Удивительно, но с виду он оставался самим радушием и добротой. Старческие, но все-же веселые глаза крупного, явно благородной породы, енота, широкая улыбка, сдержанные, чуть величественные черты резко контрастировали с его голосом. Собранным, деловым, с металлическими нотками, привыкшего приказывать аристократа. От этого складывалось впечатление, будто граф натянул на себя маску.
— Хм… Видите ли, ваша светлость… Мой компаньон, мастер Карачун, как вам, несомненно, известно, является Ловцом Безликого Трибунала. Я, волею судеб, оказываю ему некую помощь, в его тяжелом, но благородном деле. Преступления против личности, несомненно, являются тяжким злодеянием, и я желаю всяческих кар тем, кто их с вами учинил. Но козы? Поиски пропавших коз немного не вписываются в круг наших занятий!
— Так искать ничего и не надо, мы их сами уже нашли! — радостно выпалил высокородный енот и расплылся в еще более широкой улыбке, — Все стадо!
— Тогда я не совсем понимаю… — растерянно проговорила иллюзия и демонстративно повернула голову в сторону Ловца.
— Мы нашли останки всего стада, ну, что же здесь не ясного, юноша? — пропел граф голосом терпеливого школьного учителя, втолковывающего прописные истины нерадивому ученику.
— Так… Я, похоже, запутался. То есть вы хотите, чтобы мы нашли тех, кто убивает ваших коз?
— И снова нет, юноша! Я и так прекрасно знаю, кто их уничтожает! — граф, казалось, издевался над визитерами, — Видите ли, у меня с моим уважаемым соседом, графом Чебупелем, давние взаимные претензии по поводу раздела родовых земель. Он думает, что моя прекрасная тисовая роща принадлежит ему. Видите ли, граф считает, что отторжение данной земли, проведенное моим славным предком в счет уплаты карточного долга, не обоснованным. Раньше он просто забрасывал администрацию Лорда-Правителя жалобами и апелляциями, но теперь, очевидно, решил действовать более активно, истребляя мой скот и подрывая мое финансовое благополучие. Так уж произошло, что основное ремесло моего рода сейчас испытывает временный упадок, и выращивание скота — это то не многое, что позволяет моему дому еще держаться на плаву.
— Вы издеваетесь, уважаемый граф? — самообладание вмиг покинуло мага, рысь вскочила на лапы, — Приволокли нас, черт возьми, в свою глушь посреди ночи. Теперь этот цирк с козами! Вы ничего не попутали, милейший? Мы не наемники с большой дороги, граф! Вмешиваться в ваши козлячьи терки мы не собираемся!
— Ну что вы, юноша, — подчеркнуто вежливо проговорил граф.
Даже не сменив позы, он все также восседал на своем месте, радушно улыбаясь гостям. Но маска благодушия на его морде чуть треснула, черты хищно заострились, а глаза показались Рэйсу двумя, пышущими жаром, угольками.
— Я безгранично уважаю дело вашего компаньона и его священный долг. И никогда бы не стал порочить честное имя Ловца, впутывая такую значимую персону в свои местные соседские междусобойчики.
Голос графа с каждым словом все более наливался металлическими нотками, когда он вдруг соскочил со своего места и словно чеканя шаг, торжественно подошел к громадному шкафу, заставленному фолиантами. Сосредоточенно обозрев взглядом его внутренности, он влез в него по пояс и немного там покопавшись, вернулся к столу с плоской прямоугольной коробочкой, которую бережно положил на стол перед магами. Пельмунд благоговейно открыл крышку, под которой оказалась медаль в виде золотого сердечка на покрытой муаровой лентой колодке красно-белого цвета.
— Орден "Милостивое Сердце" первой степени. В прошлую войну, ваш покорный слуга, служил в медицинском госпитале на нейтральной стороне. Война, уважаемые, это всегда кровь и смерть; есть на войне те, кто убивает, и есть те, кого убивают. Но есть еще и те, кто должен убирать вторых за первыми. Горы разлагающихся трупов и гниющих кусков плоти раненых — это источники такого перечня возбудителей заболеваний, что нам и ночи не хватит на перечисление только названий групп инфекций. Мы собирали и уничтожили тела павших, лечили и поднимали на лапы раненных… В общем, знаете… туда в основном волколаков брали, — енот уставился невидящим взглядом, куда-то поверх голов Карачуна и рыси.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Очнувшись пару секунд спустя от своих воспоминаний, он продолжил:
— О чем это я? Ах, да. Я состою при дворе Лорда-Правителя в должности главного судебного медицинского эксперта. Ну, знаете, освидетельствования там всякие, присутствие на казнях для подтверждения смерти, экспертизы… Я осматривал трупы, после этих мерзких "Игр в прятки" в которых вы, мастер Рэйс, так блистательно выступили в портовом квартале.
