство из них обучалось лишь самому минимуму в искусстве боя на посохах и серпах, из-за чего в ближнем бою одолеть друидов проблемой не являлось. Вот только навязать им такую схватку было отнюдь не просто. В недавнем столкновении Глэду это удалось, но он не обольщался на счет своей силы и прекрасно понимал, что будь противник опытнее, удачливей, исход мог оказаться совершенно иным. По счастью подобных врагов сид на своем пути еще не встречал. Иначе бы вряд ли все еще ходил по землям Скафа.

Глава 10

Жизнь и смерть

Вынырнув из размышлений, сид сверился с собственными чувствами и довольно кивнул — одна из целей пути, его личное убежище, была уже совсем близко. Фейри чувствовал, что до маяка осталось лишь несколько сот шагов. А значит границы владения должны располагались еще ближе. Хотя ни зрение, ни чувство магии не могли различить ничего необычного. Всадника окружал лиственный лес, привычно искаженный Скафом, и сам Глэд уже плохо помнил какие именно приметы ему следует выискивать здесь. Кажется, где-то неподалеку был небольшой холм, скорее даже просто бугорок земли…

Искомое нашлось спустя минуту. Это оказалась небольшая возвышенность, заросшая кустарником и чахлыми деревцами, на самой вершине которой покоился плоский серый камень. Если бы не этот ориентир, сид легко мог проехать мимо неприметного места, очень уж давно он его посещал. И данный факт Глэда искренне радовал, ведь лишний раз подтверждал хорошее сокрытие убежища, которое невозможно было отыскать ни с помощью зрения, ни чувством магии. Найти вход в его тайное логово было можно лишь ориентируясь на известные исключительно самому Глэду приметы и уникальный маяк. Лишь могущественный чародей обладал возможностью почувствовать скрытое, но такой вряд ли бы появился в подобном месте.