Долгое мгновение Гарро молчал. Когда Гвардия Смерти отвернулась от Императора, он и семьдесят других легионеров экспроприировали крейсер "Эйзенштейн" и спаслись от последовавших за этим ужасов. С того дня миновали месяцы, но они казались вечностью. Гарро принёс весть о мятеже, строго придерживаясь своей присяги Императору и Трону, но многие судили его за деяния его заблудшего примарха. Он был запятнан подозрением — тем самым, что горело в глазах Корарина.
(Гарро): И вот поэтому-то Малкадор меня и отрядил. Чтобы… составить о них суждение.
(Корарин): Он считает, что, с учётом твоего опыта, твоё понимание ситуации должно обладать некоторым весом. Тебе надлежит оказывать мне помощь в оценивании этих беженцев, но их окончательную судьбу решит Совет Терры.
У Гарро не было сомнений, что независимо от того, как далеко простирались полученные кустодием приказы, тот уже отнёс новоприбывших к разряду представляющих угрозу.
(Гарро): Ты им не доверяешь.
(Корарин): Я не доверяю никому и ничему, кроме слова Императора. Этот раскол, созданный Хорусом, означает, что мы больше не можем рассчитывать на убеждённость в чём-либо ещё. Подобные узы разъедены криводушием.
Кустодий упёрся в Гарро взглядом, в котором сверкал холодный огонь.
(Корарин): Вся Галактика расчерчена линией фронта. Любой, кто появится со стороны Воителя, — враг, пока не доказано обратное…
(Гарро): Я подпадаю под это описание? Считаешь ли ты, что и я ненадёжен, поскольку мой бывший Легион предал Трон?
(Корарин): До тебя начинает доходить.
(Гарро): Я не предатель!
(Корарин): История вынесет свой приговор. Точно также, как его вынесут этими отщепенцам. Воитель — враг коварный, в его стиле будет послать корабли под прикрытием подобной уловки, так что он сможет внедрить шпионов в самое сердце Империума. Его вторжение грядёт, Гарро, его не остановить! Как и мою ненависть к этому предательству!
Корарин развернулся, чтобы уйти, затем помедлил.
(Корарин): Ещё одна вещь. Ведьмачья душа Рубио…
(Гарро): Брат Рубио — легионер! Кодициарий!
(Корарин): Такого звания в Легионах Астартес больше не существует. Малкадор, может, и дал тебе позволение не соблюдать Эдикт Императора, но я этого не потерплю! Знай вот что: если Рубио воспользуется своим проклятыми способностями в моём присутствии, то я его прикончу.
8
(Рубио): Он прямо так и сказал?
(Гарро): Досточтимый кустодий не желает оставлять какую-либо двусмысленность в своих заявлениях.
Рубио нахмурился.
(Рубио): У Корарина нет права отдавать мне приказы. Он заносчивый фрунтоман.
(Гарро): Подобное говорили в прошлом о XIII Легионе.
(Рубио): Но я не Ультрадесантник, не так ли? Я теперь такой же, как ты, — Странствующий Рыцарь, призрак в доспехах.
(Гарро): Именно. Но пока что не путайся у него под ногами. Нам приказано с ним работать, стало быть, мы так и поступим. Личные предубеждения Корарина будут туманить его здравомыслие, поэтому важно, чтобы мы сохраняли ясным свой собственный взгляд.
Вернувшись в спартанские апартаменты, которые предоставили ему и кодициарию, Гарро передал Рубио весь свой разговор с кустодианским гвардейцем. Как и Гарро, Рубио был обеспокоен тем, что олицетворяла собой "Засечка Кинжала" и её разношёрстная флотилия. Более молодой воин пролистал содержимое информационного планшета, изучая донесения датчиков, полученные при первом контакте с беженцами.
(Рубио): Этот вопрос сложнее, чем кажется на первый взгляд. Взгляни сюда. Если эти данные верны, то на борту кораблей беженцев гражданских существенно больше, чем военного персонала. Штатские и нестроевые, Гарро, мужчины и женщины, семьи, бегущие от падения имперской власти, предшествующего наступлению Воителя. Это те люди, которых мы поклялись защищать!
(Гарро): Я с тобой не спорю. Но Корарин не видит подобных разграничений, в его глазах все на борту этих кораблей одинаково опасны, будь то космодесантники или простые люди.
Когда Рубио заговорил снова, его лицо было мрачным.