Заметив на себе немигающий взгляд рыси, граф немного вздрогнул, но все же продолжил:
— Нет, что вы, что вы! Я вас ни капли не осуждаю! Я искренне рад вашей победе, от всей души хочу вас с ней поздравить. Блистательная работа. Вот только… Знаете, я достаточно насмотрелся на всевозможные раны во время войны. Без ложной скромности скажу, что стал весьма и весьма компетентен в этом вопросе. Нет, я, конечно же, не смогу, как в дешевых дамских романах, определить по состоянию раневого канала, чем позавтракал в тот день убийца, но кое-что все же сказать смогу… и не мало. Раны четырех участников "Игр" были весьма характерны. Двоих разорвал медведь, третьего и четвертого пришил кто-то с более мелкими когтями… скорее всего, это сделал енот, — граф сделал паузу, выразительно махнув одной лапой в сторону Карачуна, а вторую прижал к своей груди.
— Все удары шли снизу вверх, — Пельмунд выразительно взглянул на Ловца и спросил, — Вам ведь знакомы такие удары, мастер Карачун?
Ловец утвердительно кивнул и налил себе в стакан живительной влаги из пузатой бутылки.
— А вот трое остальных — бурый медведь, енот и горилла… были убиты весьма и весьма специфичным способом. Трехгранный стилет, не так ли, мастер Рэйс? Вы заслужили мое глубочайшее восхищение, продемонстрировав весьма искусное владение данным видом оружия! Одиночные колющие удары, строго перпендикулярно корпусу, с минимальным углом отклонения и исключительно хирургической точностью попадания в жизненно важные органы. Моментальное переселение противников, браво!
Во время монолога, граф привстал и отвесил небольшой полупоклон в сторону рыси. Маг неслышно зашел за спинку графского кресла, и облокотившись на него, раздумывал над сложившейся ситуацией.
— В этом и заключалась ваша ошибка, мастер Рэйс. Учитывая габариты медведя, такие удары возможно было нанести удерживая стилет исключительно прямым хватом. Скажите, уважаемый, достаточно ли длинные фаланги на лапах рыси, чтоб удержать рукоять стилета прямым хватом? А лучше ответьте вот на какой вопрос — зачем такому искусному бойцу, как вы, вести бой во второй ипостаси? Ведь рукопашный бой подразумевает превосходное владение собственным телом и все движения должны быть отточены до уровня рефлекса! Никто не тренирует тело во второй ипостаси для боя холодным оружием! Никто… кроме одного вида.
Рысь уже открыла пасть, собираясь что-то ответить, но граф прервал еще не начавшуюся речь, одним лишь взмахом лапы.
— Как я уже сказал — я безгранично уважаю ваш путь и ваш выбор, господа. И не собираюсь очернять благородное имя Ловца Первой сотни. Но… Эх… — граф расслабленно осел в свое кресло и откинулся на спинку, — Последний раз в нашем мире хамелеон появлялся двести восемнадцать лет назад. Я не горю желанием стать инициатором такой же шумихи, которая последовала после его появления в те времена. Брать на себя ответственность за начало "охоты на ведьм", знаете ли, удовольствие сомнительное.
— Мы согласны, — перебил его Карачун, — Если я правильно понял, вам нужно от меня лишь официальное подтверждение, что вредительством на вашей территории занимаются существа, работающие на вашего соседа. Завтра утром мы выдвинемся к предполагаемому месту преступления и будем искать следы, указывающие на злоумышленника.
— Благодарю за ваше понимание, господа. Я отправлю с вами своего доверенного оборотня; он проводит вас до места и будет всячески помогать вам в этом деле. Заодно он проследит, чтобы вам никто не мешал.