(Рубио): Ранее, прогуливаясь по коридорам, я подслушал разговор членов персонала мостика, которые обсуждали задание. В тот момент я не знал, в каком контексте рассматривать их слова, но теперь понял. Они говорили о Корарине, о том, как он повёл дело. Он уже решил, чем всё закончится.
(Гарро): Объясни.
(Рубио): Кустодий отдал бессрочные приказы капитану корабля и старшему артиллеристу: действовать по "нулевому варианту", если того требуют обстоятельства!
(Гарро): И снова он переступает черту!
(Рубио): В том случае, если "Засечка Кинжала" или любой другой корабль беженцев будет представлять угрозу, "Ноландии" были даны полномочия уничтожить его и все прочие суда флотилии.
(Гарро): Это будет бойня! "Ноландия" — линкор класса "Возмездие", испепелитель миров! У одного фрегата и горстки фрахтовых барж не будет против неё ни единого шанса!
У Гарро кровь застыла в жилах, когда он вспомнил свой собственный полёт на борту "Эйзенштейна", когда он бежал от мятежа, и тот момент, когда на его корабль упала тень великой "Фаланги". Если бы тогда командовал кто-нибудь вроде Корарина, Гарро мог бы и не остаться в живых, чтобы донести до Империума своё предупреждение. Неужели Совет Терры был так напуган, что они скорее позволят кустодию убить сотни тысяч невинных душ, чем пойдут на риск внедрения одного-единственного шпиона? Вопрос леденил душу. Это шло вразрез со всем, что составляло дух светлого и блистательного Империума Императора.
(Гарро): Мы не можем допустить, чтобы это случилось!
(Рубио): И всё же существует возможность, что Корарин прав.
(Гарро): Возможность, Рубио! Не уверенность! Это Империум Человечества, это владения Солнца и Тронного Мира! Мы не забираем жизнь без основания! Мы обнажаем меч по необходимости! По справедливости! Мы не убиваем, ведомые слепым страхом и предубеждением!
9
"Ноландия" зависла, коррекционные двигатели выбрасывали гигантские огненные струи, размещая её на траверзе "Засечки Кинжала" и клиновидного построения беглой флотилии. Орудия линкора с расчётливой угрозой качнулись в боевую позицию; десятки орудийных башен-куполов прорабатывали траектории стрельбы по головным кораблям. Театральный жест, если смотреть на него как на демонстрацию силы, но, тем не менее, опасность была серьёзной и неумолимой.
Корабли беженцев уже какое-то время удерживались в этой зоне пространства далёких орбит, окружённые группой беспилотных канонерок, которые отслеживали каждое их движение. Прибытие "Ноландии" и наведение на цель её орудий лишь подчеркнуло то, что командующим флотилией уже было известно и так: по сути, они были пленниками. "Засечка Кинжала" дрейфовала поодаль от заострённого, как стрела, носа линкора, прямо на линии прицела нова-пушки, смонтированной вдоль хребта более крупного корабля. Даже если главное орудие "Ноландии" слегка промахнётся, выстрел с такого расстояния вскроет фрегат и заставит его атмосферу выплеснуться во тьму за какие-то секунды. В свою очередь, всему комплекту орудий "Засечки Кинжала" понадобится удачливость полководца, просто чтобы пробить пустотные щиты линкора и нанести ему ощутимый удар. В другое время эти корабли обменялись бы приветствиями как достойные товарищи, и получили бы эскорт для сопровождения к домашней пристани. Но сейчас шёл мятеж, гражданская война была в разгаре, и мало кто смог бы черпнуть так глубоко, чтобы найти свежий источник доверия.
10
Корарин изучал рыхлую, плохо организованную группировку кораблей беженцев с обзорной точки стратегиума и работал на маленьком гололите одной бронированной рукой. Он продумывал секторы обстрела и схемы торпедной атаки, вычерчивая наиболее эффективные модели удара, призванного свести другой корабль к вихрю обломков. Учитывая элемент неожиданности и при условии, что не случится непредвиденных событий, на это, по его прикидкам, должно было уйти не больше пяти минут.
Когда в помещение вошли воины в серой броне, Корарин не поднял глаз. Он их не вызывал, однако не мог и не пустить их в командный центр. Присутствие Гарро и его компаньона из колдовской братии было помехой, которую кустодию просто-напросто придётся перетерпеть.
В этот момент один из офицеров "Ноландии" заговорил громким голосом, передавая сообщение, полученное системой связи корабля. С "Засечки Кинжала" был принят вокс-сигнал. Это был запрос на прямое соединение.